Ирина Одоевцева - «…Я не имею отношения к Серебряному веку…»: Письма И.В. Одоевцевой В.Ф. Маркову (1956-1975)
39
Радлов Сергей Эрнестович (1892–1958) — режиссер, создатель Театра народной комедии.
40
Марков встречался с Радловыми в Берлине в 1945 г. О пребывании Радловых в Германии во время Второй мировой войны см.: Гайдабура В. «Так расскажи правдиво…» // Советская культура. 1989.22 августа.
41
Из стихотворения А.А. Ахматовой «Высокие своды костела…» (1913), впервые опубликованного в «Четках» (СПб.: Гиперборей, 1914. С. 36–37) без всякого посвящения. М.М. Кралин высказывал предположение, что темой стихотворения послужило самоубийство влюбленного в Ахматову Михаила Александровича Линдеберга (1891–1911). К предположению Кралина присоединяется и Н.В. Королева, считая, что, «возможно, Ахматова вспомнила о Линдеберге в связи с известием о самоубийстве В.Г. Князева» (Ахматова А. Собр. соч.: В 6 т. М: Эллис Лак, 1998. Т. 1. С. 756).
42
Радлов Николай Эрнестович (1889–1942) — художник, до революции сотрудник «Аполлона».
43
Правильно: «Ледерплекс» («Lederplex») — витаминизированное лекарство для улучшения работы кровеносных сосудов.
44
Измененная строка стихотворения А.А. Блока «О доблестях, о подвигах, о славе…» (1908) из цикла «Возмездие» (1908–1913).
45
Речь идет о подборке Н. Моршена «Стихи 1954 года», опубликованной в «Новом журнале» (1955. № 42. С. 104–107).
46
Стихотворение «Тюлень» (1949) впервые было опубликовано в составе большой подборки стихов Моршена в журнале «Грани» (1950. № 8. С. 106). Позже Моршен назвал свою первую книгу «Тюлень: Стихи» (Франкфурт-на-Майне: Посев, 1959); предисловие к ней написал Марков.
47
Моршен стал постоянным автором «Нового журнала» с № 21 и опубликовал там в общей сложности около сотни стихотворений.
48
«Философская лирика» (нем.).
49
«Волшебная гора» (нем.). Этот проект осуществлен не был.
50
Статья Маркова «Моцарт» была опубликована в «Новом журнале» (1956. № 44. С. 88–113).
51
Тысячу вещей (фр.).
52
Различия в мироощущении и поведении двух поколений эмиграции — дипийцев и эмигрантов первой волны — общее место послевоенных размышлений публицистов. См., напр., публицистические статьи Адамовича 1950-1960-х гг. или попытки Терапиано объяснить Маркову сходство и отличия двух поколений (письма 1–3, 11 в разделе: «“… В памяти эта эпоха запечатлелась навсегда”: Письма Ю.К. Терапиано В.Ф. Маркову (1953–1966)»).
53
«Как кошка с собакой» (фр.).
54
После поэмы без названия (Опыты. 1955. № 4. С. 6–20) другие стихи Маркова в «Опытах» не появлялись.
55
Ю.П. Иваск вел обширную переписку как с Марковым, так и с Одоевцевой и Георгием Ивановым, напечатал положительные рецензии на составленную Марковым антологию «Приглушенные голоса» (Опыты. 1953. № 1. С. 199–202), а также его книги «Гурилевские романсы» (Там же. 1959. № 9. С. 114–116. Подп.: Ю. И.), «The longer Poems ot Velimir Khlebnikov» (Новый журнал. 1965. № 81), «Russian Futurism: A History» (Там же. 1969. № 96. С. 294–296).
56
Возможно, речь идет о вызвавших скандал «Заметках на полях» Маркова (Опыты. 1956. № 6. С. 62–66).
57
Экзамены на получение PhD (докторской степени) на славистских кафедрах американских университетов включают, помимо основного, дополнительный славянский язык, по усмотрению аспиранта; русисты чаще всего выбирают польский.
58
Статья Р.Б. Гуля о книге Г.П. Струве «Русская литература в изгнании» была разгромной: «Недостатки ее настолько велики, что от положительной оценки книги приходится воздержаться. <…>…Его регистрационная работа пестрит такой непонятной неполнотой и неряшливостью (я настаиваю именно на этом слове), что цена ей становится невелика. <…>…От книги создается впечатление какого-то первозданного хаоса, из чего не родится ни инвентарь, ни тем более литературная критика. Самый же тяжкий недостаток книги — в ее плохом русском языке и невозможном стиле. <…> Для людей, проведших в эмиграции без малого сорок лет и знающих ее литературу и журналистику, эта книга — кривое и тусклое зеркало» (Гуль Р. О книге Глеба Струве // Новое русское слово. 1956.23 сентября. № 15793. С. 8). В ответ Струве упрекнул Гуля в недобросовестных критических приемах, заявив, что тот в качестве не упомянутых в книге лиц перечислял эмигрантов второй волны либо общественных деятелей, в то время как книга посвящена только литературе, причем преимущественно первой волны (Струве Г. Pro domo mea: (Ответ Р.Б. Гулю) // Там же. 7 октября. № 15807. С. 7).
