Владимир Белобров - Арап Петра Великого два
доподлинно известно, что земли там обширные, а в землях тех золота да
серебра изобильно... А еще там индусы почему-то живут. Эти навроде казаков
-- на лошадях скучут. Токмо заместо портов -- перья птичьи носят. А говорят
все по аглицки. А более я про эту Америку ни хера не знаю! А узнать-то
надобно! Для пользы дела. Ты штудируй пока аглицкий, а через год поедешь
лазутчиком в Америку. Тем более с твоей ефиопской физиогномией ты и за
индуса сойдешь. Везде ходи, все запоминай. Года три пошастай, посля
вернешься и мы посмотрим тогда, как бы эту Америку приспособить. Только
смотри, никому про разговор не сказывай! Особливо братцу. Больно он
несурьезный -- одни бабы в голове! Думаешь, я не знаю, что он все деньги в
борделях спустил с французскими профурами? А мне соврал, что на книги
тратил! Где книги-то?!.. Царя не обманешь! Я его, каналью, не наказал
токмо потому, что люблю я вас, черномазых... Ну, ступай с Богом... Я тебе
к завтрему княжну Белецкую пришлю. Она из Лондона вернулась... По ихнему
говорит отменно.
ГЛАВА 5
ВНЕЗАПНЫЙ КНИКСЕН
Арапы Петра Великого играли в кости.
-- Плохо трясешь, -- Ганнибал почесал грудь. -- Тряси лучше. Чего-то не везет
мне...
-- Зато тебе с бабами везет.
-- Это да, -- Ганнибал улыбнулся. -- Мадам Журмо при прощании зело убивалась.
Сказывала -- хучь ты, Ганнибал, и бабник, нешто гишпанский Жон Дуан, но
дюже невозможно мне с тобою, с мавром, прощаться, потому как наипервейший
ты во всем Париже мужчина и галантный кавалер и от тебя приятно пахнет.
-- Вызывал меня, кстати, государь и, промежду прочим, ему про все наши
парижские выкрутасы известно. И про то как ты по борделям шлялся... и про
то как маркизу Анжуй на бале за занавеской прижал... -- Занзибал зевнул, -
... И про то, как от мужа мадам Журмо с балкона без порток сиганул, и как
я торговый корабль в плавание отправил... и как я ихнему гвардейцу усы
шпагой отсек... и все такое прочее. Все известно.
-- Еттить твою! -- Ганнибал присвистнул. -- Это ж ктой-то набрехать успел?!
Кому это язык подрезать?
-- А ты не догадываешься? Чай не велика загадка.
-- Ну?
-- Что, не знаешь? Даю подсказку. Святлейший князь Ме--е--е--е!
-- Ншиков!
-- Угадал!
-- Неужли?!
-- А кто ишо? Кому ишо надо? Только гундосому...
-- Вот, шкура! Давай его на дуэль вызовем!
-- Тут не Париж, за дуэль государь башку оторвет.
-- Тогда давай ему физиогномию разобьем!
-- А... -- Занзибал махнул рукой. -- Опять наябедничает...
-- А может ему, ябеде, в сапог нассать?
-- Это можно.
В дверь постучали.
-- Стучится кто-то, -- сказал Занзибал. -- Поди открой.
-- Чего я? Сам иди! Ты услышал, ты и иди!
-- Я не могу, я в исподнем.
Ганнибал нехотя вылез из-за стола и поплелся открывать.
Открыл дверь и остолбенел. В коридоре стояла ангельской красоты молодая
девица. Она сделала книксен и поздоровалась:
-- Бонжур, мусью! Я -- княжна Белецкая. Государь прислали меня к вам
заниматься аглицкой грамматикой. Это вы, Занзибал?
Ганнибал молчал.
-- Это вы Занзибал?
-- Я... -- наконец выдавил он. -- То есть нет... Не я... Это мой брат
Зназибал. А меня Ганнибал звать... Я его брат. А вас как зовут?
-- Елизавета Федоровна.
-- Очень приятно. А я Ганнибал Петрович...
-- Могу я видеть вашего брата Занзибала Петровича?
-- Нашего брата?.. Он сейчас выйти затрудняется... Он сейчас не в том
виде...
-- Он что, пьяный?
-- Он-то?.. Трезвый.
-- Гм...
-- Он не в форме... Может, передать чего?..
-- Передайте, что я жду его в библиотеке. Государь велели заниматься
немедля, -- княжна сделала книксен и удалилась.
Ганнибал вошел в комнату, прикрыл дверь.
-- Кто там? -- спросил Занзибал.
-- Слушай, черномазый, к тебе такая дама приходила! Кр--р--расота! Здесь у
нее -- во! Здесь -- во! Представляешь?! А здесь -- во!
-- Да для тебя что ни баба, то -- во!
-- Говорю тебе -- первый раз такую вижу!
-- Чего она приходила-то? Чего ей от меня надо?
-- Государь прислал, аглицкому тебя обучать. Везет тебе! В библиотеке ждет.
-- А, знаю! Энто княжна, что ли, Белецкая? Мне Петр Алексеевич сказывал.
-- Точно! Она самая!
-- Ну ладно. Пойду тогда. Подай штаны, ефиоп.
