Айзенберг Я.Е. - Ракеты. Жизнь. Судьба.
Создание и производство конкретной аппаратуры требует для этого конкретных
и толковых людей, непорядочные люди сравнительно редко бывают толковыми,
поэтому большинство технических руководителей в целом соответствовали
своим должностям, и в организации существовала нормальная рабочая
обстановка. Я, конечно, лишен возможности рассказать обо всех
самоотверженных специалистах, чьим трудом и создавались сложнейшие в
мире СУ МБР и ракет-носителей, но их у нас было большинство.
Конечно, все хорошими быть не могут, и на общем фоне выделялось два
руководителя весьма высокого ранга, чья порядочность (и умение работать)
были ниже всякой критики. Для справедливости я их назову, правда, полностью
не указывая фамилии, ведь у них есть семьи. Работники ОКБ без труда поймут,
о ком идет речь, а для остальных читателей фамилии роли не играют.
67
Во–первых, как и следовало ожидать при советской системе, это заместитель
генерального директора по кадрам В.П.С-ко. Как часто случается, обком партии
назначил на это место своего бывшего инструктора. О знаниях нашей техники и
говорить не приходится, но хоть не мешать он мог. Но не тут-то было.
Главным для него было ощущение власти над зависящими от него людьми, и он
построил (при полном согласии Сергеева) такую систему, что все работники от
него зависели. Для иллюстрации творимых им безобразий приведу несколько
примеров.
Естественно, в многотысячном коллективе при существовавшей «регулярности»
движения городского электротранспорта, опоздания были довольно
распространены. В любой другой организации кабинщицы, выдававшие
пропуска для прохода, ограничивались записью опоздавших и их списки
передавали табельщицам, чтобы те сообщали начальникам отделений. Конечно,
находились люди, опаздывающие регулярно, с ними их начальники беседовали
или принимали какие-то административные меры. Но это в любой другой
организации, а у нас это превращалось в форменное издевательство над
сотрудником. Человек, опоздавший даже на одну минуту, на предприятие
пройти не мог, а следовал в приемную этого самого С-ко. Там собирались все
опоздавшие и в порядке очереди (на что уходила уже не одна минута, а десятки)
следовали в его кабинет, где писали письменное объяснение причин опоздания
и
выслушивали
длинную
нотацию
о
недопустимости
опозданий,
сопровождавшуюся угрозами, что это может повлиять на его перемещение по
должности, сроки очередного отпуска и пр. Только после «собеседования» ему
выдавалась специальная справка, вернувшись с которой на проходную, он
получал свой пропуск. Тратились на это не минуты, а часы, зато садизм С-ко
был удовлетворен. Процедура была настолько унизительной, что один из
сотрудников нашего отделения чтобы избежать ее, перебегал улицу перед
едущим транспортом и погиб под колесами.
Процедура выпрашивания разрешений была бесконечной. Если начальник
отделения хотел переместить человека на другую должность, он лично
отправлялся к С-ко в назначенное тем время и обращался с просьбой. Следовал
ответ: «мы изучим этот вопрос». Спустя некоторое время давалось устное
согласие, после чего начальник уже с характеристикой на перемещаемого,
подписанной «треугольником», вторично отправлялся на прием в тот же
кабинет и вторично беседовал. И думаете, это – все? Как бы не так. Только
после этого сотрудник, которого переводили, например, с должности техника на
должность старшего техника уже лично в назначенное ему время шел к В.П.
(для чего ему выписывали специальную бумагу) и с ним беседовал САМ.
Теперь оставалось ждать, когда выйдет приказ, который должен был подписать
уже не С-ко, а Сергеев, и только после этого происходило повышение. Если
сотруднику требовалось взять отпуск на день или больше для решения каких-
либо вопросов дома, он писал на имя того же С-ко заявление, на котором
расписывались все его начальники вплоть до начальника отделения,
68
записывался на прием к В.П. и приходил просить о разрешении о временном
отсутствии на работе. Аналогично нужно было поступать, если возникала
необходимость перенести время отпуска. Я долго и нудно обо всем этом пишу,
чтобы было понятно, в каких условиях работали специалисты, создающие СУ
новых МБР. Читать и то надоело, а работать в таких условиях?
