Сергей - o a580d12bc6bf93e3
дата могла случиться в любой момент,
сколько месяцев, вслед за моим рассказом о том
приключиться. Главное - не пропустить.
месте, где не было тебя. Иногда обгоняли или
Нас подхватывает крошечный автобус -сквозь
вдруг отставали, делая паузы, чтобы завязать
зеленую страну к морю, над морем распластавший
сожженные шнурки или пуститься в туманные
крылья белый самолет, а с берега словно чайка.
объяснения. Из-за тумана ты часто теряла меня,
Отличие чайки от самолета очень простое.
хватаясь за нити моей истории, я же, словно
Чайка ищет добычу в воде, под водой. А
паук, создавал все новые, а ты, словно
самолет, оказавшись под водой, сам становится
стрекоза, цеплялась своими крылышками и
добычей. Жертвой тех самых рыб, что не поймала
тянулась к моим диким губам. Окончательно
чайка. Чайка ищет убийства, а самолет избегает
запутавшись, мы пришли, и от счастья ты
смерти.
закурила сигарету, прикурив у неосторожной
Снова автобус, долгий, почти бесконечный.
звезды.
Нет смысла ходить из конца в конец, лучше
- Спасибо!
сидеть и ждать. Мысль о бесконечности автобуса
- Не за что! - донеслось с неуловимой
приятно жжется. Ведь это значит, что тот самый
высоты.
конец, которого нет, уже, возможно, дома,
А внизу остались только я и ты.
стучится в дверь, просит открыть. Интересно,
******
пустишь ты его или нет?
Я жду своего возвращения. Мне кажется, что
Намного позже в ночи, когда у нас уже кон-
какая-то часть меня так никогда и не уезжала,
чились свечи и приходилось искать твои губы,
всегда оставалась дома и ждала. Я не могу ощу-
ориентируясь по искоркам твоих сигарет, я за-
щать эту часть, она слишком мала, чтобы я хоть
кончил рассказывать, чтобы лежать, вспоминая,
на миг мог пожить ее жизнью, но, с другой
как это было отдельно друг без друга, в разных
стороны, она достаточно велика, чтобы я почув-
постелях, по противоположным сторонам земли.
ствовал, как мне ее не хватает.
Ты молчала и искрилась. А через дыру во
Я возвращаюсь, и с каждым возвращением
времени ты почему-то сказала, что не помнишь,
становлюсь все мудрее.
чтобы я куда-то уезжал. Сказала, что даже когда
Я имею в виду, что в течение пути я уже
меня не было, я одновременно был. Совсем близко
вернулся домой десятки раз. Пока в мыслях, ну
с тобой. Ты меня выдумала и научилась
и что. Даже так каждое очередное возвращение
обходиться без меня. И вот теперь, лежа в
все совершенней, все отточеннее по краям.
постели, счастливая, ты грустила, задумываясь о
Вновь представляю встречу с тобой. Какой она
том, чем сейчас занимался тот я, что делил с
будет? Неважно. Любой.
тобой одиночество, на двоих, поровну - глоток
Не буду думать. Главное, не пропустить.
тебе, глоток мне.
Возьмут ли меня на эту встречу? Если вход по
Ты вспомнила, что однажды выдуманный я
пригласительным, то покажу твое письмо. Вдруг
пригласил тебя в кино, чтобы, воспользовавшись
они подумают, что оно поддельное? Проверки,
тьмой и внезапно порвавшейся кинопленкой,
перепроверки, я могу опоздать. Ты так не
поцеловать тебя в губы, изумленно
любишь ждать, когда я опаздываю. Ты рвешь и
приоткрывшиеся. Ты рассказала мне, что тот я
мечешь. Когда я подхожу, ты обычно стоишь
был такой же, как я, и
совсем голая и говоришь:
все же чуть-чуть не такой. И что теперь ты,
- Тебе не стыдно?
наверно, уже никогда не сможешь забыть это
Мне нет. А тебе?
чуть-чуть, и что тебе его будет не хватать.
И все же я пропустил. То есть встреча
Я подумал, не то ли это чуть-чуть, которого
действительно состоялась, но я думал, что
так не хватало мне? Слишком маленькое и все же
запомню каждую ее детальку, каждую ее
достаточно большое?
черточку. . . а не запомнил даже твоих глаз.
Я улыбнулся в темноте и сказал, будто я не
Какие они были, да и были ли?
против, если другой Я будет приходить к тебе во
Ты потом уверяла, что если и были, то на
сне. Я не против, будто.
мокром месте, и хитрюще подмигивала, на каком.
А на следующее утро ты разбудила меня вся в
Ты просто упала на меня, когда я вышел из
слезах. На засыпанной пеплом подушке. Другой Я
автобуса, мои руки
передавал привет и готовность принять условия.
наполнились тобой и ожили, будто до того
Выслушав твой сон, я залез под одеяло и
были мертвы. Кругом люди, а мы разговаривали
подмигнул. Сожженный сон сразу ушел, высох.
132
42
Кроме тебя, я здесь встретил весну. Здесь
Я подставил ладонь, и в нее скользнула
она была другая. Я ходил и не узнавал места,
монетка. И в тот же миг я услышал, как кто-то
только наши, твои и мои.
умер.
Твоих больше.
- Ты и я, - прошептала ты и провела указа-
Ты всегда превращала улицы в цепочки вос-
тельным пальцем по тому месту, где еще вчера
поминаний, а скамейки в столбики из эмоций. Ты
был бугорок, так, будто сегодня там разверзлась
словно присваивала эти места, и они жили
бездна. А твоя одинокая слезинка кивнула
внутри тебя. Я ходил и искал тебя в том
краешком ресниц, и я беззвучно кинул туда
скверике, про который, казалось, забыл, или в
первую горсть земли, влажной и пористой.
той ласточке, что, подобранная дворником,
Потом я часто вспоминал ту горсть, когда мы
навсегда распласталась облаком в небе. Я
собирались у твоей впадинки, чтобы забыть об
скучал без тебя и разыскивал твой след среди
этой грустной дате. Ты плакала, а я собирал
других. А ты все не шла. Я знал, что в тот
твои слезы в коробочку и поливал ими дикие,
день ты была занята и совсем не обещала
выросшие вокруг цветы.
прийти, но я искал, сличая помятые травинки с
Синие и дрожащие.
рисунком твоих подошв в моей памяти.
Они отражались в твоих глазах, лучились
И ты пришла, какая-то светлая и чем-то
светом, чтобы дотянуться до меня, проникнуть и
наполненная. В желтой майке и бугорок посреди
подернуться пониманием.
живота. Бугор-бугорок, чтоб никто не уволок.
Шло время, и впадинка заросла сорняками и
Скажи, что таишь? Я обнял его и почувствовал
пушистыми травами, и уже никто бы не догадался,
что там вообще была впадинка, кроме меня.
пульсирующую жизнь. Твою?
Потому что я знал наверняка.
- Нет, нашу общую. Нужна? Бери..
Но время струилось, и впадинка становилась
Ты наполнила бугорком свои ладони и протя-
все меньше и меньше, пока не превратилась в
нула. Я взял и осторожно погладил. Кис-кис?
какую-то отдаленную точку, размытую и далекую.
- Еще две попытки..
Я время от времени смотрел на нее в бинокль, а
Я сдался, и ты напомнила мне ту ночь. В
если смотреть сквозь очки с синими стеклами, то
качестве наказания ты заставила меня идти до-
она мне даже
мой, но потом передумала и окликнула. Двое
нравилась. Мне хотелось подозвать ее и по-
оглянулись, но не я. Я шел, и мне казалось,
кормить хлебом прямо из рук.
что в моих ладонях по-прежнему пульсирует
В те дни ты тоже струилась где-то далеко.
жизнь. Прибавил шагу, но она не отставала.
Мне тебя тоже приходилось разыскивать с би-
Побежал! Захлебываясь от прилива крови.
ноклем где-то за горизонтом. Ты не отвечала на
Пульсация перешла на хрип и все пронзительно,
звонки, а если отвечала, то молчанием. Но я
без передышки взорвалось, окрасив мои ладони
продолжал звонить и ждать. Под очками, при-
чьей-то смертью.
таившись в небе облаком или в почтовом ящике
- Нашей, - сказала мне ты на следующий день,
бережным письмом. И все же с каждым днем ты
когда мы
удалялась, усложняя наши возможные встречи,
встретились, чтобы разговаривать под солн-
загромождая все увеличивающееся между нами
цем, спрятавшись за темные очки.
расстояние новыми и новыми препятствиями из
А потом ты снова показала мне бугорок. Он
молчания, неотвеченных звонков и покинутых на
стал немного больше и приобрел какие-то смутно
дне ящика писем.
знакомые очертания. Не твои?
Один раз, помню, мне показалось, что я
Ты спросила, нужна ли мне его жизнь. Я не
увидел тебя сквозь замочную скважину. Что-то
знал, точнее, не был уверен. Мне стало страш-
вьющееся, почти неразличимое. Не знаю, почему я
