Наталья Уланова - Лиса. Личные хроники русской смуты
— Я ухожу, Инна!
Подружка схватила Лису за плечи и уставилась на неё чёрными немигающими глазами. Прямо в зрачки. Взгляд у неё был почти гипнотический.
— Пойми, у меня дома папа, и я не могу их к себе позвать… — она смотрела не отрываясь, напряжённо и настойчиво… Словно внушая: «Не подведи! Только не подведи! Разреши им подняться… Разреши!!!»
— Да кто они вообще такие?.. А соседи?.. Что соседи скажут? И ты, к примеру, не думаешь, что сейчас мой папа придёт?! Или мама?
— Да не будут тебя ругать!.. Я не знаю что ли?.. Ну?.. Я иду, да? Между прочим, именно из-за тебя мальчики там у всех на виду стоят! Давно уже поднялись бы, и никто бы их не увидел. Не сомневайся — мы недолго. Только чай быстро дай, и мы уйдем.
Инкино предложение смущало и нервировало, но спорить с подругой — только время зря тратить. Лиса тревожно взглянула на часы, прикинула…
— Ладно, но хоть скажи — кто они?
Инка оживилась.
— Светлый — мой.
— Как твой? — оторопела Лиса.
— Ну… это… — смутилась Инка. — У меня брат недавно женился… А это — Ромка. Его жены младший брат. Правда, у него уже есть девушка… Но такая противная! Вредина, одним словом! Ты бы её видела!.. Ну, а тёмненький — даже не знаю. Может, он тебе понравится?.. Это Ильгар, его друг.
Лиса не стала объяснять подруге, что ей уже не может кто-то понравиться. Не Инкиного ума это дело! Да и как ей может понравиться человек с таким нерусским именем? Лиса недовольно скривила губы.
— Ну что ты! — угадала ход её мыслей Инка. — Ты даже не знаешь, какой он хороший! — и привела последний аргумент. — У него мама русская!
— …мама русская… — эхом повторила Лиса. И спохватилась. — А где ты их нашла?
— Э-э-э, — легкомысленно махнула рукой Инка. — Потом, да, расскажу. Чайник ставь! — бросила она повелительно и, хлопнув дверью, слетела по лестнице.
Лиса ещё раз взглянула на часы и решила, что на своё первое свидание поедет на автобусе, а не пойдёт пешком, как планировала. И обязательно успеет! Посвящать Инку в личное она больше не собиралась.
Чайник, как назло, оказался ледяным. Пока вскипит, пока нежданные гости чаёвничать будут… Одна радость — свежая заварка в кокетливо-пёстром заварном чайничке так и стояла нетронутой с самого утра. С тех самых пор, как её заварила уходившая на работу мама. Нетронутой… Это хорошо, что нетронутой. Лиса и сейчас не собиралась гонять чаи с непрошенными гостями. И в самом деле — какой дурак чаёвничает в день своего первого свидания? А вдруг в самый неподходящий момент куда захочется? Стыда не оберёшься!
* * *В квартиру ввалилась шумно галдящая компания. Лиса никогда ещё не видела подругу в таком взвинченном состоянии. Та ревниво ловила взгляд высокого, совершенно некрасивого и явно косолапящего парня, ловила каждое его слово, каждую улыбку, старалась нечаянно прикоснуться… Нет, точно — Инка по уши влюбилась! Даже удивительно, что её могло привлечь в таком человеке? В человеке, который, как шут, то и дело картинно хватался за голову, до неприличия широко разводил руками и, казалось, ни на чём не мог остановить взгляда?
А вот парень с нерусским именем, но русской мамой, вызвал неожиданную симпатию. Густая шапка чёрных волос, синие глаза, безупречная белоснежная кожа лица. И весь он какой-то такой… с подкупающими манерами. Сразу бросилось в глаза, что они с ним внешне похожи друг на друга. Словно брат и сестра. Только у него чёрные волосы, а у неё — рыжие. Лиса даже поймала себя на подленькой мысли, что если бы не её влюбленность, то… Короче, парень ей понравился — и, если бы не Саша, то понравился бы очень . Но она тут же осекла себя и оборвала невольные предательско-преступные мысли.
«Не расслабляйся!» — приказала она себе.
— Это Лиса!!! — представила её Инка.
«Не расслабляйся!» — мысленно повторила Лиса и, смущённо кивнув, порозовела.
Во время знакомства именно Ильгар задал вопрос по поводу её странного то ли прозвища, то ли имени. «Надо же! Обратил внимание!» — удовлетворённо отметила Лиса.
— Так меня называют только близкие люди, — смутилась она ещё больше и, спрятав довольную улыбку, отвернулась. А затем, крепко прижав локти к бокам, метнулась на кухню.
— Вам помочь? — крикнул вдогонку Ильгар и обезоруживающе улыбнулся растерянно оглянувшейся Лисе. Приятно так улыбнулся.
— Я сама… — окончательно растерялась та.
