Роман - o 62d1225ad9ca7f1a
они потеряли гладкость, и они отбросили все, что смазывает отношения.
На Западе это стало общим явлением. Вы можете подойти к женщине и просто задать ей вопрос:
«Вы хотите переспать со мной?» Об этом можно попросить даже незнакомку!
Такое предложение искренне, вы хотите именно этого, но оно звучит агрессивно и жестоко. И
даже если женщина готова пойти с вами, ее обижает то, как вы сделали это предложение, и это станет
препятствием. Тогда женщина чувствует, что вы собираетесь только использовать ее. Нет, небольшая
смазка необходима.
Вы идете к отцу и просите у него денег, не говоря даже «доброе утро». И у него создается
впечатление, будто ваши отношения построены лишь на его деньгах. Общение становится трудным.
Оно уже затруднено, зачем же его делать еще труднее?
Итак, я не призываю вас отбрасывать все формальности. Они прекрасны такие, какие они есть. Их
исполнение прекрасно. Просто запомните одно: вам нельзя становиться миром формальностей. Вы
должны быть бдительными.
Если кто-то проявляет желание двигаться в слой игры, вы должны уметь двигаться во второй
слой. Если кто-то проявляет желание двигаться в слой хаоса, вы должны уметь двигаться в третий
слой.
Когда вы любите человека, и этот человек любит вас, вы можете сидеть вместе в глубоком хаосе;
и у этого хаоса сказочная, чистая красота. Два человека пребывают в глубоком хаосе, как два
сливающихся облака.
Но если кто-то проявляет желание и готовность двигаться в ваш хаос, только тогда двигайтесь в
него, в противном случае не навязывайтесь человеку. Не влезайте в чужую жизнь; эти формальности
— просто хороший способ избежать нарушения прав человека.
Ролевые игры хороши, поскольку если кто-то не готов двигаться глубоко, кто вы такие, чтобы
заставлять его двигаться глубоко? В этом нет смысла! Двигайтесь сами! А если кто-то проявляет
желание двигаться с вами в четвертый слой, слой смерти, если кто-то по-настоящему любит вас и
хочет общаться с вами в высшей степени интимно, только тогда отбросьте третий слой и двигайтесь в
четвертый и пятый слои.
От пятого до шестого — трансцендентального — слоя вам надо пройти одним. Вплоть до пятого
слоя вам может помогать мастер. Но от пятого до шестого слоя вам надо идти одним, но к тому
времени вы уже будете готовы. Вы готовы сделать это, когда вы достигаете пятого слоя. Вам остается
только один шаг, и в полном одиночестве вы растворяетесь в своей бесконечности, во внутренней
пустоте.
Именно это называют нирваной — это полное прекращение вашего бытия; вы словно капля,
упавшая в океан и ставшая океаном. Волна исчезает, индивидуальности больше нет, и вы стали всем
сущим. Только тогда вы по-настоящему здоровы. Именно поэтому Лао-Цзы говорит: «Мудрец не
душевнобольной». На самом деле, у мудреца нет ума. Как же он может помешаться?
И если вы меня спросите, я отвечу вам, что все умы больны, в той или иной степени. Пребывать в
уме значит болеть. Различаются лишь степени болезни.
Вплоть до пятого слоя существует возможность для работы ума, поскольку есть возможность
отождествления. Отождествляться с чем-либо значит порождать ум. Если вы отождествляетесь с
жизнью, вы тотчас же порождаете ум. Ум — это ничто иное, как отождествление. Если вы остаетесь не
отождествленными, отстраненными, наблюдателем с высоты, свидетелем, тогда у вас нет никакого ума.
Свидетельство — это не умственный процесс. А все остальное принадлежит уму.
Итак, мудрец здоров, потому что у него нет ума. Достигнете не-ума. Двигайтесь слой за слоем.
Очистите до конца свою луковицу. Чистите ее до тех пор, пока в вашей руке не останется лишь
пустота.
Глава 6
Это весь мой мир
Есть ли возможность оригинально думать?
Это невозможно. Оригинально думать абсолютно невозможно, потому что ум — это память, ум
— это прошлое, ум — это то, о чем вы уже знаете, это заимствованная вещь. Ум способен только
повторять; он представляет собой новые комбинации слов, замечаний и концепций, но глубоко в уме
все будет заимствованным. Ум никогда не бывает оригинальным. Вся природа ума заключается в том,
что это биологический компьютер. Прежде чем он сможет что-то дать вам, вам надо заложить в него
это. И из него выходит то, что вы в него закладываете.