В сохранившейся переписке Г.П. Струве и В.Ф. Маркова этот конфликт не обсуждался.
59
Ознакомившись с книгой «Русская литература в изгнании», Марков писал Г.П. Струве 22 июня 1956 г.: «То, что Вы пишете обо мне — лестно. <… >… Конечно, нашел вещи, с которыми не согласен. Я, например, во много раз больше ценю Иванова, чем Вы; не считаю набоковское “Каким бы полотном…” стихотворением удачным ни с какой стороны, но это все мелочи» (Hoover. Gleb Struve Papers. Box 105. Folder 9).
60
Из посвященного Адаму Мицкевичу стихотворения Е.А. Баратынского «Не подражай, своеобразен гений…» (1828).
61
Датируется по содержанию.
62
В пьесе Н.В. Гоголя «Ревизор» купцы жаловались на городничего: «Именины его бывают на Антона, и уж, кажись, всего нанесешь, ни в чем не нуждается; нет, ему еще подавай: говорит, и на Онуфрия его именины» (действ. 4, явл. X).
63
Переиначенное выражение B.C. Соловьева, восходящее к молитве Августина Блаженного (354–450).
64
У К. Маркса в предисловии «К критике политической экономии»: «Бытие определяет сознание».
65
Имеется в виду скандал, вызванный «оплеухой российской общественности» (Марков В. Заметки на полях // Опыты. 1956. № 8 6. С. 62–66).
Наибольшее возмущение вызвали два пассажа Маркова; в первом, посвященном спору о «незамеченном поколении», была задета Е.Д. Кускова: «Г-жа Кускова (которую в свое время воспел Маяковский) входе дискуссии высказалась на тему, почему-то до сих пор очень популярную в некоторых окололитературных кругах — о “понятной” и “непонятной” поэзии. Пример был взят из той же многострадальной Цветаевой — стихи совершенно понятные, даже ребенку, и вдобавок еще очень хорошие. Я их не знал и пользуюсь случаем поблагодарить Кускову за информацию»; во втором — Чернышевский и вместе с ним вся «общественность»: «Глава о Чернышевском в “Даре” Набокова — роскошь! Пусть это несправедливо, но все ведь заждались хорошей оплеухи “общественной” России» (С. 65). «Заметки на полях» вызвали бурный, совершенно несоразмерный с ожидаемым резонанс. Самые маститые присяжные критики эмиграции — каждый по своей причине — обратили внимание на Маркова, чему он был совсем не рад. 2 июня 1956 г. Г.П. Струве писал Маркову из Парижа: «На Вашу статью получил крайне возмущенный отклик от М.В. Вишняка. Он в совершенном ужасе, просит меня даже по дружбе что-то “сделать” с Вами, пробрать или проучить. Я не могу, поскольку не знаю, в чем дело. Но очевидно речь идет о чем-то недопустимом, что Вы написали по адресу Е.Д. Кусковой (кстати, я с этой замечательнейшей 87-летней женщиной провел несколько интереснейших вечеров в Женеве — я ведь специально для нее туда ездил), и еще более “недопустимой фразе о Чернышевском а ргоро сиринского “Дара”. Судя по приведенной Вишняком цитате, фраза действительно малоуместная. <…>…Боюсь, что в том, на что указывает Вишняк, сказалось не раз замеченное мною у Вас озорство и отсутствие “решпекта” к вещам, которые заслуживают иного» (Собрание Жоржа Шерона). Марков ответил Струве 8 июня 1956 г.: «Получил Ваше письмо с нотацией — поделом мне! Написал Вишняку тоже о том, что ошибку сознаю. Некоторые оправдания у меня есть (не снимающие вины, конечно). Писал я все это давно, когда еще шла газетная дискуссия между Кусковой и Яновским. Теперь же все уже читали саму книгу Варшавского, гораздо более широкую по содержанию, и мои замечания кажутся особенно легковесными и неуместными. К тому же Иваск сильно “обработал” все (вот когда прочитаете, услышите, что звучит местами совсем как Иваск — а значит, и усиляет впечатление развязного легкомыслия. <… > Еще одно оправдание: я это писал “из-под палки”, Иваск очень просил что-нибудь для номера, а у меня ничего готового не было. Можно, конечно, возразить, что скверного немало пишут сейчас на страницах нашей печати. Откуда мне такая честь — что все возмутились? Тем более что вещь-то короткая, проходная, “вторичная”, ни на что не претендующая. <… > Очевидно, придется наложить на себя какой-то “обет молчания”» (Hoover. Gleb Struve Papers. Box 105. Folder 9).
