Александр Лидин - Сумеречная зона
— Ты о своем приятеле сильно то, не жалей. Ты спать ложись, отдохни. И помни, если мы до нужной двери доберемся, то все будет чики-чики. Ты сможешь заново кусок свой жизни прожить, только ошибки, которые сделал, исправишь.
— Думаешь получиться?
— На то эта дверь и существует. Из-за этого Дед к ней и шел, потому как хотел переиграть что-то в своей жизни, а может во всех ваших.
Я только головой покачал.
— А ты бы хотел, что-то в своей жизни изменить? — повернулся я к Тимуру.
— То есть как «изменить»? — не понял тот.
— Ну, если б можно было назад в прошлое вернуться и снова прожить отрезок жизни, поступить по другому или как…
— Я б в тот день в магазин не пошел, — с загадочной улыбкой на лице пробормотал Тимур. — Я б дома остался и посмотрел что случиться.
— Тогда ты, наверное, погиб бы. Болтун говорил, когда все это случилось почти все, кто был в городе погибли.
— Может погиб бы, а может и нет, — задумчиво продолжал Тимур. — Зато все было бы по-другому.
— Может ты и прав, — согласился я. Остальных можно было и не спрашивать. Мутант он мутант и есть, будет есть что есть. А крысеныш… нет, все таки интересно… — Скажи, — повернулся я к крысюку, — а за что тебя твои к смерти приговорили?.
— Хотеть вернуться домой.
— И все?
Крысеныш молчал.
— Ты хотел вернуться домой и за это тебя приговорили к смерти? По моему, ты еще слишком мал…
— Возраст не важно. Наш царь править тут, зло править. Дома он — никто. Один из слуг. Он не хотеть домой. И те, кто рядом с ним не хотеть.
— Так… понятно, — протянул я. — А как ты собирался вернуться домой?
— Искать путь. Говорят он есть. Я искать. Меня ловить. Потом судить…
— Потом казнить, — печально добавил я. — А кот, кто он?
— Враг.
— А точнее?
Но точнее крысеныш так ничего объяснить и не смог. То ли у него не хватало словарного запаса, чтобы растолковать мне, кем на самом деле был Рыжик, то ли он не знал, ввиду своей молодости. И еще мне странно было, что крысеныш говорит по-русски. В этом было нечто противоестественное.
Шло время. По идеи мне нужно было встать и громогласно объявить: мол завтра по утру отправляемся на Васильевский остров. Только я ничего похожего не делал, потому как странно себя чувствовал. С одной стороны понимал: идти нужно. Или дверь во времени найдем, тогда все проблемы сами собой решаться, или просто проберусь поближе к северным окраинам города. Существовал, конечно, более легкий путь: переправиться через Неву где-нибудь на юге и через Охту спокойненько выбраться в северные районы. Но только там меня наверняка ищут вояки. Никто из них и подумать по посмеет, что я через территорию крысюков ломанулся. Только вот Эдичка… Успел он военных вызвать? Нет, скорее всего, нет. Иначе его бы так от страха не трясло. Но на всякий случай я решил подстраховаться: ночевать не у костра, а в бараке, только с нормальным полом. И еще: я хотел выйти к заливу и немного почиститься, а то вид у меня, скажем прямо, был никудышным.
В общем «отдохнули» мы у костра, а потом я приказал мутанту и Тимуру Деда в барак оттащить. Сам же, костер притушил, да растяжечку поставил. Так, если кто сунется, так в первую очередь к костру, а мы о том сразу узнаем. А потом вместе с крысенком отправился в дальний барак, только тут меня ждало принеприятнейшее известие.
Только я залез на деревянный настил, как Тимур меня новостью ошарашил:
— Ваш друг умер.
В первый момент я хотел сказать, что никакой мне Дед не друг, а так знакомец, и вообще во всю эту передрягу я из-за него попал, да только тут до меня дошло то, что Тимур мне сказал:
«Ваш друг умер».
Вот те номер, взял и помер. И что? Как я теперь без него на Васькин попаду? Это он ходы-выходы в центре города знал, а я то в тех краях никогда не был. Вообще искатели в основном тусовались на юге, да юго-востоке. Самые отважные доходили до Смольного — там у вояк пост, но не дальше. Многие о Зимнем мечтали. Раньше там, говорят, мировой музей был. Только не слышал я ни разу, чтобы кто-то дошел до него. Там аномалия на аномалии, и радиация, и гравитация, и чудиков, и юдиков всяких… Только вот Дед помер. И что теперь? Ведь это большое счастье, что нам шоссе перейти удалось, а ведь могли вон как Тимур, в статусе застрять и торчать там или до новой Катастрофы или до Страшного Суда.
