Ирина Одоевцева - «…Я не имею отношения к Серебряному веку…»: Письма И.В. Одоевцевой В.Ф. Маркову (1956-1975)
7
В сохранившихся письмах Терапиано Маркову этого и впрямь нет.
8
В интервью сотруднику «Русской мысли» Одоевцева, отвечая на вопрос о новых талантливых произведениях, назвала «прелестную поэму Маркова» (Гость. В гостях у писателя: К вечеру Ирины Одоевцевой // Русская мысль. 1954.30 июня. № 671. С. 4).
9
29 декабря 1955 г. Георгий Иванов писал Маркову: «Вы передаете привет моей “жене”. С “женой” моей Вы незнакомы и никаких оснований ей, как таковой, кланяться у Вас нет. Очевидно, это в ответ на переданный поэту Маркову привет поэта Одоевцевой. И выходит, что Вы поэта Одоевцеву игнорируете, как и заодно всех эмигрантских поэтов — исключая Одарченки» (Georgij Ivanov / Irina Odojevceva. Briefe an Vladimir Markov 1955–1958 / Mit einer Einl. hrsg. von H. Rothe. Koln; Weimar; Wien: Bohlau Verl., 1994. S. 7–8).
10
Позже Марков изменил мнение о стихах Одарченко. См. письмо 14 в разделе: «“Хочется взять все замечательное, что в силах воспринять, и хранить его…” Письма Э.М. Райса В.Ф. Маркову (1955–1978)».
11
Речь идет о стихотворении Одоевцевой «За верность, за безумье тост!..» (Новый журнал. 1955. № 40. С. 96–98).
12
В доме Марковых, никогда не имевших детей, всегда водилась какая-нибудь живность. В частности, в 1950-1960-х гг. — собаки, которым в переписке с Г.П. Струве и другими знакомыми Марков уделял особо почетное место. В 1980-1990-х гг. — кошки, число которых со временем достигло двух десятков. В это же время Марковы завели черепаху Машку, которая жила у них более трех десятилетий.
13
Имеются в виду воспоминания Маркова о студенческих годах в советском Ленинграде «Et ego in Arcadia» (Новый журнал. 1955. № 42. С. 164–187).
14
Школа, в которой учился Марков в Ленинграде, находилась на ул. Социалистической (бывшей Ивановской). До революции это была 1-я Санкт-петербургская гимназия, которую, в частности, окончил Адамович.
15
Гумилев с семьей жил на ул. Преображенской, д. 5/12 (позже носила название ул. Радищева) с весны 1919до осени 1920 г.
16
Дом литераторов существовал с 1 декабря 1918 по 3 ноября 1922 г., располагаясь на углу ул. Бассейной и Эртелева пер., д. 11/17. Подробнее о нем см.: Мартынов И.Ф., Клейн Т.П. К истории литературных объединений первых лет советской власти. 1918–1922// Русская литература. 1971. № 1.С. 133.
17
Институт живого слова основал В.Н. Всеволодский-Гернгросс в 1918 г. Первоначально лекции проходили в Тенишевском училище, затем в здании Павловского института на ул. Знаменской. Рассказом о нем открывались воспоминания «На берегах Невы» См.: Одоевцева И. На берегах Невы. М.: Худож. лит., 1989. С. 14–32.
18
Литературная студия издательства «Всемирная литература» просуществовала с 1919 по 1923 г. под общим руководством К.И. Чуковского, располагаясь в доме Мурузи по адресу Литейный пр-т, д. 24. Одоевцева с большой теплотой вспоминала о студии в своей книге «На берегах Сены»: Одоевцева И. На берегах Невы. С. 33–49.
19
В статье «Мысли о русском футуризме» Марков выражал сожаление, что в русской поэзии возобладала традиция акмеизма, в то время как идеи и приемы футуристов остались невостребованными. Он находил, что «футуризм шире и глубже, чем его обыкновенно понимают. <…> Акмеизм недостаточно творчески, неполно и прозаично оттолкнулся от символизма. За акмеизмом не было настоящей идеи, а была невнятная тенденция к реставраторству, что и позволяет его легко ассимилировать массам и второстепенным поэтам. <…> В эмиграции акмеизм победил, потому что не было футуризма; в СССР акмеизм победил, потому что футуризм был задушен. Но это не победа поэзии» (Новый журнал. 1954. № 38. С. 181).
20
В конце концов (фр.).
21
Мой стих мал (фр.).
22
Имеется в виду «драматическая поэма» В.Л. Корвин-Пиотровского «Бродяга Глюк» (Новый журнал. 1953. № 32. С. 117–125).
23
Ср. рассуждения Б.М. Эйхенбаума о стремлении современного стиха ко все большему лаконизму. По его мнению, уже в начале 1920-х гг. стихотворение, содержащее более пяти строф, казалось длинным: Эйхенбаум Б.М. Анна Ахматова: Опыт анализа.// Эйхенбаум Б.М. О поэзии. Л., 1969. С. 89.
24
Георгий Иванов 29 декабря 1955 г. писал Маркову о том же: «К Вашему сведению — Blake — произносится Блэк, а отнюдь не Блейк» (Georgij Ivanov / Irina Odojevceva. Briefe an Vladimir Markov 1955–1958 / Mit einer Einl. hrsg. von H. Rothe. Koln; Weimar; Wien: Bohlau Verl., 1994. S. 7). Написание Блэк в дореволюционной печати, а также в эмигрантской встречалось довольно часто, напр., в считавшемся законодателем вкуса парижском «Звене», где сотрудничали Георгий Иванов и Одоевцева, как в хронике, так и в статьях К.В. Мочульского и В.В. Вейдле, употреблялась исключительно эта форма.
