Ernest Tsvetkov - Psykhologya_Prorochestva
Раздел 3
Характер судьбы и судьба характера,
или
поиск "Я-Центра"
1.
Введение в характерологию
Слово характер по происхождению греческое и дословно
переводится как «запечатление» – charaxo.
Мы можем говорить о чрезвычайном, почти калейдоскопическом
разнообразии вариантов и хитросплетений жизненных линий людей,
но, вместе с тем, мы обнаруживаем и некие универсальные сюжеты в
их существовании.
Эти универсальные, судьбинные сюжеты и определяются тем, что
называется – характер.
И по сути своей характер представляет собою явление более
глубинное, чем это представляется в обыденном сознании или даже
в психологической парадигме.
Характер в целом – это и есть предназначение субъекта,
матрица его предначертания, которая закладывается генетически и
на протяжении всей жизни остается величиной константной.
При этом не следует поддаваться общераспространенному искусу
и путать характер с личностью. Личность – всего лишь набор
психосоциальных программ, результат привитых нам воспитанием
точек зрения, суждений, мнений о себе самом и об окружающем
мире. Личность – это дом на песке. Посыпется песок, рассыпется и
домик. Отождествление с личностью и есть Эго, то есть ложное
«я».
Характер же есть, прежде всего, инстинкт. То есть он
представляет собой изначальную программу, содержащую в себе все
коды нашей реализации. Он предоставляет возможность
рассматривать индивидуум как творческий проект. Каждый из нас
может быть рассмотрен в перспективе такого видения.
Беда педагогического рвения заключается в том, что из
субъекта формируют личность, игнорируя его индивидуальную
сущность. В человеке культивируют личность и тем самым отнимают
у него человека. Развивая Эго, подавляют истинное –
инстинктивное «Я». Но задавленная природа мстит. И не в силу ее
какой-то угрюмой мстительности, но во исполнение закона
возмездия. Заглушенный и атакованный инстинкт оборачивается
неврозами, страданиями, неудачами, то есть нарушением и
снижением жизнеспособности субъекта.
Поэтому характерология касается основополагающей, осевой темы
жизненности субъекта, а именно того, как он себя реализует, то
есть проявит в реальности. Трагедия многих индивидов заключена в
неспособности заявить себя миру в соответствии со своим
предназначением, которое есть ничто иное, как сумма его
врожденных характерологических качеств. Многие из тех, кого
считают бездарными и посредственными, на самом деле, таковыми не
являются – по всей видимости, природа не может себе позволить
такой роскоши. Скорее, их следует назвать неуместными, то есть
такими которые просто оказались не на своем месте. Оттого, даже
если они и добиваются каких-то формальных успехов, то
затрачивают на это огромное количество жизненных сил и,
приобретя вожделенный результат, оказываются истощенными и
начинают понимать, что этот результат – вовсе не то, чего они
ожидали, и что он не принес им ни радости, ни удовлетворения.
Это вполне закономерно, ибо ни один результат не способен
доставить радости, если сам процесс его достижения был
безрадостным и вымученным. Причем не следует, подобную
вымученность принимать за те моменты восторженного поединка с
Неведомым, которые называют «муками творчества», способствующими
рождению истинных шедевров нашей жизни.
В иерархии человеческих потребностей ключевое место занимает,
пожалуй, потребность в определении своего предназначения.
И это не риторическая фраза, не громкий лозунг «царя
природы», возжелавшего исполнить гимн своему величию. Такая
потребность записана уже на пренатальном (дородовом) уровне и
при появлении индивида в этом мире прорывается вопрошанием «кто
я»?
Психиатрам и психотерапевтам хорошо известна та драма,
которая называется кризисом идентичности. Они сталкиваются с ней
каждодневно, когда встречаются со своими пациентами – узниками
собственного Эго, страдальцами, погнавшимися за миражами
иллюзорной личности, и в погоне этой утерявшими собственную
душу. А боль души – это ее тоска, плач ее по утерянному,
утраченному «я», по зарытым талантам, без которых человек
становится просто унылым исполнителем чьих-то предписаний.
