Сара Дессен - Луна в кармане
лишнему весу помешать веселью. Так или иначе, я ходила в эту школу всего два месяца и ни с кем
не общалась – все смеялись надо мной, называя жирдяйкой, а другие толстые дети уже дружили
друг с другом и не хотели принимать меня к себе. Но мама не хотела ничего слышать и потратила
всю свою зарплату в том месяце, чтобы купить мне новые джинсы в магазине «Мисс Плюс» и
красивую кофточку.
Это была кофточка с длинными рукавами, раскрашенная в зеленые и розовые полосы. Я надела
новые джинсы и белые кеды, а из украшений – сережки в виде сердечек, которые мама подарила
мне на День рождения. Мы с ней долго выбирали этот наряд, и она даже позволила мне
накраситься. Вечером она отвезла меня в школу, высадив у аллеи, так что я эффектно появлялась
из-за деревьев (ну, я считала, что появляюсь эффектно).
- Повеселись! – крикнула она на прощание, а я, вспомнив наш поход по магазинам и
приготовления, гордо расправила плечи и улыбнулась. Да, я хотела повеселиться!
- Ты отлично выглядишь, милая! – воскликнула она, отъезжая, а я пошла к школе. В кафетерии уже
горел свет, и слышалась музыка, ребята входили внутрь по двое-по трое. Я заплатила три бакса и
тоже пошла навстречу чудесному вечеру.
Кто-то уже танцевал, кто-то стоял у небольшого столика с угощением, толстые девочки тоже были
здесь – сбились в стайку в углу, одна из них сидела с книгой в руках. Я заглянула в туалет, чтобы
проверить свой макияж, затем дважды вымыла руки, тщательно вытерла их бумажным
полотенцем и вернулась в кафетерий.
Посреди зала ритмично двигались под музыку самые красивые девочки нашего класса, а
некоторые мальчики со скучающими выражениями на лицах повторяли какие-то движения,
подцепленные в клипах рэперов. Я тоже вышла в центр зала.
На самом деле, вас никто и никогда не сможет научить танцевать. Это просто приходит с
практикой – так что я двигалась, как попало, время от времени поглядывая на остальных. Найти
свое отражение в окнах кафетерия мне не удавалось, но меня это нисколько не печалило. Рядом
со мной танцевала девочка в очках и с длинной косой, и, когда я взглянула на нее, она застенчиво
улыбнулась мне, а я улыбнулась в ответ. Музыка была красивой, и я вскоре расслабилась, мне
понравилось танцевать и повторять движения за другими. Может быть, в этой школе все будет
иначе? У меня, возможно, появятся друзья здесь…
Я продолжала танцевать, внезапно поняв, почему люди любят танцы – ты так хорошо чувствуешь
себя, сливаясь с музыкой! Это даже весело!
А затем я услышала это.
Чей-то смех.
Шум сперва был совсем тихим, но тут песня закончилась, и он стал громче. Я, все еще
пританцовывая, покрутила головой в поисках источника хихиканья, и увидела мальчика, который
стоял у стола с угощением в окружении друзей. Надув щеки, он вытянул руки перед собой и
переваливался с ноги на ногу, как гиппопотам, нелепо качая головой. Все, кто стоял рядом,
давились от смеха, глядя на него, а он лишь начинал раскачиваться сильнее, ободренных их
реакцией.
Мне хватило пары секунд, чтобы понять, что он изображает меня. И что они все смеются надо
мной.
Я застыла. Музыка заиграла снова, и я обернулась, чтобы встретиться взглядом с той девочкой в
очках, но обнаружила, что в центре зала стою лишь я. Все разошлись по углам и смотрели, как я
танцую в своих новых джинсах от «Мисс Плюс» и розово-зеленой кофточке.
Когда такое происходит в фильмах, лузеры вроде меня выбегают из зала, а за ними непременно
следует кто-нибудь умный, красивый и популярный, кто потом становится их другом, разглядев за
неприглядной внешностью их прекрасную душу. Но в реальной жизни ты остаешься один,
выбежав из зала.
Конечно же, за мной никто не пошел. Я в одиночестве пересекла футбольное поле и села на аллее
под каким-то деревом. Там я просидела полтора часа в тишине, пока мама не приехала, чтобы
забрать меня. Всю дорогу домой я молчала и лишь дома дала волю слезам. Мама укачивала
меня, перебирала мои волосы и гладила по спине, говоря, что я – красавица, однако я уже
выросла из этих сказок.
А две недели спустя она уволилась из приемной стоматолога, и мы переехали в Массачусетс, где я
снова стала толстой новенькой без друзей. Но я так и не смогла забыть среднюю школу в
Мэрилэнде и тот танец. Наверное, я никогда не смогу.