Иногда у вас могут появляться какие-то комбинации мыслей, которые кажутся оригинальными, но
это не так. Например, вы можете вообразить себе золотую лошадь, летящую по небу. Это кажется
оригинальным. Но все не так. Разумеется, не существует золотых лошадей, и нет летающих лошадей,
но вы видели лошадь, вы видели, как летают птицы, вы видели золото; просто это новая комбинация.
Но все старо; все из прошлого, из того, что известно.
Оригинальность невозможна, возможна лишь ложная оригинальность. Ум всегда мертв, это
память. Разве я говорю о том, что невозможно быть оригинальным? Нет, я не говорю этого. Мысль не
может быть оригинальной, ни одна мысль не способна на это, оригинальность в мышлении
невозможна. Возможна оригинальность в бытии.
Вы можете быть оригинальными, но вы не можете думать оригинально. Бертран Рассел не
оригинален, он и не может быть таким. Он глубокий, но не оригинальный мыслитель. Будда может
быть оригинальным, но не в мышлении, а в бытии, он идет по совершенно девственному пути. Ни
один человек не ходил по этому пути прежде него. Будда абсолютно свежий, новорожденный, он
меняется от мгновения к мгновению, он живой, он никогда не позволяет безжизненности охватить его.
Бытие может быть оригинальным, а мысль оригинальной быть не может. Мыслители никогда не
бывают оригинальными. Оригинальными могут быть лишь не-мыслители, если вы позволите мне так
выразиться. Вы будете оригинальными глубоко внутри, если достигнете пустоты. То, что возникает из
этой пустоты, всегда ново. Но надо помнить об отличии.
Даже Будда становится неоригинальным, когда говорит. Его бытие оригинально, но когда он
использует язык, ему снова приходиться применять ум и память. Язык принадлежит другим людям, а
не вам. Вы не приносили в мир язык. Конечно, вы принесли в мир свежее бытие, но язык дало вам
общество, другие люди, поэтому даже Будде приходится использовать заимствованный язык.
Оригинальность Будды теряется в тот миг, когда он что-то произносит. И если вы будете слушать
Будду, а не его слова, если вы сможете получить проблеск его бытия через слова, тогда вы
почувствуете оригинальность, тогда появится цветок лотоса, у которого свежий каждый лепесток, этот
цветок появится прямо как утренняя роса, но тогда вам надо проникнуть в язык, в слова.
Когда Будда разговаривает, он в тот же миг также интимно общается. Он говорит что-то, и он
также есть что-то. Если вы будете слушать его слова, вы сможете найти их в Упанишадах, в Ведах или
еще где-нибудь. Но если вы будете слушать его существо, а не слова, если вы будете слушать стук его
сердца, ритм его бытия, если вы будете слушать его дыхание, его естество, если вы будете слушать в
этот самый миг его волшебство, то об этом вам не расскажут никакие Упанишады. Такого человека
никогда не было! Он здесь впервые, и он оригинален.
Когда я говорю с вами, мне приходится использовать язык. Если вы будете слушать только то, что
я вам говорю, и не будете слушать то, что я есть, тогда вы упустите мою оригинальность. Слушайте
промежутки между словами. Слушайте пустоту между строками. Слушайте меня, а не то, что я
говорю. Тогда у вас возникнет понимание, словно вспышка молнии, и вы неожиданно поймете меня и
оригинальность происходящего перед вами мгновения настоящего.
Но это не часть ума. Ум — это механизм. Он не может быть оригинальным. Ум даже не живой —
как же он может быть оригинальным? Ум порожден обществом. Поэтому все пробудившиеся люди
настаивают на том, что до тех пор, пока вы не отбросите ум, вы не сможете узнать истину, потому что
истина всегда оригинальна. Ум всегда заимствован, а истина всегда оригинальна. Ум и истина — это
несовместимые явления.
Медитация существует для того, чтобы достигать не-ума, состояния не-мысли. В этом открытии
не-мысли, в этом качестве пространства, вы неожиданно становитесь чистыми, невинными,
неиспорченными. Прежде вы никогда такими не были. Никто прежде не был таким, и никто больше не
будет таким. Вы уникальны.
Узнать это значит осознать себя. Узнать это значит узнать все. Если вы не узнали это, тогда все
