Сергей Уксус - Путь к жизни
В кабинете снова воцарилась тишина. Король думал. Рисхан успел прикончить второй бокал, когда наконец Его Величество тряхнул головой:
– Ничего не понимаю! Если тёмные защищали императора, то как бунтовщики смогли добиться успеха?!
– Предательство, – хмыкнул старший. – Последние три императора, если верить хроникам, были плохими правителями. Никуда не годными, если говорить прямо. Вот и расцвело при дворе. И не только при дворе. Сначала Храмы захотели больше власти, потом привлекли на свою сторону светлых, потом кое‑кого из серых… Их ведь всегда боялись меньше, чем демонологов, некромантов и проклинателей. Соответственно, и контролировали не так жёстко: отслужил после обучения положенный срок – свободен!
– А тёмные, значит…
– А тёмные – как разведка. Увольнение только частичное. Будь ты хоть трижды отставником и четырежды инвалидом, призовут при первой же необходимости. И клятву верности они давали не Империи, а императору и его семье.
– А заговорщики начали именно с уничтожения семьи? – король потёр ладонью гладко выбритый подбородок. – И когда присяга перестала действовать…
Главнокомандующий тоже встал и подошёл к соседнему окну. Отсюда, со второго этажа, осенний парк, раскрашенный в ярко‑жёлтый, пурпурный и местами зелёный цвета, выглядел особенно красиво. Полюбовавшись некоторое время открывшейся картиной, Рис вздохнул:
– К тому времени в столице почти никого не осталось, всех разогнали по дальним гарнизонам. Почти всех. Но и те немногие, что были, дали заговорщикам проср…ся. Как я понял из хроник, никто из них даже не попытался бежать.
– Понятно, – тоже вздохнул Его Величество. – Теперь понятно. И ты надеешься восстановить… – тонкая рука сделала неопределённый жест, – это?
– Ну, во‑первых, не один я. Когда с той стороны Клыков завоняло палёным, кое‑кто из долгорясых тоже схватился за голову.
– А во‑вторых?
– А во‑вторых, вряд ли это возможно в прежнем виде. Сейчас ни у нас, ни у соседей не осталось ни одного демонолога, знаешь ли. Во всяком случае, ни одного толкового. Да и с проклинателями то же самое.
– А некроманты? Это ведь они у нас, нет?
– При деде их было то ли шестеро, то ли семеро, а сейчас только двое. Да и те древние старики. И учеников у них нет: как только светлые научились запирать Силу, они совсем распоясались. Теперь чуть ли не новорождённых обследуют. И любого, у кого тёмный дар хоть сколько‑нибудь заметен… Н‑да. И ведь не остановишь мерзавцев! Их преподобия, видишь ли, не желают открыто заявлять о поддержке тёмных! Так что такие вот дела, брат. Такие дела…
– Я понял, – кивнул Его Величество. – Королевству выгодно иметь тёмных магов и держать их на коротком поводке, так? – судя по тому, что дожидаться ответа Кирхан не стал, вопрос был риторическим. – В идеале желательно держать на таком поводке всех магов, но не имея достаточной силы, этого не добиться, так? Силы у нас нет, и получить её простым путём мы не сможем, так? А если непростым? – карие широко посаженные глаза монарха впились в лицо главнокомандующего.
Тот совершенно спокойно выдержал этот взгляд, после чего предложил прогуляться по парку:
– Красиво там сейчас. Спокойно.
– Ну, спокойно – это если сверху смотреть, – ухмыльнулся Его Величество, – а загляни под любой куст…
– Холодно сейчас дам по земле валять, – отмахнулся Рисхан. – По личному опыту знаю.
– Я вообще‑то про шпиков, – пояснил младший и ехидно добавил: – Что‑то мне подсказывает, что в семье у нас не только Арс бабник.
– Не бабник, – наставительно воздел вверх палец старший, – а мужчина, уделяющий прекрасному полу должное внимание! Но ты прав – этот разговор не для лишних ушей. Пусть даже доверенных.
– Тогда наливай, – король вернулся к столу и присел на край. – А заодно выкладывай, что надумал. И не ври, что не думал раньше.
* * *
Обратный путь занял у посланца значительно меньше времени. Во‑первых, уже не было необходимости в поисках следов. Во‑вторых, не пришлось долго отсиживаться в обители – пара дней отдыха, и сменивший одежду мирянина на приличествующую жрецу сутану Зехван направляется в один из храмов близлежащего городка – воздавать хвалу Справедливому следует неустанно и повсеместно. Да и останавливаться его служителю лучше в родных стенах, нежели в какой‑нибудь забегаловке – пристанище скрытого порока. Особенно сейчас, когда с излечением вполне вероятной дурной болезни могут возникнуть сложности. Тем более что рано утром, как только откроются городские ворота – снова в дорогу. По предписанному маршруту. Попутно доставляя братьям письма настоятеля родного монастыря (бедолага долго трудился, выдумывая поводы). Время от времени исповедуя встречных, нарекая детей, отпевая умерших – увы, работающие с мирянами жрецы успевали не везде.
