Unknown - i 77d6616899b694e2
- Вот, - сказала Диана, протягивая Томо бутылку зеленого чая без сахара. Он был
горьким, это должно было ему помочь.
- Спасибо, - сказал он. Я в тревоге посмотрела на его руки, но чернила уже исчезли и
с его ладоней, и с пола, оставшись лишь на почерневших манжетах рубашки и на окне.
Его руки дрожали, я схватила бутылку, пока Диана не заметила дрожь, и открутила
крышку. Диана улыбнулась.
- Плохишам становится не по себе в поезде?
Томо улыбнулся, сделал глоток чая, а потом поставил на бутылку крышку, не
пытаясь закрутить ее. Он понимал, что объяснить такое будет сложно.
- Вы раскрыли все мои секреты, - сказал он.
- Почему-то мне кажется, что еще не все, - отозвалась она.
- Вы правы, - сказал Томо, а я напряглась. Он рисковал. Если Диана узнает о Ками…
но, погодите. Она ему поверит? А Томо добавил. – Мне нравится готовить.
- Видишь, этого я не угадала, - рассмеялась Диана. – Пересядете, когда тебе станет
лучше. Но никаких хитростей, я смогу видеть вас оттуда.
- Диана, - сказала я, шея пылала. – Ты меня смущаешь.
- Для того и нужна семья, - сказала она и направилась прочь.
Томо стало лучше, когда поезд подъехал к станции Шин-Йокогама, и на горизонте
замаячил Токио, погружая нас в город, что словно пришел из будущего. Скоростной поезд
остановился на следующей платформе, на станции Токио, двери раскрылись, впуская
порыв ветра. Я не была здесь после приезда в Японию, когда Диана вела меня по
заполненным платформам. Это место казалось лабиринтом, совершенно новым миром,
который я не понимала. Был февраль, это было девять месяцев назад. Этого времени
хватило, чтобы родилась новая жизнь, чтобы мир из холодного стал теплым и снова
холодным.
Я не была готова к встрече с отцом, как и не была готова отпускать маму. Но время
шло, ему не было дела до того, к чему я готова. У нас с Томо времени толком не
оставалось.
Мы следовали за знаками к линии Яманотэ, пробираясь в толпе пассажиров по
следам зеленых стрелочек. Диана остановилась на развилке, синие знаки вели направо.
- Тебе ведь на линию Собу? – сказала она Томо. – В Чиба.
- Сначала я провожу Кэти, - сказал Томо. – А потом доберусь через Йойоги.
- Хмм, - ответила Диана, улыбка получилась кривой. Она пыталась решить, хотел он
поддержать или просто вел себя нахально. Я улыбнулась, чтобы она поняла, что я
благодарна. Я хотела, чтобы он остался.
Она развернулась и направилась к линии Яманотэ.
Томо прижался плечом к моему плечу, склонив голову и тихо заговорив:
- Я купил билеты в тур в Императорский дворец, - сказал он. – Нужно лишь показать
пропуск, когда мы подойдем к дворцу.
- Во сколько?
Он покачал головой.
- Если тебе понадобится больше времени, я пойму. Но если будешь готова, я купил
их на два тридцать.
- Два тридцать? – спросила я. – И Диана не начнет тревожиться, где мы пропали?
- Понадеемся, что она решит, что у тебя с отцом все хорошо. Или скажешь, что мы
отправились за чаем с пузырьками в Хараджуку. Мы ведь впервые в Токио парой, - он
произнес «пара» так, что я задрожала. Японское слово напоминало английское, но
произношение отличалось. Кап-пу-ру. И в английском значение слова отличалось. Обычно
о других можно было сказать, что они – милая пара, но о себе так не говорили. Мы пара.
Было что-то очаровательное и необычное в этом, и от этого в груди расцветало тепло.
Мы добрались до автомата с билетами – стены с экранами и кнопками, а еще радугой
маршрутов поездов, что простирались по всему автомату. Мы опустили билеты, и врата
пискнули, билеты появились с другой стороны, чтобы мы забрали их с собой. Этот поезд
был меньше, чем скоростной, но линия Яманотэ проходила вокруг всего Токио, потому
здесь было много пассажиров.
Мы должны были добраться до станции Хараджуку. Конечно, отец остановился в
самом оригинальном месте, как Хараджуку, известном своей странной модой и
магазинами. Он уедет с впечатлением, что японская жизнь очень странная. Жизнь в
Шизуоке отличалась от Токио, как и жизнь в Олбани отличалась от Нью-Йорка. Но
туристы почему-то думали, что Токио отражает и всю остальную страну, что всѐ в Японии
такое же.
