Гинс Г.К. - Сибирь, союзники и Колчак т.2
По принятии Российским Правительством вышеуказанных пунктов соглашения атаман Семенов, как командир отдельного сводного дальневосточного корпуса, подчиняется Верховному Уполномоченному на Дальнем Востоке и его помощнику по военной части на основании существующих законов. После принятия соглашения японское командование все спешные сношения по военным вопросам, касающимся Дальнего Востока в пределах Приамурского военного округа, ведет непосредственно через командующего войсками округа и всю материальную и денежную помощь российским войскам, формируемым на Дальнем Востоке, направляет исключительно через него. При этом само собой разумеется, что атаман Семенов безусловно, как верноподданный, состоящий на военной службе, подчиняется Верховному Правителю адмиралу Колчаку и возглавляемому им Правительству.
Японское командование искренне заинтересовано в скорейшем воссоздании Великой России, вполне сочувствует намерению русского командования получить наибольшее количество русских войск с Дальнего Востока на уральский фронт, но в то же время ввиду вспыхнувшего на Дальнем Востоке восстания большевиков озабочено скорейшим его подавлением, почему находит необходимым выразить пожелание русскому командованию согласовать высылку войск с Дальнего Востока на внешний фронт с местными потребностями и с мнением японского командования, основанным на условиях боевой обстановки, в которую поставлены японские войска.
Атаман Семенов приступил к фактической ликвидации последствий реквизиции и выполнению требований главных управлений по поводу высылки предметов снабжения и прочее. Генмайор Иванов-Ринов».
В дополнение к этой телеграмме замечу, что пребывавший в Омске японский представитель адмирал Танака вел беседы в Министерстве иностранных дел исключительно об атамане Семенове, интересуясь теми материалами, которые были собраны в министерстве о деятельности семеновского отряда, убеждая ликвидировать дело; он спрашивал также, может ли Семенов рассчитывать на повышение в чине и т. д.
Я не принимал еще участия в делах, когда была получена телеграмма Иванова-Ринова. Она обсуждалась в Совете Верховного Правителя, и почти все предложения Иванова были приняты. Вероятно, немалую роль сыграла в этом деле дипломатическая подготовка со стороны Танака. В это же время уже не раз обсуждался вопрос о привлечении японских войск на фронт, и указание Иванова-Ринова на необходимую предпосылку успешности переговоров не могло не сыграть роли. Как бы то ни было, непокорные склонили голову — адмирал побеждал.
ГЛАВА XV
ЗА КУЛИСАМИ
Уфимская операция оказалась неудачной. Противник вышел из петли и сохранил главные силы, но красная армия продолжала отступать. Занят был Белебей, приближались к Бузулуку, на Каме дошли до Чистополя, который захватили внезапным ударом. Эвакуированные из Самары учреждения стали готовиться к возвращению.
Настроение было бодрое, полное надежд.
Но вместе с тем чувствовалось величайшее напряжение. Начиная с конца марта призывы следовали за призывами. В армию требовали не только солдат, но и офицеров. Призывы начали поглощать всю скудную интеллигенцию.
С Россией боролась Сибирь.
Чувствовалась вопиющая нужда в людях, бросалась в глаза разительная беднота в интеллигенции. Ее не хватало всюду: в администрации, в прессе, войсках...
Милитаризация
Еще при Директории главное командование приняло в свое ведение всю территорию западнее реки Иртыш. Стоило переправиться из Омска на левый берег, чтобы попасть под действие Положения о полевом управлении войск. Командующие армиями имели здесь своих агентов, которым было подчинено все. Нормальный суд уступал здесь место военно-полевому, гражданские власти были подчинены военным. Свобода экономической жизни стала условной: в полосе военного управления были возможны и безграничные реквизиции, и всевозможные повинности.
На Востоке, за Байкалом, было тоже военное положение, царствовали атаманы.
Влияние Семенова, через которого проходила вся военная помощь Японии, было фактически сильнее, чем влияние генерала Хорвата, хотя он и был Верховным Уполномоченным.
Что же оставалось под управлением Совета министров? Только территория между Иртышом и Байкалом — центральная, коренная Сибирь.
