User - o bdf4013bc3250c39
оговорить с ним предполагаемую завтрашнюю встречу, касающуюся моего
трудоустройства на кафедре…
- Ах, да, он говорил. Знаете что, я ему передам, и он вам перезвонит, я думаю,
- голос на мгновение прервался, - думаю, минут через десять-пятнадцать.
Хорошо?
- Да… спасибо, - и Зина с облегчением опустила трубку.
Ей казалось, что целую вечность она скатывала бумажные трубочки из
бумаги, вырывая листы из тетради. Когда раздался звонок, она вздрогнула, отбросила очередную трубочку в кучу других и метнулась к телефону.
- Алло, да… это я! – выпалила она, уверенная, что звонит он.
- Да-да, - он поначалу растерялся. – Да, Зина, здравствуйте. Я сегодня не мог
связаться с вами, потому как срочно вернулась жена, и я встречал ее в
аэропорту…
98
«Ну вот, так я и думала», - неизвестно почему мелькнуло у нее, хотя эта
догадка совершенно ничего не значила.
- О нашей завтрашней встрече могу сказать, что она непременно состоится, -
его голос выровнялся, стал привычно непринужденным. – Подъезжайте на
кафедру в десять утра. Захватите паспорт. Напишете заявление, отнесем на
подпись к ректору. Вы слышите меня?
- Да, слышу, - даже не сказала, а как-то едва слышно прошептала Зина и, набравшись решимости, уже громче выпалила: - Мне надо с тобой
поговорить… О нас с тобой… Это очень важно…
- Я понимаю, Зина, но мы все обсудим завтра на кафедре. Думаю, все
тонкости сумеем уладить. До свидания, - и он положил трубку.
«Ясное дело, не может ведь он при жене откровенничать, - успокаивала себя
Зина. – Завтра, все выяснится завтра. Ах, как бы дожить-то до завтра?»
- Мама, дай мне снотворное, - попросила она на кухне, где мать собирала
ужин.
- Что с тобой? – встрепенулась та.
- Нервничала весь день, ты же знаешь. Вряд ли смогу уснуть. А завтра с утра
на кафедру лететь.
- Оформляться? – спросила мать заинтересованно.
- Да, заявление подать.
- А про то… не говорила ему?
- Жена у него вернулась неожиданно. Нельзя ведь при ней. Да и я не стала
навязывать разговор.
- Правильно сделала, - одобрила мать. – Но завтра дай ему понять, что ты
намерена серьезно поговорить.
99
- Конечно. Для того и прошу снотворное, чтобы выспаться как следует, -
подтвердила дочь.
И выпив таблетку базинабитола, Зина через несколько минут провалилась в
глубокий, такой целительный после суточного напряжения сон…
- Отчаянная! – ласково пожурил ее Швец, когда они, оформив документы,
зашли в соседнее с институтом кафе перекусить и заказали филе кеты и по
бокалу шампанского. – Если до меня не дозваниваешься, значит, какие-то
сверхординарные обстоятельства! Она внезапно прилетела, позвонила утром
из Парижа перед вылетом. Я в Шереметьево, а самолет задержали на четыре
часа. Пока прилетела, багаж получили, домой добрались – вот тебе и вечер…
Ну что, за успешное разрешение нашего вопроса? – Он поднял бокал. – Дня
два-три, и ты – ассистент моей кафедры!
Они сделали по глотку, начали молча есть. Швец ел с аппетитом, тщательно
прожевывая и смакуя свежую рыбу.
- Это все хорошо, но я собственно, не за тем тебе звонила, - прервала его
эпикурейство Зина.
- Вот как? А зачем тогда? – удивился он, отложив вилку с ножом и во все
глаза смотря не нее.
- Мы с мамой… - она повертела в руках салфетку. Пыталась скатать из нее
вчерашнюю трубочку, потом нервно отбросила ее на край стола. – Ты как-то
мне говорил… помнишь… что подашь на развод … когда жена вернется…
- А-а-а, вон ты о чем, - облегченно вздохнул Константин Генрихович и снова
принялся за еду. – Тут, видишь ли, проблема не только семейная, здесь
затрагиваются отношения не только мужа и жены… То есть их, конечно,
отношения в первую очередь. Но понимаешь ли, резонанс…
100
Зина напряженно слушала, все больше убеждаясь в правоте матери. «Дура,
какая я дура! – ругала она себя. – Поверила… кому… Все они такие… права
мама… Плеснуть бы в это сытое лицо это пойло!» - Зина потянулась рукой к
бокалу и… отпила полный глоток.
-… и последствия могут быть очень неприятными, - продолжал Швец. – Так
что, я думаю, спешить нам не стоит…
- Но ведь ты обещал! – не сумев сдержаться, почти выкрикнула Зина. На них
стали оборачиваться с соседних столиков.