Мне было интересно, как живут на севере в снежном Хоккайдо или на юге в Фукуоке,
или на тропических островах Окинава. Жизнь там точно отличалась от Хараджуку.
Здание станции Хараджуку было словно небольшая лыжная база в Швейцарии,
покрытая белым и коричневым деревом, наделенная своим простым очарованием.
Горизонт закрывали всевозможные небоскребы разной формы, словно мы попали в
оживший роман-утопию. Я ожидала увидеть группы растрепанных подростков, что
ходили по городу с едой в банках, яркие огни или что-то в этом роде. Но здесь оказались
парни, чьи волосы были ярче, чем у Томо, вместо медных прядей у них были ирокезы
цветов радуги, розовые уложенные шипы с синими кончиками, а девушки ходили в
розовых отделанных оборками платьях стиля Лолита и в блестящих туфлях на платформе,
напоминая кукол. У одной девушки была огромная звезда на щеке из маленьких стразиков.
Они поблескивали на солнце, пока она шла под кружевным зонтиком, не обращая
внимания на холод. Я помнила и в Олбани девушек, что были готовы мерзнуть ради
красоты. В этом отличий не было.
Мы шли к улице Такешита, а слева простирался огромный парк Йойоги. Деревья
были без листьев, трава пожухла, но вид напомнил мне Торо Исэки и Нихондайру своей
тишиной и защищенностью, принадлежавшей только мне и Томо. Справа улица была
наполнена людьми и суетой.
Я резко остановилась. Мне предстояла встреча с отцом. Я столько о ней думала. О
шансе, которого у меня могло и не быть.
Диана сжала мою руку.
- Ты можешь отказаться, если хочешь.
Но я покачала головой.
- Мне нужно пройти через это.
- Дэкиру зо, - сказал Томо, отклонив голову и с уверенностью глядя на меня. – Ты
сможешь.
- Спасибо, что прошли со мной до конца, - сказала я. В глазах стояли слезы, цвета и
силуэты начали размываться. Я пыталась сморгнуть слезы, я не предоставлю Стивену
удовольствия видеть, как он ранил меня, что он важен для меня. Будет проще, если он
будет мучиться в догадках. Я могла начать отношения, а могла разорвать их, но решать
это буду я.
Я видела отсюда ресторан карри, где он обещал встретиться в «двенадцать часов»,
как он сообщил. Не знаю, почему это было так важно сейчас, ведь всю жизнь я как-то
обходилась без него. Уверена, он поступил так из выгоды для себя. Я знала лишь, что он
был эгоистичным. Он бросил нас, чтобы облегчить себе жизнь.
- Я встречусь за обедом со знакомыми учителями английского, - сказала Диана Томо.
– Пока Кэти не передумает и не позовет меня.
- Я справлюсь, - сказала я. Может, я все же поверила в свои силы.
- Я на связи, - сказала Диана. – Я приду за тобой, как только напишешь, ладно?
Обратный поезд в семь. Может, нам собраться здесь на ужин?
- Звучит неплохо, - сказал Томо.
Диана с подозрением посмотрела на него.
- Ты не будешь ужинать с семьей, Томохиро?
Он покачал головой.
- У Шоты сегодня соревнования по плаванию, - сказал он. – Вряд ли я смогу
задержаться в гостях.
«Шота. У Томо есть кузен по имени Шота», - я добавила это в список вещей,
которые не знала о нем. Но я хотела. Хотела знать о нем все.
- Передай привет Шоте, - сказала я.
Томо улыбнулся, прищурившись.
- Ладно.
Конечно, он не ехал в Чибу. Он прибыл сюда за Магатамой. Я ощутила укол вины. Я
почти забыла о важном деле.
Диана сжала мои ладони и поцеловала в щеку.
- Ты сильная, Кэти. Ты пойдешь туда и покажешь, что Стивен потерял.
Томо кивнул, но не обнял меня, даже не взял за руку. Юки говорила, что некоторые
парни в Японии стесняются так себя вести. Впрочем, это не мешало им думать об этом. А
то, как он сейчас смотрел на меня, как его карие глаза мерцали из-под медной челки,…
говорило все, что мне нужно было.
Если бы здесь не было Дианы, если бы не было толпы прохожих, я могла бы
поцеловать его.
Вместо этого я повернулась к ресторану карри и прошла к стеклянным дверям. Я
коснулась серой ручки, и дверь сама отъехала в сторону, аромат карри и тепло ресторана
окружили меня.
- Погоди, - сказал Томо, я обернулась и увидела его на пороге, в его руке был
сложенный листок. Я нервно взглянула на него, а Томо покачал головой. – Это не рисунок,
