Элизабет Эдмондсон - Ледяное озеро
Мистеру Диксону никаких карт нужно не было.
— Вам не надо ехать той дорогой, — заявил он, останавливаясь рядом с ними на полпути из столовой в бар и проводя острием ножа по карте вдоль выбранной ими трассы. — Тут и лед, и снег, а сегодня утром заходил Джо, сообщил мне, что там еще и дерево повалено. Вам надо проехать чуть назад вдоль озера и двинуться вот по этой дороге — она будет свободна, — а потом, уже повыше, свернуть на ту.
— Превосходно, — произнес Фредди, вставая. Он выбил трубку о бортик пепельницы. — Тогда десять минут на сборы, Майкл?
Настроение Майкла поднималось по мере того, как они ехали по петлявшей вдоль берега озера дороге. Ранние фигуристы уже вышли на лед, носясь и прыгая, срезая углы и вращаясь над сияющей поверхностью.
— Вон эти проклятые чернорубашечники! — кивком указал Фредди. — Жаль, что кто-то согласился принять их на постой, — совершенно ни к чему, чтобы эта публика здесь околачивалась.
Майкл наблюдал, как двое мужчин двигались по льду. Умелые и быстрые конькобежцы, они не очень-то щадили тех, кто попадался им на пути. Мальчишка, на своих неустойчивых коньках торопливо шарахнувшийся в сторону, чтобы избежать столкновения, потерял равновесие и врезался в мужчину, который повыше. Мужчина грубо отпихнул его, отчего паренек волчком закрутился по льду.
— Свинья! — возмущенно воскликнул Фредди. — Пусть этот тип только столкнется со мной на льду!
— Если они из тех, кто любит измываться над слабыми, то едва ли станут налетать на человека своих габаритов.
— Их следовало бы вышвырнуть вон из города. Пусть сидят в больших городах, где многие готовы показать, что они думают о них и об их поганом фашизме.
— Таково наше будущее, — вздохнул Майкл, выворачивая шею, чтобы не терять из виду чернорубашечников.
— Чертовски надеюсь, что нет!
— Посмотри на Италию, на Германию. Фашизм имеет для людей притягательность, он предлагает надежду тем, кому не на что надеяться.
— Пусть Гитлер и его неотесанная банда делают, что хотят на континенте, лишь бы это не перекинулось сюда. А оно не перекинется. У англичан хватит здравого смысла, чтобы не дать себя одурачить кучке головорезов, вырядившихся в идиотскую форму.
— Тебе могут ответить, что и немцы не страдают от отсутствия здравомыслия.
— Однако они позволяют заморочить себе голову всякому заезжему демагогу.
Майкл вспомнил, что говорил Гибсон о том, как немцы строят авиатехнику, но ему не хотелось сейчас спорить с другом. Фредди резко замедлил ход. О Германии забыли.
— Смотри, барышня терпит бедствие!
Майкл тоже заметил девушку. Она сидела на берегу, у края дороги, дергая за шнурок ботинка. Лицо покраснело от досады. Рядом лежали коньки. Когда автомобилисты притормозили, она окликнула их:
— Вы не подбросите меня? Всего лишь милю по дороге. Я не могу идти. — Она попыталась встать на ноги, опираясь только на левую ногу.
— Вы растянули лодыжку, — сказал Фредди. Он поставил автомобиль на тормоз, и мужчины вышли из машины.
— Обопритесь на меня, — предложил Майкл. — Мы в два счета доставим вас на борт.
— Спасибо. — Она запрыгала к машине. — Думаю, что сумею сама забраться в салон.
— Позвольте Майклу внести вас в машину, — сказал Фредди.
Майкл приподнял девушку и опустил на пассажирское сиденье.
— О, но тогда не остается места для вас.
— Я пойду пешком! — бодро воскликнул Майкл. — Надо размять ноги.
— Это чрезвычайно любезно с вашей стороны.
— Куда вас отвезти?
— В «Уинкрэг». Ворота находятся немного в стороне от дороги, но вы их не пропустите. А вам, — обратилась она к Майклу, — лучше двинуться напрямик через поле, там более короткая дорога. Именно по ней я и собиралась идти, однако чертовой лодыжке это не очень-то понравилось. Вам, в сапогах, пройти будет нетрудно. Вы непременно увидите дом: он выглядит так, будто его строили братья Гримм.
— Я догадываюсь, о каком доме идет речь. Пойду короткой дорогой и встречу вас там.
Майкл перелез по навесным ступенькам через ограждение и зашагал по полю в указанном направлении. Тот диковинный дом… Он бы не отказался взглянуть на него поближе. Он видел его и с озера, и с противоположного берега, где дорога вилась сквозь рощицу, добегала почти до вершины холма. Кто там живет?