- Успокойся, пожалуйста, и дослушай меня, - профессор крепко взял ее за
руку повыше локтя. – Дослушай, что я хочу сказать. Месяц назад мне
поступило предложение из США, из Мэрилендского университета. Они хотят
заключить со мной контракт на три года. Хотят, чтобы я прочитал курс по
Серебряному веку для тамошних студентов. Теперь ты понимаешь, почему
этот развод так нежелателен. Ведь тогда меня могут попросту отсюда не
выпустить. А терять такое предложение… это надо быть по меньшей мере
недалеким человеком…
- Что же получается, - пытаясь оставаться хладнокровной, перебила его Зина.
– Ты тоже не многим отличаешься от… от других? Только и того, что ученый!
Этакий ученый пакостник, - она залпом допила шампанское и, не глядя ему в
глаза, жестко потребовала: - Закажи мне еще.
- Зина, может, не стоит? Вечером на утверждение к ректору…
- Закажи! – твердо повторила она и смело посмотрела на него.
- Ну, хорошо, если ты желаешь…
- Больше всего я бы желала забыть ту ночь и вообще все, что нас с тобой
связывает! – Зина говорила тише, но более напористо. – Следовало бы,
конечно, наплевать на тебя и пойти в школу. Но не напрасно же я училась
101
пять лет, не напрасно старалась чего-то достичь, верно? Почему я должна
вдруг отказываться от места ассистента? Я что, головой не вышла или это
место не для меня? Так что я, конечно, не откажусь, но вот вас, Константин
Генрихович, впредь попрошу не утруждать себя заботами о моей дальнейшей
научной карьере, - она хотела встать, но потом вдруг поняла, что без глотка
шампанского способна сейчас, прямо здесь, натворить невесть что.
Она снова села и в нетерпении оглядела зал. Официант уже нес на подносе
полный бокал с искристым, потрескивающим напитком.
Зина поблагодарила и залпом выпила все триста граммов. Потом откинулась
на спинку стула и снова посмотрела на профессора:
- Можешь заказать мне сигарет?
- Ты уверена, что это сейчас самое необходимое? – осторожно спросил Швец.
- Уверена! – подтвердила Зина уже более добродушно: шампанское приятно
расслабило ее, растеклось теплом по телу.
Швец заказал пачку «Мальборо». Глубоко затянувшись, Зина тут же
поперхнулась дымом и зашлась в диком кашле. Он подал ей салфетку, она
уткнулась в нее и с минуту приходила в себя. Потом выпрямилась, смяла
сигарету в пепельнице, прикурила новую и, как бы оправдываясь, спросила:
- Так ведь всегда бывает, когда впервые, да? Ничего, привыкну.
- Ты немного успокоилась? – спросил Константин Генрихович, когда Зина
докурила сигарету.
- Я вообще спокойна, как никогда, - деланно улыбнулась Зина.
- Не хотелось бы видеть тебя такой вульгарной, - заметил Швец.
- А что ты сделал, чтобы мне не быть такой? - парировала она.
102
- Так ведь ты меня не дослушала, - как бы оправдывался профессор. – Из
Америки уже прислали все пригласительные документы, оформляется виза.
Если все сложится благополучно, со второго семестра я улетаю в
Мэриленд…
- Скатертью дорога, - пробурчала Зина.
- Не язви, пожалуйста, и все-таки дослушай. Первый семестр ты отработаешь
у меня на кафедре, а потом я возьму тебя с собой.
От неожиданности Зина поперхнулась дымом и снова закашлялась. Швец
глядел на нее уже самодовольно и наслаждался произведенным
впечатлением.
- Ну, что скажешь? – спросил он, когда кашель прекратился.
- Возьмешь меня, говоришь? – переспросила девушка. – Интересно, в каком
качестве?
- В качестве жены, разумеется. В Америке с этим проще – заявляешь, что с
тобой будет тот-то и тот-то.
- Это значит, что ты станешь как бы двоеженцем? – снова съязвила Зина. –
Одна жена останется здесь, другая полетит в Америку? И партком как бы
ничего не знает?
- Не советовал бы тебе так плоско шутить, - Щвец был на удивление спокоен.
– Когда тебе еще представится возможность побывать в Америке. Поживем
три года, а там видно будет, может, я навсегда останусь там. Ты просто
проникнись: светит ли тебе что-то подобное вообще? Может, через десять лет
ты станешь ученым с мировым именем, но представляешь, сколько для этого
нужно пахать? Поседеешь, пока тебя куда-то пригласят! А тут – почитай,
даром, просто так!..
103
Взгляд Зины, видел Швец, отливал легкой паволокой, но сама девушка вдруг
успокоилась и, казалось, внимательно его слушала, мелко затягиваясь
сигаретами и глядя чуть в сторону.