Обретение здоровья и счастья обретается вместе с познанием
своего предназначения. И последнее есть ничто иное, как
определение своей идентичности.
Вместе с тем, когда речь заходит о характерологической
типологии, некотрые ревнители «неповторимости и индивидуальной
уникальности человека» патетически возмущаются – «да как же
можно все это таинственное разнообразие узоров человеческих
проявлений в тиснуть в какую-то искуственную типологическую
схему»? Отвечать приходится так: во-первых, никто никого никуда
втискивать не собирается. Во-вторых, типологическая схема вовсе
не искуственна. Она столь же натуральна, как, например,
типология групп крови, в действенной целесообразности которой,
кажется, никто уже из разумных существ не сомневается. И, в-
третьих, мы не делим людей на определенные типы. Их поделила уже
сама жизнь. Таков Промысел. И, вероятно, Промыслу угодно, чтобы
сапоги все-таки тачал сапожник, а пироги пек пирожник, и никак
не наоборот.
Когда человек на своем месте, все происходящее с ним
спонтанно становится уместным. Исходя из сказанного, можно,
наконец-то, и счастью дать конкретное определение: счастье – это
уместность.
При этом следует отметить для себя важный акцент – не бывает
характеров лучше других или хуже других. Каждый характер имеет
свои сильные стороны, иными словами – дары, и слабые точки –
зоны уязвимости, или ловушки. Где мы окажемся, зависит от нашего
выбора. Важно помнить и осознавать, что усиление силы
автоматически приводит к ославбению слабости.
Ниже читателю предлагается для практического использования
эффективная типологическая модель, сообразуясь с которой, он
легко может определить свое место в мире и стать уместным в
своем собственном существовании. И, кроме того, она
ориентирована на отыскание своего базисного "Я-Центра".
2.
Модель судьбы 4-8-16
О юнговской типологии написано достаточно книжек. Настолько
достаточно, что не имеет смысла в который раз копировать
материал давно и хорошо известный.
Задача данного практикума состоит в ином: минуя долгие и
ненадежные опросники, за считанные минуты определить свой или,
интересущей вас личности, психотип, а, следовательно, основную
тематическую линию судьбы.
К такому "экспресс-диагностическому" подходу меня приучила
моя психотерапевтическая и психотренерская деятельность, в
которой ситуации, требующие быстрой ориентации в человеке,
являются обычными.
Я чрезвычайно редко применяю громоздкие письменные тесты, ибо
они занимают слишком много времени и хороши тогда, когда больше
нечем заняться. Но в условиях, требующих "мгновенного прочтения"
личности, они только уводят в сторону и вносят путаницу.
Планомерно сопоставляя результаты своих наблюдений за
внешностью, поведением и почерком исследуемого субъекта с
последующим детальным и обстоятельным его анализом, я обнаружил,
что метод визуального наблюдения является достаточно точным и
дееспособным в плане изучения внутреннего мира человека.
С этой целью мною составлен "индикатор визуального
наблюдения". Освоить его не составляет никакого труда –
поскольку он краток и прост. Попрактиковавшись же в его
применении, вы достаточно тонко и глубоко начнете разбираться в
людях.
С этой целью мы и приступим к процедуре, которую обозначим
как –
Праксис визуального наблюдения
Начните наблюдать за интересующим вас субъектом (вы сами при
этом – не исключение).
Данные своих наблюдений сверяйте с нижеследующим "индикатором
визуального наблюдения" в той последовательности, в которой
расположены его графы.
Весь индикатор состоит из четырех графов. каждый граф
разделен на две части, обозначенных буквенными заголовками: E –
I S – N T – F J – P.
Каждая часть графа состоит из пяти предложений.