Ильгар на кухню не пошёл, проявил не свойственную националам послушность. Но вслед за Лисой туда влетела Инка.
— Ну, как он тебе? Понравился?
— …Симпатичный…
— А я что говорила?! Ладно, готовь тут, а я к ним пойду! Мама говорит, что мужикам нельзя давать передышки. Ни на секунду. А то более расторопные девицы уведут!
В комнате пели. Что удивительно — пели романсы.
Вернувшаяся к гостям Лиса изумлённо приподняла бровь, а Инка, подойдя к ней и наклонившись к самому уху, шепотом, но важно и самодовольно уточнила, словно подруга сама, без её подсказки, ничего не видела, не слышала и не осознавала:
— Это Рома поёт!.. Нравится?
— Ничего себе!.. — также шепотом отозвалась Лиса.
— Это что! Знала бы ты, какой он пластичный!.. И… он научил меня на голове стоять! Вот!
— Как это… «научил»? Где?!
— Ну… — замялась подружка, — Он, иногда, заходит ко мне… — и, не удержавшись, похвасталась: — Мы даже целуемся!..
— Что?.. — потрясённая Лиса вытаращила глаза и невольно зажала рот ладошкой. — Целуетесь?!!
— …Целуемся, — виновато подтвердила Инка, но глаза у неё были вовсе не виноватые, а хитрые — мечтательно-мерцающие, с завораживающими акварельными переливами, словно залитые мёдом звёзды.
Чёрная пластинка кружится и монотонно покачивается. Из-за её гипнотического покачивания и вызванного им оцепенения, Лисе никак не хватает смелости спросить — кто из гостей включил проигрыватель без разрешения? Впрочем, ей заранее ясно, что «оскорблённая» Инка тут же возмутится. И даже известно, что она при этом скажет: «Тебе что, жалко, да?»
Не жалко. Конечно же, не жалко! Но всё же… Вон, у Инки, себя так вольготно не поведёшь! Она же первая не позволит! А тут, получается, всё можно! Но гости, даже если они непрошенные — дело святое. Для них — всё самое лучшее. И Лиса, не колеблясь, достала из серванта предмет нешуточной семейной гордости — красивые чайные чашки. Лёгкие, широкие, с изящными ручками и неброским, но приятным рисунком на крутых боках. Фарфор тонкий, почти как яичная скорлупа. Достала и расставила на столе.
Шесть чашек, и каждая — на красивом тоненьком блюдечке.
— Зачем шесть чашек? — иронично сощурилась Инка.
— Ну… — растерялась Лиса, — сколько есть… — и, виновато пожав плечами, попросила: — Ин, поставь, пожалуйста, лишние на место. Что-то я и в самом деле перестаралась… — и снова тревожно взглянула на часы.
Время стремительно уходило.
На кухне всё было без изменений.
Вода в чайнике едва прогрелась. Стыдно наливать толком не закипевшее, но, когда торопишься, и такая сойдёт! «Хорошо хоть, заварка в заварном чайнике свежая», — ещё раз мысленно отметила Лиса.
Ильгар сделал осторожный глоток, недоумённо заглянул в чашку с мутноватым полухолодным чаем и, после секундной паузы, восторженно заявил:
— О-о-о-о! Потрясающе! Я как раз такой и люблю!
Инка же, переглянувшись с Ромкой, чутко уловила сомнение во взгляде своего кавалера и словно с цепи сорвалась.
— Бурдой поишь? — налетела она на подругу. — Ты что? Гостей принимать не умеешь?
— …Я спешу! — покраснела Лиса.
У неё никогда не получалось скрыть испытываемую неловкость, быть невозмутимой. Да и гостям, таким радостным, ни за что не понять её тревоги. Но потом… Потом Ильгар сказал что-то очень смешное, потом ещё и ещё… и, так без остановки.
Обстановка разрядилась.
Новые знакомые ошеломили и заразили своим весельем, заворожили. Отсмеявшись, Лиса в изнеможении откинулась на спинку дивана, машинально посмотрела на часы и опешила. Она пропустила свидание! В момент, как будто её и не было, с губ слетела улыбка. Саша уже больше часа ждёт её… О нём невозможно было забыть! Невозможно! Но она — забыла ! Помутнение рассудка, не иначе…
Лиса замельтешила, заволновалась, принялась метаться по квартире, хватаясь за всё подряд и суетливо наводя порядок. Потом выскочила в коридор и начала судорожно одеваться для выхода на улицу.
Гости ничего не понимали.
— Мне уже давно надо было уходить! — в отчаянии кричала Лиса. — Давно! Это всё вы! Это всё из-за вас! Всё из-за тебя, Инна!
В глазах подруги зажглась и тут же погасла довольная искорка. Инка опять была невозмутима.
— Ну, раз нас выгоняют, пойдемте, мальчики… — вздохнула она и, горестно поджав губы, принялась медленно, очень медленно собрать свои вещи.
