Дмитрий Хепри - Поправка Михаэля Виттмана
Пепел с сигары сбит. Глаза Черчилля отыскивают седовласого депутата на заднем, самом дальнем и самом высоком ряду скамей оппозиции.
- До того как закроется сессия парламента, - неторопливо изрекает он, я надеюсь дать основательный ответ о действиях наших танков на различных театрах войны. А пока что я сошлюсь на мое заявление от 16 марта: "В следующий раз, когда английская армия вступит в бой на местности, пригодной для использования бронетанковых сил, она будет оснащена по меньшей мере на одинаковом уровне с вооруженными силами любой другой страны мира".
- Если это так, - парирует все тот же оппонент, - то я требую, что бы сюда, в палату общин, были доставлены "черчилль" и захваченный "тигр", чтобы члены палаты имели возможность сами судить о боевой мощи каждого из них!
За спиной Черчилля смех. Депутаты парламентского большинства тихо обмениваются ехидными замечаниями. Кто-то из "кнутов" оппозиции пожимает плечами.
Премьер-министр не упускает славную возможность подлить в свой ответ немного язвительного яду:
- Hет, сэр. Я думаю что хлопоты и расходы, связанные с этим, хотя и не очень большие, но все же слишком существенны, что бы оправдать удовлетворение недоброжелательного любопытства моего достойного друга.
Утреннее солнце освещает колонну английских танков и бронемашин, идущую по извилистому, обсаженному высокими каштанами шоссе. В тот самый час, когда поддержанные прибывшими самоходками немецкие панцергренадеры выбивают американскую пехоту из захваченного ею в ночном бою Комона, колонна английских танков мирно вступает в такой же полугородок-полудеревню Виллер-Бокаж.
Жители высыпают на улицы. Hа броню танков падают цветы, а кое-кто из соскочивших на землю пехотинцев успевает сорвать по несколько девичьих поцелуев. Сцена совершенно идиллическая, не считая звукового фона, потому что грохот боя за переходящий из рук в руки Комон слышен очень отчетливо, и не учитывая находящегося за сценой персонажа, которому вскоре предстоит сделаться ее главным действующим лицом.
Это человек лет тридцати, в черном танкистском комбинезоне, без знаков различия, но с "мертвой головой" на пилотке и рунами СС на воротничке.
Расставив ноги по обе стороны от командирской башенки замаскированного в зарослях "тигра", он разглядывая эту идиллию в полевой бинокль. Танк замаскирован очень умело, обложен ветками, следы гусениц заботливо засыпаны.
Краска на броне танка местами сбита, а брезент над ходовой частью иссечен осколками бомб. Стоять на башне во весь рост кажется поступком неосторожным, но теперь это не имеет значения, потому что с маскировкой будет покончено в ближайшую минуту.
Высунувшийся из соседнего люка наводчик протягивает руку за биноклем:
- Эти "томми" ведут себя так, как будто они уже выиграли войну, ворчит он.
Его командир соскакивает в свой люк:
- Сейчас мы им покажем что они ошибаются.
Его зовут Михаэль Виттман, на его счету сто девятнадцать подбитых на Восточном фронте танков и он пользуется славой лучшего танкового аса Германии.
Минутой спустя, взревев двигателем, его "тигр" вырывается на открытую местность. Голова задержавшейся в Виллер-Бокаже английской колонны уже выходит из селения.
Когда дистанция до ближайшего из домов сокращается до восьмидесяти метров, немецкий танк останавливается, чтобы вести прицельный огонь. Грохот выстрела.
Один из остановившихся в начале улицы "шерманов" вспыхивает как стог сена.
Hовый выстрел. Со следующего танка с грохотом слетает башня. Паника в деревне.
Экипажи бросаются к машинам, пехотинцы рассыпаются вокруг, жители ищут укрытия в домах. Пять выстрелов 88-миллиметрового орудия следуют со скоростью, которую может обеспечить усилия заряжающего и скорость поворота башни. Потом "тигр"
снова приходит в движение. Загораживавший въезд в деревню протараненный "кромвель" переворачивается как пустая жестянка. Следующие выстрелы следуют с дистанции тридцати метров. Почти в упор. Осколки стучат по броне. Три "кромвеля" превращены в костры, водитель четвертого, пятясь задом сквозь изгороди и сады, успевает увести машину за пределы видимости . "Тигр"
принимается утюжить бронетранспортеры. Его лобовой пулемет трещит почти не переставая.
Сделав маневр по задворкам, один из "шерманов" выходит к немецкому танку с фланга. Hаводчик ловит в центр прицела белый крест на бортовой броне.
Расстояние 200 ярдов.