25
Из стихотворения Уильяма Блейка «Тигр» (1794). В переводе С.А. Степанова: «Тигр, о Тигр, в кромешный мрак / Огненный вперивший зрак…».
26
Из стихотворения У. Блейка «Пророчества невинности» («Auguries of Innocence», 1803). В переводе В.Л. Топорова: «Небо синее — в цветке, / В горстке праха — бесконечность; / Целый мир держать в руке, / В каждом миге видеть вечность».
27
До революции такое написание фамилии О. Уайльда встречалось довольно часто. См., напр.: Энциклопедический словарь / Ред. Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. СПб., 1905. Т. 1 (доп.). С. 421.
28
«Мое невежество имеет свои пределы» (фр.).
29
Вероятно, имеется в виду стихотворение P.M. Рильке «Пожар» («Белая усадьба спала, да телега уехала…»)(1900).
30
Афоризм принадлежит А. Бергсону, многие идеи которого были весьма популярны в акмеистской среде, а позже в кругу поэтов «парижской ноты».
31
В конверт было вложено также письмо Г.В. Иванова, датированное 2 февраля 1956 г. (см.: Georgij Ivanov / Irina Odojevceva. Briefe an Vladimir Markov 1955–1958. S. 4).
32
Датируется предположительно по содержанию, и если это действительно приписка к письму Г.В. Иванова, то письмо не сохранилось, во всяком случае, в издании: Georgij Ivanov / Irina Odojevceva. Briefe an Vladimir Markov 1955–1958 / Mit einer Einl. hrsg. von H. Rothe. Koln; Weimar; Wien: Bohlau Verl., 1994 — между письмом Иванова от 2 февраля 1956 г. (.№ 4, которое само являлось припиской к письму Одоевцевой от 1 февраля) и письмом Одоевцевой от 18 марта (№ 6) значится лишь письмо Иванова от 24 марта (№ 5).
33
Одоевцева неточно цитирует частушку из «Золотого теленка» Ильфа и Петрова, сочиненную и подаренную им поэтом и сценаристом Михаилом Давыдовичем Вольпиным (1902–1988). У Вольпина: «У Петра Великого / Близких нету никого…».
34
Жена Маркова Лидия Ивановна Яковлева в конце 1930-х гг. в была актрисой Ленинградского академического театра драмы (бывш. Александринский театр), затем в эмиграции пыталась сделать актерскую карьеру в Голливуде.
35
Речь идет о первом сборнике Маркова «Стихи» (Регенсбург: Эхо, 1947).
36
Из стихотворения Игоря Северянина «Июневый набросок» (1910).
37
Роман И.В. Одоевцевой «Оставь надежду навсегда» первоначально вышел в ее собственном французском переводе: «Laisse toute esperance» (Paris, 1948). На следующий год роман вышел на английском — «All Hope Abandon» (New York, 1949; F. Reed, tr.) и испанском «Abandona toda esperanza» (Barcelona, 1949; Luis de Caralt, tr.); отдельное издание на русском языке появилось гораздо позже (Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1954).
38
Радлова Анна Дмитриевна (урожд. Дармолатова; 1891–1949) — поэтесса, жена С.Э. Радлова (с 1914). А.А. Ахматова отзывалась о Радловой недружелюбно, см: Лукницкий П.Н. Acumiana: Встречи с Анной Ахматовой. Paris, 1991. Т. 1. С. 59–60. Причина тому: «Еще в начале 1920-х в литературной среде возникло ощущение соперничества двух Анн: Радловой и Ахматовой, отчасти спровоцированное дискуссией в прессе, но обусловленное в основном личными мотивами» (Радлова А. Путешествие по Франции. 1925 / Публ. К.Н. Левиной и А.Л. Дмитренко // Минувшее: Исторический альманах. 23. СПб.: Atheneum: Феникс, 1998. С. S35). Способствовал этому, в частности, М.А. Кузмин, в своих статьях и рецензиях давая творчеству Радловой непомерно высокие оценки. Адамович, печатно удивившийся этому (Адамович Г. Недоумения М. Кузмина. По поводу заметки «Крылатый гость, гербарий и экзамен» // Жизнь искусства. 1922. 1–7 августа. № 30 (853). С. 3), получил отповедь Кузмина. В передаче Ю.П. Иваска рассказ Адамовича об этом выглядит так: «— Помните Анну Радлову? Ее сборник “Корабль”. Слабый поэт. Но ее жаловал Кузмин, и я его за это укорял. Михаил Алексеевич посмотрел на меня и отрезал: — А вы, Адамович, дурак! Это было перед самым моим отъездом из России. Г.В. весело смеется: — Заслужил дурака… Не понял, что Кузмина и Радлову связывали какие-то дела — издательские, коммерческие» (Иваск Ю. Разговоры с Адамовичем: 1958–1971 // Новый журнал. 1979. № 134. С. 98). В этой своей догадке Адамович не ошибся — Радлова входила в околокузминскую группу эмоционалистов, в 1922–1923 гг. совместно с Кузминым редактировала «Абраксас» и, судя по всему, была для Кузмина просто «нужным человеком». Спустя полтора месяца после заметки Адамовича, 21 сентября 1922 г., Кузмин записал в дневнике: «Кто остается? только Радлова, но я не знаю, не партийная ли скорее это привязанность, чем дружба» (Тимофеев А.Г. Михаил Кузмин и издательство «Петрополис» // Русская литература. 1991. № 1. С. 94).