В танцах, помимо удовольствия, есть что-то пугающее – ты словно обнаженный стоишь перед
всеми, и каждый может осудить тебя за любое неверное движение. Каким же уверенным должен
быть человек, чтобы не бояться оценок и смешков со стороны других! Мне это не давалось.
Танцоры всегда были прекрасными, яркими и невесомыми, как волшебные бабочки, а я
оставалась толстой зеленой гусеницей в розовую полоску, которая могла лишь смотреть на них,
забившись поглубже в листву.
Глава 10
Первое, что бросилось мне в глаза, как только я вошла – Изабель с бигуди в волосах. Она смешно
шагала по кухонному полу к проигрывателю, чтобы переключить песню. На ней были шорты и
короткая белая майка, а между пальцами ног были ватные шарики. Ногти на ногах блестели –
видимо, ярко-красный лак был свежим.
- Это наш новый заказ? – поинтересовалась Морган. Изабель бросила ей коробочку от диска, и та
внимательно изучила надписи. – Люблю диско, - отозвалась она, наконец. Я кивнула, покосившись
в окно на дом Миры. Мне нужно идти, тетушке нужна моя помощь, так что я никак не смогу
остаться, извините.
- Я уже подготовилась, - громко возвестила Изабель, притаскивая в кухню огромный пластиковый
пакет. Внутри лежали две упаковки пива, по шесть банок в каждой, упаковка из шести же банок
диетической колы, журнал «Космо», два флакончика лака для ногтей, пакетик чипсов и
пластиковый контейнер чего-то, похожего на мороженое. Затем она вытряхнула оттуда жвачку,
пачку сигарет и несколько коробочек с бенгальскими огнями.
- Это тебе, - она протянула мне жвачку. – И тебе, - отдала вторую Морган. – А это для меня, - с
улыбкой запихнула она сигареты в карман.
- Изабель, - покачала головой Морган, перекрикивая музыку. – Ты же завязала с этим!
- Я тебе чипсов купила, - напомнила подруга. – Так что заткнись.
- Чипсы никого не убивают, - возразила Морган.
- Боже, - Изабель закатила глаза. – Хотя бы сегодня перестань.
- Курение вызывает рак, - начала перечислять девушка. Изабель поджала губы.
- Помолчи.
- И сердечную недостаточность.
- Заткнись.
- И эмфизему (*заболевание дыхательных путей).
- Да хватит уже!
Морган открыла чипсы и села на диван.
- Хорошо, - легко согласилась она, закидывая картофельный брусочек в рот. – Хочешь? –
предложила она мне.
- Нет, спасибо.
- Ты никогда не ешь ничего вредного, - приподняла бровь она. – Ты замечала это, Изабель?
- Что замечала?
- Что Коли всегда питается так правильно, что это бесит, - рассмеялась Морган. – Никогда не
видела, чтобы ты ела кремовое пирожное, например.
- А еще она бегает по утрам, - добавила Изабель. – Я всегда вижу ее, когда утром встаю в туалет.
Она всегда на ногах неприлично рано.
- В восемь! – возмутилась я.
- Именно.
- Ну, если бы Кики Спаркс была твоей мамой, - с набитым ртом проговорила Морган, - думаю, ты
тоже была бы помешана на здоровье, так ведь?
Я лишь кивнула. Никто не знал, что маминым любимым лакомством в наши толстые годы (да и
сейчас) всегда было хорошее ведерко куриных крылышек и картошка фри.
Изабель разорвала упаковку пива и взяла две банки для себя и Морган, а мне протянула колу.
- Тебе я тоже предложила бы пива, но…
- Но ты еще несовершеннолетняя, - кивнула Морган. – Это незаконно.
Изабель округлила глаза.
- Пусть будет так.
- Когда мне было пятнадцать, - Морган закинула в рот еще пригоршню чипсов, - я жила на коле и
сухариках. А печеньем «Твинкиз» завтракала.
- И не набрала ни фунта, - буркнула Изабель и потянулась к контейнеру. Это оказалось не
мороженое, а какая-то ярко-зеленая масса, пахнущая травами.
- Я хотела, - покачала головой Морган, подтянув колени к груди. – Я была такой худой, что мои
ключицы можно было разглядеть за милю. Кошмар.
- Вовсе нет, - покачала головой Изабель, размазывая зеленую массу по лицу.
- А еще я была на голову выше всех мальчиков, - продолжала подруга. – И мама никогда не
понимала, что мне нужна новая одежда, так что я из всего вырастала, и мои брюки становились
мне коротки. Меня прозвали Каланчой.