Но и здесь надо оговориться. В районах Томской, Енисейской и Иркутской губерний остались очаги большевизма. Здесь работали и скрывшиеся в тайге коммунисты, и пользовавшиеся личной безопасностью мятежные эсеры. Поэтому еще в феврале решено было вводить по мере надобности в районах железных дорог военное положение.
Без ведома Совета министров, неожиданно для него, военное положение было введено сразу по всей линии железной дороги от Омска до Иркутска.
14 марта 1919 г. был издан приказ Верховного Правителя, «милитаризировавший» в смысле военного управления всю Сибирь.
«Для восстановления правильного движения, — говорит этот приказ, — а также для обеспечения государственного порядка и общественного спокойствия на территории железных дорог, не входящих в прифронтовую полосу, повелеваю:
Ввести, впредь до отмены, военное положение на линии железных дорог: Омской — от станциии Куломзино включительно до ст. Новонико-лаевск; Томской — от станции Новониколаевск до ст. Иннокентьевской; Забайкальской — от ст. Иннокентьевской до ст. Байкал включительно; Кулундинской — от ст. Татарской до ст. Славгород включительно; Алтайской — от ст. Новониколаевск до ст. Шипуново включительно; Кольчугинской — от ст. Юрга до ст. Кольчугино включительно; Ачинск-Минусинской — от ст. Ачинск до ст. Минусинск включительно; и в городах, прилегающих к названным дорогам: Омске, Татарске, Славгороде, Каинске, Новониколаевске, Барнауле, Мариинске, Ачинске, Минусинске, Красноярске, Канске, Нижнеудинске и Иркутске, на ветках: Томской, Бийской, Кемеровской, с городами Томском и Бийском.
На основании правил,.утвержденных мною 1 марта 1919 г., военное положение осуществляется на перечисленных линиях железных дорог главным начальником военных сообщений или его заместителем по должности и в вышепоименованных городах вне полосы отчуждения командующими округов через начальников гарнизонов. Верховный Правитель адмирал Колчак».
На основании этого указа даже Омск, временная столица, резиденция Правительства и всех миссий, оказался в руках командующего войсками округа.
Теперь уже все гражданские и экономические свободы стали условными. Военный, так называемый «прифронтовой» суд обнажил свой жестокий, беспощадный меч в самом центре страны, где население привыкло к свободе и где оно не понимало сущности борьбы и старалось выяснить лишь: кто лучше?
Последствия
Население городов, встретившее спокойно переворот 18 ноября, теперь, в апреле 1919 г., стало заражаться враждебным настроением. Гнет цензуры, царство военщины, аресты, расстрелы — всё это разочаровывало даже ту умеренную демократию, которая раньше поддерживала адмирала Колчака, и возбуждало население, которое ранее относилось безразлично к формам власти.
Призывы городского населения и всевозможные военные повинности усиливали недовольство. Страна хотела мирной жизни. Жертвы приносятся легко только тогда, когда есть воодушевление, а так как самодеятельность населения была в значительной степени подавлена, то и воодушевление иссякло.
В кооперации, в земствах, профессиональных союзах было много революционных противоправительственных элементов, но из этого не следовало, что все эти организации без разбора должны были преследоваться и браться под подозрение. Но военные власти не были достаточно тактичны, под их суровую руку попадали даже правительственные агенты, например, инспекторы труда. С гражданскими чинами вообще не церемонились, и инспекторы труда считались «товарищами».
Пассивный премьер
Кто же был виновен в таком стремительном крушении авторитета гражданской власти и непомерном росте «военщины» как системы управления? Конечно, прежде всего общие условия; постоянные восстания в тылу, ненадежность земств, находившихся, главным образом, в руках той партии, которая бросила призыв к войне с диктатурой и помощи большевикам, чрезвычайное напряжение сил, вызванное войной. Но, кроме этих общих условий, было и еще одно — пассивность премьера.
П. В. Вологодский, который до 18 ноября был лицом, окончательно решавшим политические вопросы, теперь превратился в лицо, которое должно было настаивать на решениях.
Человек с ослабевшей волей, уступчивый, мягкий, не яркой индивидуальности, встал лицом к лицу с адмиралом, человеком горячего темперамента, легко и быстро впадающим в гнев и так же быстро потухающим, человеком с военными предрассудками и твердо определившимися предрасположениями.