Второй пример, естественно, зам. Сергеева по «режиму». Долгое время вплоть
до снятия с работы самого В.Г., этот «кгбист» Г.А.Г-ев издевался над
сотрудниками.
Он постоянно запугивал Сергеева вмешательством «органов», которым до всего
этого не было никакого дела. В отличие от С-ко, Г-вым двигал не садизм, а
страх. Он был действующим офицером КГБ, т.е. ему шел положенный оклад и
все прочие льготы и преимущества, но на работу он приходил в ОКБ. Будучи
абсолютно невежественным человеком, он был уверен, что откуда-то из
Москвы к нам поступают огромные государственные секреты, с которыми мы
непонятно для него что-то делаем, все время пытаясь их разгласить. То
обстоятельство, что секреты создают наши сотрудники в ходе выполнения
служебных обязанностей, он понять не мог. Свою главную задачу он видел в
том, чтобы воспрепятствовать разглашению. Для этого записывались на
магнитофон (были специальные люди) телефонные разговоры с другими
городами и для возможности их «деятельности», был запрещен автоматический
набор другого города (только заказ через местную АТС), постоянно
устраивались проверки каждого листика в портфеле сотрудника и целый ряд
подобных абсурдов. Толку от этого никакого не было. Но по любому, даже
мельчайшему, «нарушению», сотрудника приглашали к Г-ву, где проводилась
беседа (с последующим представлением письменного объяснения) в лучших
формах допросов КГБ. После этого, как правило, следовал приказ по
предприятию с объявлением выговора или снятием допуска, что означало
немедленное увольнение. Особо большое поле деятельности у него открылось,
когда разрешили минимальный выезд из СССР.
Г-в любыми способами пытался выяснить об отъезде родственников наших
сотрудников (о нас самих и речи быть не могло), после чего следовало снятие
допуска с этого сотрудника. Более того, каждый сотрудник предприятия обязан
был сообщить об отъезде своего родственника (конечно, речь не идет о членах
его семьи, которым выезд не разрешался, а отдаленного, например, двоюродный
брат жены).
Г-в боялся малейших претензий со стороны своих истинных начальников из
облуправления КГБ и готов был на все применительно к сотрудникам
предприятия, чтобы избежать любого выражения их неудовольствия. Пределом
его мечтаний было раскрыть шпиона США, засланного к нам (в том, что такие
есть, он не сомневался) и получить благодарность руководства и внеочередное
звание. У меня было такое ощущение, что в управлении КГБ облегченно
вздохнули, когда перевели его на работу к нам. Вернемся к нашим «баранам».
69
СИСТЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ КОСМИЧЕСКИХ АППАРАТОВ.
Следующее большое направление в нашей работе составили СУ огромных по
тем временам объектов, в роли которых выступили спроектированные
первоначально как транспортные корабли снабжения челомеевского «Алмаза»
космические аппараты.
Самими объектами управления занимался челомеевский филиал №1,
размещенный на той же территории, что и завод им. Хруничева. Ныне это КБ
«Салют», входящее вместе с заводом в единый научно-космический центр.
Первый такой корабль был запущен в июле 1977г.
Все корабли запускались на УР-500 (ныне «Протон»), как и было задумано
В.Н.Челомеем, так как другой ракеты-носителя требуемой грузоподъемности у
СССР не было. Назывались они вначале ТКС (транспортный корабль
снабжения), как и следовало из проекта «Алмаз». Частично эта функция
сохранилась за ними и в составе комплекса «Мир». ТКС №1 пробыл в космосе
3,5 года. В 1981г. был запущен ТКС №2, который состыковался со станцией
«Салют-6», а еще через два года – ТКС №3. Последний корабль с таким
названием ТКС №4, запущенный в 1985г., состыковался и управлял всей
связкой (куда входил еще и корабль «Союз», остаток разработок космических
кораблей ОКБ-1).
Системы управления ТКС с самого начала делала наша организация, так как в
