А.Лидин - Сумеречная зона
— Никакой он мне не друг, — прошептал я себе под нос, но вслух ничего не сказал, лишь покосился на кота, который остановился в некотором отдалении, и склонив голову на бок с интересом изучал нас. — А ты, что скажешь?
— Крыс прав. Это — единственный путь. Можете верить ему, он на вашей стороне.
— Как получается, что слышу твои мысли.
Кот поежился, потом широко зевнул.
— Это тема для отдельного разговора. Не здесь, не сейчас…
Я лишь вновь поржал плечами, повернулся назад к своим спутникам и обмер. Крыс уже перебирался по ненадежному мостику из стальных прутьев между двумя зданиями. Он был почти невесомым, но и под его весом прутья опасно прогибались и скрипели. Судя по всему, я был самым массивным из всей компании.
Следующим пошел Дед. Мало ли что. Надо и по другую сторону моста иметь человека с оружием. Третий — Тимур, потом кот и самым последним должен был идти я, как самый тяжелый. Если что-то случиться и мост не выдержит моего веса, то все остальные уже будут в безопасности.
Оказавшись на краю крыши, я на мгновение замер. Когда-то это была пожарная лестница из железных прутьев с площадками на каждом этаже. Словно некий гигант, схватив ее огромной рукой, оторвал от стены и протянул к соседнему дому.
— Поспеши!
— И долго ты будешь командовать? — не выдержал я.
— Не знаю, — ответил кот. — Но сейчас нам надо поспешить, пока преследователи не выбели люк. Нам нужно спешить… оторваться от них. Даже с вашим оружием, вы не сможете совладать с целым племенем.
Эх, мне бы сейчас машинку с вертушки вояк. Я бы тогда не то, что крыс этих остановил, а извел бы на корню их зловредное племя.
Я осторожно поставил ногу на первую ступень. Она немного прогнулась под моим весом, но выдержала. Что ж, приятное начало… Я осторожно перенес вес тела на следующую ступень, ухватился рукой за шаткие перила. Еще один шаг…
— Давай, смелее, — подбодрил меня Дед.
Глава 11. Спасти мутанта.
Что мне нравиться в СПб, так это изначальная лживость всего и вся. Город на болоте, а подземные коммуникации год ходи не обойдешь. А метро! Это же город в городе! Нет, конечно, говорят что в Московии во много раз больше подземка, ну так и что с того. Мне вот лично СПб подземелий вполне хватает. И это ведь не в центре города, а на окраинах… Интересно было бы в центре в подземку заглянуть. Там-то небось еще в семнадцатом века копать подземелья начали. Хотя тоже непонятно: если тут болото, то, как в болоте можно туннели копать?
Стоял я так и рассуждал при себя, потому как говорить не стоило, а что еще делать, когда сидишь и ждешь. И чего ждешь? То ли того, что сзади на тебя крысюки навалятся, то ли этот Рыжик на спину вскочит. Вот только это мысль в голову пришла, как тут же я ответ получил:
— Никто тебе на спину прыгать не собирается. Хотел бы, вы бы с той поляны нее ушли.
— Послушай, — я это подумал а не сказал. — Если ты мои мысли слышишь, то и говорить мы можем мысленно.
— Можем.
Отлично. Вот и нашлось чем время убить, а заодно попытаться ситуацию прояснить.
— Ты знаешь, где мы находимся?
— Да. Малыш привел нас к залу для пиршеств. Эти твари обычно поедают тут пленных.
Я едва не поперхнулся.
— Поедают пленных?
— Те, кого вы называете «крысюками» — древняя раса в основе которой лежат хищнические инстинкты. Они готовы претендовать на все и вся, уничтожать все подряд. Некогда они были великими…
— Ты хочешь сказать…
— Я говорю именно то, что хочу… Так вот, эти существа в одном из миров заняли лидирующее место в животном мире. Они развились в разумных тварей, практически уничтоживших планету. Когда баланс был сильно смешен, появились мы — природные враги, машина доля истребления, аналог чуме и СПИДу вашего мира.
— Но почему…
— Потому что все в природе стремиться к равновесию. И когда открылись двери Перекрестка миров, сюда бежало несколько племен деградировавших потомков некогда великой расы, а следом за ними пришли мы.
— А я, почему именно я — тот, с кем ты можешь говорить?
— Слишком много вопросов мой пытливый попутчик, слишком много вопросов… Потом, чуть позже, когда выдастся передышка, я раскрою тебе часть секретов, но сейчас… Сейчас тебе лучше сосредоточиться. В зал уже привели пленного.
