Кен Уилбер - Краткая история всего
В.: Вы утверждаете, что и наша эпоха тоже закончится.
К. У.: Ни у одной из эпох нет привилегированного положения. Мы все суть пища для завтрашнего дня. Процесс продолжается. И Дух обретается в самом процессе, а не в какую-либо отдельную эпоху, время или место. Аграрное общество
В.: Через мгновение мне хотелось бы вернуться к этому вопросу. Мы обсуждали садоводческие общества и происшедший в результате переход к аграрному сельскому хозяйству. И пусть оба типа общества представляют собой земледелие, переход от мотыги к плугу стал на самом деле великим достижением.
К. У.: Весьма экстраординарным. В то время как с палкой-копалкой с лёгкостью могла справиться беременная женщина, плуг, в который запряжено животное, ей был уже не под силу. Как отметили Джойс Нильсен и Джанет Шафец, у женщин, которые пытаются работать с плугом, повышается риск выкидыша. Иными словами, не работать с плугом было в дарвиновско-эволюционных интересах женщины. И, таким образом, с внедрением плуга произошли тотальные и всеобъемлющие изменения в культуре.
Во-первых, практически всё продовольствие отныне обеспечивалось исключительно мужским трудом. Мужчины к этому не стремились, и, для того чтобы оказаться в подобном положении, они не «отбирали» рабочие места у женщин и не «притесняли» их. И мужчины, и женщины решили, что тяжкий труд по вспахиванию полей при помощи плуга — мужская работа.
Женщины — не овцы, а мужчины — не свиньи. Этот «патриархат» был сознательно выбранным совместным творением мужчин и женщин перед лицом преимущественно жестоких внешних обстоятельств. Для мужчин это, совершенно определённо, не было пляжным отдыхом и не доставляло столько удовольствия, как, прости господи, великая игра под названием «охота», от которой мужчины преимущественно вынуждены были отказаться. Более того, согласно таким исследователям, как Ленски и Шафец, мужчины в данных «патриархальных» обществах находились в значительно более плохом положении, чем женщины, по ряду объективных показателей «качества жизни», начиная с того факта, что только лишь мужчины призывались в армию и только лишь от мужчин требовалось рисковать жизнью во имя Государства. Идея, будто патриархат был неким «пацанским клубом по интересам», который для мужчин был сплошным раздольем и весельем, основывается на очень некачественном исследовании, изрядно перегруженном, судя по всему, обильным идеологическим багажом.
Ведь чему мы действительно учимся у этих всевозможных обществ, так это тому, что когда наблюдается серьёзная поляризация полов, то есть когда сферы ценностей мужчин и женщин резко разделяются и разобщаются, то оба пола испытывают в результате этого тяжелейшие страдания.
В.: Именно это и произошло с патриархатом?
К. У.: Произошла поляризация полов, верно. Аграрные общества имеют самую высокополяризованную в сексуально-половом плане структуру из всех известных типов общественного строя (наряду со скотоводством). Но это не было заговором мужчин, равно как не было это и заговором женщин. Это просто было наилучшее, к чему смогли прийти эти общества под влиянием технологической формы, которая была присуща их организации в то историческое время.
Таким образом, неудивительно, что когда мужчины стали фактически единственными добытчиками продовольствия, то фигуры пантеона божеств в этих культурах мутировали от женских к практически исключительно мужским. Более 90 % аграрных обществ, где бы они ни появлялись, располагают исключительно мужскими верховными божествами.
В.: В «Сексе, экологии, духовности» вы утверждаете: «Там, где женщины работают в поле с мотыгой, Бог — Женщина; там же, где мужчины работают в поле с плугом, Бог — Мужчина».
К. У.: Что ж, это верное упрощённое обобщение. Понятия «Бог» и «Богиня» могут иметь и более глубинные и трансперсональные смыслы (которые мы обсудим ниже), однако в лице средней формы человеческого сознания, имевшейся в то время, данные мифические образы обычно представляли собой более приземлённые реалии. Они олицетворяли во многих случаях краеугольные технико-экономические реалии того или иного общества: то есть кто именно приносил в дом еду.
В.: Когда Бог — Мужчина, это одно из значений «патриархата».
