Кристен Эшли - Три желания
Он хотел рассмеяться на ее высказывание, но почувствовал, что этого не стоит делать. Вместо этого он скинул с себя одеяло и обнаженный подошел к ней.
Она все еще пыталась надеть юбку, согнувшись пополам и неуклюже прыгая на одной ноге, бормоча себе беспрерывно под нос:
— Моя мама бы просто умерла и моя бабушка! Ой, я даже не могу этого представить. Она бы отреклась от меня. Скорее всего, она явно перевернулась в своей могиле.
— Лили, — он положил руку ей на спину, и она выпрямилась, запутавшись ногами в юбке и начиная падать.
Его руки моментально подхватили ее, прижав к своему телу.
Она много рассказывала о своей семье, почти все время. За ужином она рассказала ему о своей матери, отце и бабушке, и каком-то мужчине со странным именем Фазир, которого она явно обожала. Каждый раз, когда она говорила о них, ее глаза загорались любовью. Он никогда не видел ничего подобного и никогда не испытывал такую же преданность к своей семье, как она. Он никогда не позволял своему сердцу таять, несмотря на то, что у него тоже были Лаура и Виктор.
Но сейчас он позволил своему сердце растаять, и это было связано с Лили.
— Нейт, ты должен отвезти меня обратно к своим родителям, — умоляюще произнесла она, глядя ему в глаза. — Я нравлюсь им. Я не хочу, чтобы они подумали, что я... Я... распутница. — Она пыталась подобрать нужные слова, и Нейту пришлось проглотить свой смех.
— Они не подумают, что ты распутница, — он с трудом произнес это слово не смеясь, но при этом улыбнулся.
Ее глаза округлились, затем угрожающе сузились.
— Ты думаешь это смешно, — обвинила она его.
Он склонил голову, чтобы поцеловать ее, но она выгнулась, увернувшись от него, он прижал руку к ее спине, между лопаток, заставляя приблизиться к себе.
— Это просто забавно, — ответил он.
— Это... это... не…, — она тщательно подбирала каждое слово, которое собиралась произнести, и к своему удивлению, он понял, что ему нравилось, когда она злилась. Когда его мать злилась, это означало, что она начинала говорить отвратительные вещи. Даниэла была точно такой же, Лаура же редко сердилась.
Лили была совершенно иной. Лили была шустрой и веселой, и Нейт на каком-то подсознательном уровне знал, что она не могла быть злой, даже если ей придется спасать свою собственную жизнь.
— Лили, успокойся и послушай меня.
— Я спокойна! — прокричала она, сама себе удивляясь, что позволила повысить голос и так себя вести, поэтому она прикусила губу, и отвела взгляд в сторону. Затем медленно вздохнула и выдохнула:
— Ладно, может, я не спокойна на самом деле.
Наконец, она перестала вырываться из его рук, и он смог поцеловать ее, слегка дотронувшись до нее губами.
Когда он наконец вернул ее внимание к себе, то спросил:
— Ты помнишь, что я сказал, когда мы пришли сюда, в спальню?
Она задумалась на секунду и кивнула.
— Что я сказал? — спросил он.
— Ну..., — она заколебалась.
Он притянул ее ближе к себе и напомнил, хотя был уверен, что она не забыла:
— Я сказал тебе, если ты ляжешь со мной в кровать, я никогда не позволю тебе уйти.
Она смотрела на него широкими глаза наполненными удивлением и оставшийся гнев растаял в ней без следа.
— Ты помнишь, что я именно это и сказал? — спросил он.
Она молча кивнула.
— И ты помнишь, что ты согласилась?
Она снова кивнула.
— И ты легла со мной в постель?
— Ну, ты в какой-то степени просто бросил меня на кровать, или что-то в этом роде... подтолкнул меня.
От ее слов он, наконец-то, позволил себе выпустить резкий лающий смех, он слишком упорно пытался его скрыть.
Однако он вернул себе свое самообладание, почувствовав, что она расслабилась у него в руках, и ее тело стало податливым.
Он нежно произнес:
— Вполне справедливо. Итак, раз я бросил тебя на кровать, ты ушла бы?
Она покачала головой.
— Ты действительно хочешь уйти сейчас?
Она смотрела на него несколько секунд, он затаил дыхание, ожидая ее ответа.
Затем она вздохнула и отрицательно покачала головой.
Он выдохнул с таким облегчением, которое оказалось настолько сильным, что ему даже было трудно справиться с собой пару секунд. Он скользнул руками под ее кардиган.
— Теперь, давай снимем эту одежду и вернемся в кровать.
Он снова снял с нее кардиган, но на этот раз она помогала ему.