Только вот я никакого ни пленного, ни зала не видел. Все мы: я, Дед и Тимур затаились в каком-то темном коридоре, который словно насмехаясь над нами уходил в бесконечность в обе стороны. Бетонные стены, покрытые пылью и паутиной, какие-то ржавые, наполовину прогнившие трубы над головой и сильный, тошнотворный запах высохшего крысиного дерьма. Мелкий крысюк, которого спас Тимур, куда-то подевался. Однако, по словам Деда, перед тем как исчезнуть, он шепнул, чтобы мы — «Ждать тут»! Вот мы и ждали. А что еще делать было. Дед понятно за своего сынка и в огонь и воду полезет — это мы уже проходили. Тимур — человек подневольный. Вот только что я делаю в этой компании непонятно, хотя за последнее время я совершил непонятных поступков много больше, чем понятных… Кота тоже нигде видно не было, хотя, судя по только что состоявшемуся разговору, он находился где-то поблизости. Вот только где?
И опять эти мгновения ожидания. Терпеть не могу.
Мне казалось прошла целая вечность, прежде чем Дед осторожно коснувшись моего плеча прошептал:
— Пошли…
Подсвечивая себе под ноги фонариками мы медленно побрели по темному коридору. Я услышал, как щелкнул предохранитель автомата Деда и сделал то же самое.
Еще несколько шагов, и мы оказались вначале бетонной лестницы, которая уводила куда-то дальше во тьму.
— Что там? — мысленно спросил я, обращаясь к коту. Судя по всему эта рыжая тварь все знала.
— За тварь еще ответишь, — тут же прозвучал ответ у меня в голове. — А что касается лестницы… Тут всего с десяток ступеней, потом будет дверь из металла, а за ней пиршественный зал.
Пиршественный зал, где восседает царь крыс. Щелкунчик прямо какой-то. Я головой потряс. Потом, на мгновение, передо мной встали картинки вчерашнего вечера. Бетонное подземелье, костры, жуткие морды крысюков… и эти омерзительные звуки: то ли писклявая речь тварей, то ли шорох коготков по бетону. Омерзительно. От одной мысли о чем-то подобном меня передернуло. Только реальность оказалась, как всегда много хуже. Мне бы такое даже в самых неприятных снах не пригрезилось.
А вышло так, что металлическая дверь возле которой мы в итоге сгрудились была с маленьким зарешеченным окошечком. Даже не окошечком, а узкой щелью. Однако и этого было вполне достаточно, чтобы разглядеть, что происходит в зале по ту сторону двери. А ничего хорошего там не происходило. Во-первых сам зал. Когда-то это был бассейн, а теперь… теперь стал пиршественным залом крысюков.
Сам бассейн — то место где собственно когда-то была вода, оказался до верху наполнен какими-то объедками и отбросами — там, по щиколотку утопая в гнилье «танцевали» крысюки по стенам, некогда отделанным кафелем, а теперь черневшими провалами отколовшейся плитки протянулись рыжие подтеки. По углам зала горело четыре костра, и из-за их призрачного света помещение казалось еще темнее.
— И что теперь? — с ужасом прошептал Дед. — Здесь их наверное тысяча, а то и больше. Они же нас числом задавят.
— Не задавить, — пропищал маленький крысюк.
Только сейчас я заметил его, путающегося под ногами Деда. Видимо он инстинктивно старался держаться подальше от меня, понимая, что попадись он мне, мутант там в опасности или нет, а шею я ему сразу сверну.
— А Питер… мутант, где?
— Другой сторона зала. Там есть стол, он к нему привязать.
— И как же мы станем стрелять, чтобы его не задеть? — продолжал Дед. Только тут я его остановил, потому как в голову мне пришла одна идея. Точнее не совсем пришла, мне словно кто ее подсказал. И это был не кот. Его мысли — грубое вторжение в мой разум я чувствовал сразу, а здесь все сделано было много тоньше, словно мне ту мысль подпихнул. Вот секунду назад ее не было, а потом так медленно проступила из глубин памяти. Только вот не могла она вот так проступить, потому как не откуда мне было все это знать и тем не менее в первый то момент мне показалось, что это я сам неожиданно откуда-то все вспомнил и придумал.
— Здесь не число важно, — тихо я начал Деду на ухо нашептывать. — Нужно сигналкой бахнуть. От света всех этих тварей унесет.
— Да что-то не заметил я, чтобы крысюки света боялись.
— Он дело говорит, — неожиданно встрял малыш. — Это загонщики и охотники к свету привычные, а тут в основном те, кто дневного света отродясь не видели. Мы ж в основном твари ночные, подземные.