Люди уже ходили сегодня по этой тропинке: притоптанный снег покрылся корочкой льда и был предательски скользок. Майкл сообразил, что гораздо легче и удобнее топать прямо по целине, рядом с тропинкой. Это медленный способ передвижения, но молодой человек все-таки достиг каменной изгороди, перебрался через нее по лесенке и, пройдя по узкой тропке, бегущей среди кустарников, приблизился к подъездной аллее дома. Она была очищена от снега и посыпана гравием, по этому последнему отрезку идти было легче всего. Славная девушка, думал он, лицо запоминающееся, неординарное, даже когда она сердится.
Сегодня они уже не попадут к Дьяволовой горе, а жаль: у него нет настроения наносить визиты вежливости и ударяться в светский политес. У девушки, несомненно, окажется мать, которая начнет квохтать и хлопотать вокруг своей бедной травмированной дочки. Будет расточать благодарности ее спасителям, потом последуют предложения перекусить, остаться на ленч… Тоска…
Когда Аликс, поддерживаемая Фредди, хромая, вошла в холл, туда вбежала Труди.
— Аликс! Моя дорогая! Что с тобой произошло? Несчастный случай на коньках? Я так и знала, что кто-нибудь пострадает на льду. Ничего не сломала?
Она метнулась, опережая их, в гостиную и стремительно сбила в удобную кучу диванные подушки на громадной софе.
— Вот сюда! Аликс, где болит? Роукби, скажите Фиби, чтобы немедленно явилась и принесла лед и полотенца. Не позвонить ли нам врачу?
— Не волнуйся из-за пустяков, тетя Труди, — слабо проговорила Аликс. Нога у нее сильно болела. — У меня ослаб конек, и подвернулась лодыжка. Мне не нужен врач. Но обязательно надо снять ботинок — кажется, нога распухает.
— Предоставьте это мне, — сказал Фредди. — Я мигом освобожу вашу поврежденную лодыжку. — Он развязал и ослабил шнурок и высвободил ступню Аликс. Протянул руку за подушкой и бережно уложил на нее больную ногу девушки.
Побледневшая Аликс поблагодарила его. В комнату торопливо вошла Фиби с подносом, на котором лежали сложенные стопкой белые полотняные тряпки. В другой руке она держала ведерко со льдом.
— Кухарка говорит: если это растяжение, нужны попеременно холодные и горячие компрессы. Она сейчас приготовит горячие полотенца.
— Уверена, что она права, — сказала Труди, нервно теребя и скручивая в узел один из своих традиционных шифоновых шарфиков, на сей раз темно-красный. — Надеюсь, что ничего не сломано.
— Я вывихнула лодыжку, вот и все, — промолвила Аликс. Фредди ощупывал сустав. Его руки были умелыми, твердыми и бережными.
— Так и есть. Если вы дадите ноге покой, то она придет в норму через день-два. Компрессы помогут снять боль и отек.
Когда Фредди подводил ее к тахте, краем глаза Аликс заметила Липп. Уже через мгновение служанку как ветром сдуло — несомненно, бросилась разыскивать свою хозяйку, чтобы доложить о случившемся. Та не замедлит появиться и… О, вот уже и она!
— Что здесь происходит? — требовательно вопросила бабушка, стоя в дверях и взирая на Фредди холодными, неприветливыми глазами. За ее плечом маячила Липп.
— Кто-то звонит в парадную дверь, — нервно прошептала Фиби, обращаясь к Роукби, который, в свою очередь, ловко проманеврировав мимо хозяйки, двинулся через холл.
Сквозь легкую дурноту от боли Аликс услышала голос Майкла, который представлялся дворецкому. Потом через открытую дверь увидела его в холле, откуда он смотрел на происходящее в гостиной. Бабушка подошла к дивану, отстраняя Фредди; ее рот был неодобрительно сжат в прямую линию; как же она ненавидела всяческую мелодраму!
— Если Аликс упала, ей необходимы покой и тишина. А не вся эта суета, беготня и визиты. Кто вы? — требовательно осведомилась она у Фредди.
— Это Фредди, бабушка. Он доставил меня домой на машине. Я не могла идти. Просто подвернула на льду лодыжку.
— Откуда ты знаешь?
— О, так и есть, — вмешался Фредди. — Я осмотрел ногу. Все кости целы.
Черт бы побрал бабушку, с ее ледяным взглядом гранд-дамы!
— Бабушка, он помог мне. Я уверена, что он знает, о чем говорит.
— Почему ты уверена?
Уже по тому, как он ощупывал ее сустав, можно было заключить, что Фредди прекрасно знает, что делает, но, конечно, и думать нечего, чтобы вот так, просто, сказать об этом бабушке. Фредди, изрядно огорошенный, слегка попятился. Хорошенькая награда за выступление в роли доброго самаритянина! О Господи, второй мужчина тоже входит в комнату. Двое посторонних молодых людей в доме — у бабушки случится припадок.