Да, Дед… Дед… подвел ты меня… можно сказать подставил по полной программе.
— Ты уверен, что твой друг так тебе нужен?
Ну, вот теперь еще и кот. Совсем я о нем забыл.
— Слушаю внимательно… Да, уверен.
— Тогда есть один способ, только тебе он может не понравиться.
— Не понравиться?
— Долго ты будешь меня переспрашивать?
— Ладно, извини, — вот только перед котами я еще не извинялся. Последнюю мысль я засунул как можно дальше, попытался спрятать ее, так чтобы ментальный сканер Рыжика не заметил. — Так что ты там про Деда говорил?
— В течение суток после смерти разум любого разумного существа можно переместить в иной носитель.
— Так, пожалуйста, с этого места поподробнее и на русском.
— Я уже «говорил», что общаясь с тобой не использую слов. Слова использует твой разум. Я проецирую тебе в разум образы, благодаря открытому ментальному каналу, твое подсознание само облекает их в нужные слова. Но это так, с сведению. Что же касательно твоего приятеля… У тебя — открытый метальный канал. Если ты сможешь подключиться к его разуму, он сможет перейти в твой мозг. И тогда у тебя в голове будет жить Дед. Захочешь, сотрешь его. Но это все равно, что человека убить.
— То есть ты хочешь, чтобы я подселил в свое тело Деда?
— Я хочу добраться до временного портала и убраться из твоего вшивого мира!
— Понятно.
Я сел, пытаясь разобраться, что к чему. Неужели и в самом деле такое возможно: взять разум одного человека, да и переписать его в голову другому. Я о много в СПб слышал, порой искатели такие байки загибали, что хоть сесть, хоть встать, но эта… Это выходит, что у меня в голове будет сидеть Дед. А как же неприкосновенность личности?
Хотя какая тут к чертям неприкосновенность! Вот так и застыл, сам в себя погруженный и полный тягостных раздумий. Где-то далеко завывали дикие собаки, громко стрекотали сверчки, в соседнем ангаре под порывами ветра била об стенку железная пластина. Мысли мои неслись кувырком и ничего определенного я придумать не мог.
— Решайся, хуже не будет. В конце концов, всегда можешь стереть его память или передать в другой биологический носитель…
Рыжик вещал что-то, только я его не слышал. Я думал о чем-то о своем. Только, чем больше я об этом думал, тем меньше мне это нравилось.
— Хорошо, я согласен, — не уверен, что это было мое решение. Может всему виной тот самый неведомый «кукловод»? Только я уже был в том состоянии, когда невозможно отличить свои мысли от чужих. — И что мне делать?
— Прежде всего расслабься. В таком напряженном состоянии ты ничего не добьешься. Потом… пусть тело Деда ровно уложат на спину: ноги вместе, руки вытянуты вдоль тела…
Я отдал соответствующее приказание и Тимур с мутантом хоть и удивились, но точно выполнили все мои распоряжения.
— Теперь встань на колени так, чтобы мертвец упирался стопами в твои бедра. И четко выполняй все мои распоряжения.
Я машинально повиновался.
— Постарайся выгнать из головы все посторонние мысли. Попробуй ни о чем не думать. Теперь сосредоточь все внимание на макушке. Расслабь макушку. Все внимание на лоб. Расслабь лоб…
И пошло поехало, пока не дошли до пальцев на ногах.
— Теперь представь что тело твое пустое изнутри, а в макушке гигантский поршень. И этот поршень начинает движение вниз выдавливая из тебя все мысли и желания…
Проделав с десяток медитативных упражнений, порядок и суть которых я и не вспомню, мы через полчаса наконец-то перешли к главному.
— А теперь представь, что внутри головы твоего друга золотистый сверкающий шар. Представь что этот шар медленно скользит внутри его тела и переходит в твое… — голос Рыжика был мурлыкающий, завораживающий. А может, такие интонации предавало ему мое подсознание.
Я не заметил, как тело мое обмякло, и я повалился на пол, погрузившись в глубокий сон. Тимур говорил, что они с Питером тогда очень испугались. А вдруг я умру? Потому как если мутант был голов к жизни в СПб, то о Тимуре этого сказать никак нельзя было. И только убедившись, что я жив, они отправились спать, даже часового не выставив. Я потом их за эту беспечность взгрел не по детски. Ладно, я, меня тогда Рыжик вырубил, а они тоже хороши. Наплевав на все, беспечно завалились спать посреди СПб. Приходите, твари разные, какие угодно, отведайте нас неразумных…