— Нейт? — позвала Лили в тот момент, когда он отбрасывал ее трусики в сторону.
Он скользил руками по ее гладкой спине и рассматривал безупречную кожу плеч.
— Мм?
— Ничего.
Его глаза встретились с ее, их невозможно было прочитать. Он неправильно понял ее мысли и наклонился коснуться ее губ.
— Идем в постель.
Она вздохнула еще раз и кивнула.
* * *
Лили всегда спала одна.
Правда несколько раз ей довелось спать со своей лучшей подругой из начальной школы — Коллин. У Коллин была большая двуспальная кровать, и они спали в ней вместе.
На этом и заканчивался весь ее опыт спать с кем-то, поэтому она понятия не имела, как спать с мужчиной.
Она прижималась к Нейту, обхватившему ее руками, поглаживающему пальцами ее бедра.
Как только он снял с нее одежду (снова) и уложил в постель, он обнял ее.
Ну, совсем не так, он не вошел внутрь нее, даже когда она попросила его об этом, ответив, что не хотел бы причинять ей боль. Вместо этого, он опустился к ее прекрасному месту, и делал что-то своими руками и ртом, постоянно наблюдая за ней.
Она была чрезмерно смущена этим, пытаясь контролировать свое тело и пульс, она не отводила от него глаз, как будто ей только что объявили, что она вылечилась от рака. И ей не было стыдно за себя, когда он так смотрел на нее.
И когда он натянул на них сверху одеяло и уложил ее себе под бок, и это оказалось таким правильным для Нейта, словно она все время здесь и находилась, что он почувствовал себя вполне счастливым.
Но Лили не была счастлива, думая о том, что она обещала ему и что это означало для нее.
— Хм... Нейт? — позвала она, положив голову на его плечо, откуда открывался потрясающий вид на его широкую грудь.
Ей нравилась его грудь, сильная широкая и мускулистая. Она нравилась ей так же сильно, как его руки, и теперь у нее было еще больше причин полюбить его руки, поскольку она любила его всего.
— Мм? — произнес он, низко рокоча откуда-то изнутри своего естества. Она обнаружила для себя, что ей очень понравился его рокот, даже слишком.
— Что это означает, что ты не отпускаешь меня, эм... поточнее, если можно?
Его пальцы прекратили свое ленивое поглаживание ее бедра и с силой схватились за него, впившись ей в кожу.
— Это значит, что ты никуда не поедешь, — со скрежетом произнес он.
— Сегодня вечером? — спросила она, полностью игнорируя его странный тон.
— Сегодня вечером и завтра ночью, потом следующей ночью и на следующей недели, — он остановился, потому что для него и все было слишком ясно, а не потому что после следующей неделе ей позволялось куда-то исчезнуть.
Эта мысль согревала ей душу, но она была практичной девушкой из Индианы, и у нее еще до сих пор имелись другие вопрос, которые она хотела бы обсудить.
— Но я живу в Сомерсете, — сообщила она ему.
— Теперь ты живешь здесь, — моментально откликнулся он, словно это было самой простой вещью в мире.
Ее тело непроизвольно дернулось от его неожиданного сообщения, которое для нее оказалось полным сюрпризом, она уперлась на локоть, тут же прикрывая свою грудь простыню. Он беспечно совершенно не обращал внимания на свою (довольно потрясающую) наготу, но она все же стеснялась.
Она смотрела на него сверху вниз. Всего лишь после одного свидания, он был уверен, что она переедет к нему?
— У меня есть свой дом в Сомерсете, — пояснила она.
Он перевел на нее взгляд, но в нем почти ничего не отражалось
— Мы съездим туда в выходные.
Она ахнула.
— Но у меня есть работа в Сомерсете! — сообщила она ему.
— Уволишься. Тебе больше не придется работать.
Она снова ахнула, впадая еще больше в шок от его слов.
— Я работаю с тринадцати лет!
Словно переключатель изменил его взгляд, как только она произнесла эту фразу, и Лили вдруг поняла, что смогла удивить его.
Она действительно работала с тринадцати лет. Ее родители и бабушка предполагали, что заработок ребенка вещь не плохая. Она работала почтальоном, разнося разную корреспонденцию каждое утро, не говоря уже о том, что она пошла на работу к другу ее отца, владеющим гольф клубом, чтобы подбирать мячи после игры по субботам. Как только у нее появилась возможность работать официально, она устроилась в ресторан быстрого питания, где работала в течение года. В Оксфорде ей однозначно пришлось работать, и она перетаскала такое количество пинт с пивом в местном пабе.
Она не стала всего этого объяснять Нейту, или как-то оспаривать его замечание, просто продолжила:
