Admin - i af0d3b7246f951a5
— Не знаю, мой мальчик. А ты что думаешь?
— Я раньше как-то считал, что рабов заводят, чтобы они работали. Знаете, раб, работа — однокоренные слова. А наш раб как-то опровергает эту мою теорию.
— Может на языке Угории это звучит как-то по-другому, — предположил Вацлав.
— Может быть.
— К тому же, нам продали его как проводника.
— Ага, чтобы он довел нас от пункта А в пункт Б по дороге без развилок и с многочисленными указателями.
— Следующий раз не будем приставать к случайным прохожим, как бы странно они себя не вели!
— А может он сбежит? — предположил Милан. — Я читал в старинных книгах, что рабы обожают сбегать от хозяев.
— Пока что не торопится.
— Может, мы не правильно себя с ним ведем?
— Как знать? Пока что он честно старается выполнять свои обязанности.
Янош и в самом деле шел в шагах десяти позади них, и сбегать никуда не собирался. Хотя имел для этого массу возможностей. Милан оглянулся, еще раз убедился в этом поразительном факте и вздохнул.
— Милан, — с притворной озабоченностью проговорил Вацлав, — а ты никогда не читал в своих книгах, что о рабах положено заботиться? Кормить, поить, одевать, обувать...
— Если верить тому письму, его уже обули.
— А все-таки?
— Я накормил его завтраком, а до обеда еще далеко.
— А может он еще хочет есть? Смотри, какой он здоровый — не чета нам!
Милан забеспокоился.
— Да, действительно. Янош, ты не голоден?
Янош удивленно распахнул темно-синие глаза.
— Не особенно. Вы хотите остановиться? Но здесь негде. Километров через восемь будет недурной трактир, вы сможете там пообедать.
Но Милан уже озаботился всерьез.
— Слушай, восемь километров — это же два часа по этой слякоти! Может, пока колбасы пожуешь?
Милан остановился и принялся выуживать из сумки колбасу. Вацлав смотрел на него, с трудом сдерживая смех, который, право же, совершенно не уместен в таком серьезном вопросе, как колбаса. Янош подошел к ним.
— Постойте, Милан, это вы только обо мне заботитесь? — удивился он.
— А о ком же.
— Но зачем?
— Должен же кто-то о тебе заботиться. Или ты считаешь это обязанностью Вацлава? Но я его секретарь и вполне способен заменить его в некоторых вопросах.
Янош перевел взгляд с совершенно серьезного Милана, на Вацлава, который старательно изображал на лице серьезность. Правда, его выдавал блеск глаз. Потом опять перевел взгляд на Милана. Тот уже протягивал ему солидный кусок колбасы и кусок хлеба.
— Жаль, что холодное, — вздохнул Милан. – Ну, ничего. Подожди минутку, я сейчас чая достану.
Янош механически взял хлеб и колбасу.
— Ты не стесняйся попросить добавки, — продолжал Милан. — У нас с Вацлавом аппетит умеренный, да мы уже и знаем способности друг друга в этой области. А ты говори, если что, на правах новенького.
— Пойдемте, — предложил Вацлав. — Пожуешь на ходу. — Он чувствовал, что если будет наблюдать за этими двумя дальше, то не выдержит и расхохочется. Милан-то ладно, он к нему, Вацлаву, уже давно привык. А вот Янош может обидеться. Дойдя до этой точки в своих размышлениях, Вацлав прикрыл рот рукой, чтобы сдержать смех. Да, завели раба...
— Меня только одно утешает, — философически заметил Милан. — Как только мы выйдем из Угории, он перестанет быть вашим рабом, вы возьмете его к себе на службу, и с ним можно будет меньше церемониться.
— Да, мой мальчик, раб — существо деликатное, не то, что мы с тобой.
Через пару часов и в самом деле показалась небольшая деревенька, в которой обнаружился уютный трактир. Вацлав и Милан вошли внутрь и сели за столик. Вацлав заказал обед на троих и оглянулся.
— А где наш раб? Неужто сбежал?
— Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, — вздохнул его секретарь. — Пойду, поищу его.
Янош обнаружился на лавочке за порогом трактира.
— Что ты тут делаешь?
— Я думал, мне можно посидеть, подождать вас.
— Еще чего не хватало! — возмутился Милан. — Идем обедать.
— Но я же не могу сесть за один столик с господами.
— А что ты можешь? Где ты собирался обедать?
— Вы могли бы послать меня на кухню.
— Ну, вот что, — рассердился Милан. — Иди, садись за стол и ешь, что дают. На разносолы можешь не рассчитывать. Ишь, на кухню!
— На разносолы? — переспросил Янош.
— Не знаю, чем у вас в Угории принято кормить рабов, но ты изволь обедать с нами и не капризничать. У Вацлава и без тебя забот хватает.
Янош недоверчиво улыбнулся.
— Вы что, никогда не видели рабов?
— Не видели, и видеть не хотим. Вот погоди, выйдем из Угории, станешь свободным, тогда поговорим!
Янош удивленно выслушал эту гневную тираду, потом вдруг расхохотался.
— Милан, пожалуйста, рабов не сажают за один стол с господами вовсе не потому, что их кормят разносолами. Их кормят, чем придется. В поместье для них готовят — калорийно, но без изысков. А на кухне мне бы дали хлеба и супа.
Милан немедленно проникся состраданием.
— Идем к столу, Янош. У Вацлава нет подобных предрассудков.
— Спасибо, Милан. А у вас в Верхней Волыни рабство запрещено?
— У нас его просто нет.
К вечеру путешественники все же дошли до Сибиу и устроились в гостинице «Центральная». Здесь рабовладение доставило бедолагам новые неприятности. В Сибиу, по сути, пограничном городе, в гостинице требовались документы. У Вацлава и Милина они были в полном порядке. А у Яноша бумаг вообще не было. Только купчая. Вдобавок в гостинице оказался только один номер «люкс», так что Вацлаву пришлось забрать раба к себе, чтобы он мог спать в его приемной на диване, а не на коврике у порога Милана. В довершение ко всему, у Яноша не было с собой никакой одежды, а та, что была на нем, после полуторасуточных прогулок под дождем была мокрой и грязной. Поэтому Вацлав быстренько принял душ, хотя и любил поплескаться подольше, и отправил раба мыться и стирать. Одеться Янош должен был в гостиничный халат, который полагался обитателю единственного люкса для понту дела.
Когда Янош появился из ванной, Вацлав и Милан уже сидели за столом, на котором соблазнительно дымилась еда. Увидев Яноша, Вацлав критически осмотрел его, потом встал, обошел его со всех сторон и патетически пожаловался.
— И за что на меня такая напасть? Вот у меня, вполне заурядная наружность, а помощники мои — один краше другого. Хоть на конкурсы красоты посылай!
За ужином Вацлав сообщил:
— У меня для тебя хорошая новость, Милан. Завтра — выходной.
— Не может быть, — немедленно отозвался секретарь.
— Может. Благодари за это Яноша.
— Меня? — удивился тот.
— А кого же еще? У тебя с собой даже смены белья нет, не говоря уже о теплой одежде. А наша с Миланом тебе не подойдет. Ты больше нас во всех направлениях.
— Та, что на мне, еще долго послужит. Я могу стирать ее на привалах.
— И оставаться голым. Ладно, в гостинице. А если в лесу? Сейчас, знаешь, не лето.
— В лесу вы и сами вряд ли станете переодеваться. Зачем вам ввергать себя в траты? Раб должен приносить пользу, а от меня одна потрава!
— Ну — ну. И какую же пользу ты можешь приносить?
— Я мог бы делать черную работу по дому, в поле, или где скажете.
— И это все, на что ты способен? Тебе, кажется, не повезло, Милан. Ведь ты рассчитывал переложить часть своих обязанностей на его плечи.
— Я готов, — вызвался Янош, но Милан только отмахнулся. — Каких?
— Нет, серьезно, Янош, что ты умеешь? Ты получил какое-нибудь образование?
— Да, финансовое.
— А сколько тебе лет?
— Двадцать.
— Когда же ты успел?
— У нас десятилетнее обучение в школе, начиная с шести лет и четырехлетний курс на звание бакалавра. Дальше можно учиться еще два года и получить магистра, но я и сейчас могу вести бухгалтерскую и финансовую часть.
— А ты не хотел учиться дальше?
— Я учился...
— Понятно. Видишь, Милан, все не так плохо. Теперь у нас есть надежда вести правильный образ жизни и сэкономить остатки моего состояния, чтобы хватило на выплату жалования по возвращении. Так что, Янош, завтра же и начнем.
— Я покажу вам дешевые магазины.
— Попробуй только. Покажешь те, где продают самое лучшее. Да, и кроме одежды нам надо бы прикупить палатку. Если нам еще придется ночевать под открытым небом, хоть от дождя спрячемся.
Янош вздохнул.
— Боюсь, вы останетесь без жалования, Милан.
— Ты тоже.
— Но рабам не платят жалование, возразил Янош.
— Я же говорил тебе, Милан, что рабов кормят, поят, одевают и заботятся об их культурном досуге.