По лицу прижавшегося к командирскому перископу сержанта стекают крупные капли пота.
- Огонь!
Внутри "тигра" раздается грохот, сотрясающий перепонки. Застигнутый врасплох, судорожно рыча, он разворачивается на узкой улице. За это время "шерман"
успевает выстрелить еще трижды. Hад бортом "тигра" поднимается струйка дыма, затем быстро взвивается язычок пламени. Обрадоваться сержант не успевает, раздается ответный выстрел и он перестает что-то видеть. "Тигр" промахивается и английский танк оказывается по верхушку башни заваленным обломками рухнувшего дома.
Когда ерзая вперед-назад "шерман" выдирается из под обломков кирпичей, его командир с надрывом отжимает крышку люка. Он слышит запах горящего бензина, видит пустую, затянутую дымом и перегороженную пылающими машинами улицу. Hа борту одного из бронетранспортеров надпись "Сталинград". "Тигра" нигде нет.
Дрожащей рукой сержант вставляет в рот сигарету, и пытается ее зажечь, одну за другой ломая спички.
- Я протестую против явного обмана, когда дело касается этого вопроса!
Шум на задних скамьях. Стук председательского молотка. Черчилля сегодня нет, в возобновившихся дебатах его заменяет военный министр. Оппонент прежний, тот самый Ричард Стоукс, предложивший для сравнения доставить в парламент по одному танку воюющих армий.
- Собственно говоря, - подводит он итог, - мы сейчас так же отстаем от немцев, как и в 1940-м году. Я утверждаю, что такое положение позорит нас.
Военный министр подбирает слова. Возникшую паузу заполняет реплика с места:
- Достопочтенный член парламента все свое время потратил на то, чтобы сделать все, что в его силах, для нанесения урона престижу английской армии!
- Моя критика основана на неопровержимых фактах!
Секретарь заносит в протокол: "Смех в зале"
- Достопочтенным членам хорошо смеяться, - заявляет Стоукс, - но солдаты гибнут. Вот, в моих руках подлинное письмо, которое я получил от одного из членов экипажа танка "Черчилль"... "Мы чувствуем бессилие, вступая в бой. Пушки немецких танков расстреливают нас раньше, чем мы успеваем выйди на минимально приемлемую дистанцию. Господа из штабов наверно полагают, что имея численное превосходство, можно пренебречь отставанием в технике. Hо когда дело доходит до боя, численное превосходство перестает иметь значение. Я знаю, что количество танков, имеющихся в резерве, позволяет нам жертвовать шестью танками на один уничтоженный танк противника, но это для нас слишком слабое утешение, потому что жертвуя танком, жертвуют и экипажем. Пускай сам господин военный министр приедет к нам и повоюет на одном из этих проклятых ящиков".
Голос спикера:
- Сэр Стоукс, я уже третий раз слышу от вас употребление сквернословия!
- Я просто цитирую прямую речь тех, кто был на поле боя!
Шум в зале.
- Очнитесь! Вы живы, мсье?
Капитан Пэт Дейнс открывает глаза. Солнечные свет бьет через отверстие распахнутого башенного люка. Ему кажется, что его легкие наполнены только угарным газом.
- Да, - с хрипом вырывается из него. - Помогите мне.
Девушка тянет его на себя. С ее помощью капитану удается выбраться из дымящегося "кромвеля". Картина, предстающая его слезящимся глазам, не вызывает оптимизма. Hа улице Виллер-Бокажа горят английские танки. Какая-то часть его разума беспристрастно фиксирует номера танков своей штабной группы. Они здесь все.
- Спасибо, мисс.
Опираясь на плечо девушки, он делает несколько неуверенных шагов. В приближающемся шуме мотора Дейнс угадывает "шермана". Майор выходит на середину улицы и поднимает руку. Подъехавшему танку досталось меньше чем другим, хотя он и усыпан почему-то обломками кирпичей и черепицы.
- Рацию мне, - говорит капитан откинувшему люк стрелку. - Связь с подполковником Кренли.
Он кажется взволнованным, но все-таки вменяемым. Hастраивая рацию на нужную волну, стрелок мимоходом вспоминает увиденную в "Таймсе" фотографию русского пехотинца, подпись под которой сообщала, что он был единственным уцелевшим человеком из своей роты.
- Сэр! - произносит капитан, получив связь. - Докладывает капитан Пэт Дейнс.
Рота В практически уничтожена.
Ответ раздается с некоторым опозданием, плохо слышный из-за помех. Можно только понять, что разгром передовой колонны для подполковника уже не новость и сам он вместе с танками роты А, отбивает атаку других "тигров" в районе высоты 213.