Но чем бы посланец ни занимался, голова его была занята только одним. Раз за разом Зехван вспоминал каждый день, каждую минуту, проведённую в гостях у гоблинов. Каждое слово, сказанное колдуном, каждую гримасу на его лице. Все полторы недели – толстый паршивец как всегда не торопился с ответом, то ли обдумывая его, то ли ожидая каких‑то известий из своих таинственных источников. И все полторы недели жрец старательно избегал мясной пищи: вот так вот попробуешь кусочек и превратишься в людоеда, а потом Справедливый…
Что потом сделает Справедливый, думать не хотелось, и мысли опять возвращались к воспоминаниям. Наверняка ведь заставят отчёт писать. И не столько о самом маге, сколько о приютившей его нечисти – слишком страшной она выглядела за пределами своего Гиблого Леса. Слишком опасной и слишком сильной. Хуже же всего – слишком таинственной. А ну как надоест ей таиться в своём глухом углу? А ну как взбредёт в головы её шаманов на мир посмотреть и себя показать? Или просто за счёт соседей запасы мяса пополнить? И что тогда? Наконец, сам досточтимый брат может полюбопытствовать. А там, глядишь, оценит способности посланца и при себе оставит. И Зехван согласится, потому что лучше быть помощником Самого, чем помощником помощника…
Размышляя подобным образом, жрец в конце концов добрался до Дрегса – столицы одноимённого герцогства. Сюда у него никаких писем не было, за исключением обычного ежегодного отчёта о жизни монастыря, который следовало отдать покровителю, после чего «ожидать ответа». Так себе легенда, однако как сказал в самом начале брат‑секретарь досточтимого: «Можно, конечно, что посерьёзнее придумать, но смысла нет. Да и более серьёзная история скорее привлечёт внимание… э‑э‑э… любопытных». Этот немолодой уже жрец явно хотел сказать «шпионов», но сдержался, решив, что если посланец умный, то и сам поймёт. Зехван понял. Для него борьба за власть между досточтимыми тайной с недавнего времени не была. Более того, он уже знал достаточно, чтобы в случае ошибки оказаться запертым в какой‑нибудь келье, к которой не подойдёт никто, кроме давших обет молчания или просто немых.
Час сидения в приёмной в компании пары таких же курьеров из захолустья, гримасы неудовольствия, то и дело возникающие на холёном лице высокопоставленного брата при чтении отчёта… «Идите за мной, брат. Возможно, досточтимый пожелает задать вам вопросы об обители». Завистливо‑сочувствующие взгляды, буравящие спину: с одной стороны – попадёшь на глаза высшему начальству, с другой, если что не так… Короткая мысль: «Эх, знали бы вы!» – и наконец: «Я вас слушаю».
Зехван опустил веки, сосредоточиваясь, и заговорил, старательно повторяя интонации брата Римзо:
– По первому. Для полной уверенности – не раньше, чем через восемь недель, считая с завтрашнего дня. По второму. Очень интересно, однако нынешняя обстановка этому не благоприятствует. Кроме того, желательно обсудить некоторые детали, – открыв глаза, посланец поклонился: – Это всё, досточтимый. Завтрашний день – это второе ноября.[4]
– Восемь недель, – задумчиво пробормотал иерарх и повторил: – Восемь недель. Пятьдесят шесть дней, считая от второго ноября… – спустя минуту старик как будто очнулся: – Вы прекрасно справились, брат…
– Зехван, – поспешно подсказал посланец, кланяясь в очередной раз.
– Брат Зехван, – кивнул досточтимый. – Отдохните недельку. Скажите моему секретарю, пусть найдёт вам комнату во дворце. Я вас вызову.
* * *
– Тяни! – коренастый бородатый мужик из местных махнул с берега рукой, и команда, ухватившись за длинные толстые канаты, принялась втягивать корабль между двух причалов. После нескольких дружных рывков тот же бородач проорал: «Стой!» – и тяжёлый корпус пополз дальше по инерции, постепенно замедляясь.
– Раскошелился хозяин! – довольный голос незаметно подошедшего сержанта заставил Лиртво вздрогнуть.
– Раскошелился? – переспросил он, поворачиваясь к приятелю.