К. У.: Да, и патриархат, или правление отцов, получил верное название. И тут мы можем быстро соотнестись с Марксом: из-за имевшихся социальных отношений, которые начали свою самоорганизацию вокруг этих базовых производительных сил (в данном случае вокруг плуга), мужчины начали преобладать в общественной сфере правительства, образования, религии и политики. А женщины преобладали в частной сфере семьи, домашнего очага и дома. Это подразделение зачастую обозначается как «мужское производство и женское воспроизводство». Аграрные общества начали укрепляться как на Востоке, так и на Западе примерно в период 4000—2000 лет до н. э. Сельское хозяйство превалировало в качестве способа производства вплоть до промышленной революции.
Столь же далекоидущим фактом было то, что продвинутые формы земледелия создали массовый избыток продовольствия, и это открыло возможность огромному количеству людей (огромному количеству мужчин) заниматься другими задачами, а не только добычей и накоплением продовольствия, причём в самых крупных масштабах. Другими словами, технология земледелия освободила некоторых мужчин от необходимости участия в производстве, однако женщины всё равно были в большинстве своём привязаны к воспроизводству. Это позволило возникнуть ряду высокоспециализированных классов общества: мужчин, которые могли посвятить своё время не просто проблемам выживания, а углублённому развитию культуры. Были изобретены математика, письменность, металлургия и специализированная военная техника.
Производство избытка продовольствия позволило мужчинам (находившимся под влиянием той части тестостерона, которая отвечает за убийства) приступить к строительству первых великих военных империй, и, начиная примерно с 3000 года до н. э., по всему миру стали появляться Александры, Цезари, Саргоны и ханы — гигантские империи, которые парадоксальным образом начали объединять разрозненные и враждебные друг другу племена в связующий социальный порядок. Эти мифические империи с возникновением рациональности и индустриализации уступили дорогу современному национальному государству.
И аналогичным образом вместе с распространением аграрного земледелия освободился целый класс людей, которые получили возможность задаваться извечными вопросами бытия. И, таким образом, вместе с великими аграрными культурами возникли первые попытки устойчивого созерцания — попытки, которые более не относили Дух исключительно к биосфере, находящейся «вот тут» (магическое мировоззрение; кормодобывание и раннее садоводчество), или же исключительно к мифическим Небесам, находящимся «где-то там наверху» (мифология; позднее садоводчество и раннее сельское хозяйство). Напротив, они обретали Дух «внутри», через двери глубинной субъективности, двери внутреннего сознавания, двери медитации и созерцания. И, таким образом, появились великие мудрецы осевого времени, которые...
В.: Осевого времени?
К. У.: Это термин, который ввёл Карл Ясперс, чтобы обозначить сей невероятно значимый период человеческой истории, начавшийся примерно в VI веке до н. э. как на Востоке, так и на Западе. Это период, который произвёл на свет великих «мудрецов осевого времени» — Гаутаму Будду, Лао-цзы, Парменида, Сократа, Платона, Патанджали, Конфуция, мудрецов Упанишад и так далее.
В.: И все они мужчины.
К. У.: Что ж, в аграрных обществах это всегда мужчины. И одна из величайших задач духовности в постсовременном мире состоит в том, чтобы дополнить и сбалансировать эту ориентированную на мужчин духовность посредством соответствующих женских проявлений. Мы не хотели бы попросту отказаться от всего, чему нас могут научить эти великие традиции мудрости, ведь это привело бы к катастрофе. Это всё равно что сказать, что мы отказываемся пользоваться колесом, потому что его изобрёл мужчина.
Но верно то, что фактически все эти великие традиции возникли в атмосфере, где мужчины напрямую обращались к Богу, а женщины могли обратиться к Богу лишь через своих мужей. Индустриальное общество
В.: Мне хотелось бы вернуться к вопросу мужской и женской духовности, ведь он затрагивает то, что вы называете духовностью «восхождения» и «нисхождения», или же духовностью Бога и Богини, и рассмотреть, как можно найти баланс между этими двумя подходами.
Но сначала давайте завершим с аграрным способом производства и перейдём к индустриальному. Каким образом это соотносится с «современностью»?
К. У.: И «современность» («модерн»), и «постсовременность» («постмодерн») как термины используются совершенно запутанными и разнообразными способами. Однако «современность» обычно означает всё, что началось с периодом Просвещения — от Декарта и Лока до Канта и появлением соответствующих технических достижений, которые продвинули общество от феодального сельского хозяйства с мифическим мировоззрением к индустриализации и рациональному мировоззрению. А «постсовременность» обычно означает в широком смысле целый веер явлений, возникших после Просвещения, включая и постиндустриальные открытия.