Царь Петр Алексевич распорядился, чтобы княжна Белецкая поселилась во
дворце, покудова не выучит Занзибала. Княжна Белецкая перевезла во дворец
свои гардеробы, кремы, пудры, канарейку, и поселилась в одной из дворцовых
комнат. Занзибалу язык давался легко. Царь Петр Алексеевич раз в неделю
вызывал девушку к себе для доклада.
-- Здравствуй душенька. Как поживаешь? Не тесно ль тебе во дворце?
-- Здравствуйте, государь. -- Белецкая сделала книксен.-- не тесно.
-- Вот и ладно. Как успехи ефиоповы?
-- Ефиоп весьма способный.
Царь просиял:
-- Он у меня такой! До наук охочий! Токмо озорной. Не забижает тебя? А то
ты эвона какая красавица! -- Замуж тебе пора. Созрел мандаринчик... Так не
забижает?
-- Что вы, государь. -- Белецкая сделала книксен. -- Он смирный. Ничего
такого. Токмо от него вином пахнет.-- Девушка поморщилась.
-- Злоупотребить любит! Да. -- Царь погрозил пальцем. -- Ну ступай, душенька,
с Богом.
Белецкая сделала книксен и удалилась.
ГЛАВА 6
ЖУРФИКСЫ
С тех пор как княжна поселилась во дворце, Ганнибал потерял покой. И не он
один. Другие тоже интересовались. Светлейший князь Меншиков подкарауливал
княжну в анфиладах и шептал ей на ухо сальности. Белецкая краснела, но
неудовольствия открыто не высказывала. Ганнибал несколько раз заставал их
вместе и скрипел крепкими белыми зубами. Горячее сердце арапа обливалось
кровью. "И как она может с ентим гундосым?!" -- думал он закатывая глаза.
Вечером Ганнибал одолевал брата расспросами.
-- Чего она тебе сегодня говорила?
-- Хэллоу. Хау дую ду?
-- Это про чего же? -- волновался Ганнибал.
-- Здрасте. Как поживаете?
-- А между вами никаких намеков?
-- Я не по энтой части -- ты же знаешь. С бабами одна возня. Ни выпить, ни
поговорить. Благодарю! На хрена мне такие журфиксы?!
-- Эх. -- Вздыхал Ганнибал. -- Не понимаешь... Весьма я предпочитаю
блондинок. Хучь сам и брюнет... В чем она сегодня была?
-- Ясно не в портках. В платье.
-- Дурень! В каком платье-то?
-- В длинном...
--С тобою бессмысленно о прекрасных дамах беседовать.
-- А чего о них беседовать?! Тоже мне нашел предмет -- прекрасные дамы.
Кони-пистолеты -- вот енто, я мыслю предмет!
-- Слушай, братан, давай я ей записку напишу. А ты передашь завтра.
-- А пиши коли делать не фуя.
Назавтра Занзибал пришел в положенный час на урок. Княжна уже сидела за
столом и крутила пальцем глобус.
-- Гуд морнинг, Елизавета Федоровна. -- Произнес с порога Занзибал.
-- Гуд морнинг. -- Княжна зевнула.
-- Скучаете? Али не выспались?
-- Йес. Всю ночь под окном какой-то мужлан маршировал. В сапогах с
подковами. А ишо прикладом об мостовую бухал. Так глаз и не сомкнула.
-- Энто я знаю, что за плидурок. После праздников, как найдет на него
начинает маршировать. Вы в следующий раз в форточку просуньтесь и горшком
цветочным пульните. Я всегда так делаю. Верный способ.
-- У меня на подоконнике два цветка растут. Гортензия и герань.
-- Так вот один и выкиньте. А у меня для вас записочка от брата. Чего-то он
вам пишет. Весь вечер вчера сопел, сочинитель. Вспотел аж. Два пера сгрыз.
Вот она записочка-то.
Княжна взяла записочку и развернула:
"Елизавета Федоровна, -- прочитала она,-- С тех пор как я повстречал Вас -
нет мне покою и жизни нету. Хожу ли я по коридору, сижу ли я на стуле в
анфиладе, али проветриваюсь на резвом рысаке -- Ваш образ загромождает мне
горизонты беспросветлым туманом и я рискую разбиться насмерть, налетев на
незримое глазу препятствие. Иногда мне хочется схватить вострый кинжал и
вонзить его себе в грудь по самую рукоятку, а потом расковырять лезвием
достаточное в груди отверстие, чтобы пролезть туда рукою, вытащить из
нутра горячее мое сердце и принесть его к вам под ноги. Чтобы вы,
уважаемая Елизавета Федоровна, увидя такие ужасы, как разрушительно бьется
оно от безответного чувства, заплакали бы от печали горючими слезами и
полюбили бедного вздыхателя посмертно. Когда я могу надеятся с Вами
повстречаться? Напишите время и место. Крепко целую. Ваш навеки Ганнибал
Пушкин."
-- Чего пишет-то? -- Равнодушно спросил Занзибал, вынимая из-за пазухи
книгу.
-- Да всякое.-- уклончиво ответила княжна. -- Так говорите, в следующий раз
горшком кидаться?
-- Можно и горшком. А можно и так вхолостую, напоматерному ему
гаркнуть...Ответ-то писать будете, али на словах чего передать?
-- Напоматерному -- это грубо. Я токмо по-французски знаю.
