Максимов Юрий - Христианский квартал
Герберт ненадолго замолкает, покачивая головой. Ты замечаешь, что у глаз его появляется новое, глубокое выражение. Затянувшись, он продолжает:
- Офицерья на "Звезде" было выше крыши, как и везде в космофлоте. Майор Орфер, майор Керкес, да ещё два лейтенанта кроме меня. Биологом на крейсере служила Анна Катар. Молоденькая такая. Каштановые волосы, зелёные глаза, тонкие черты лица... Знаете, такая англо-саксонская красота, как в древних фильмах, если вы видели... А ну брось лыбиться, Эдмонд. Не было у нас с ней ничего. К сожалению...
"Надо же", - удивляешься ты, - "Герберт когда-то любил! Совсем как живой".
- С майором Керкесом романы она крутила. А я, чем пуще сох по ней, тем крепче зуб на него точил. Глупо, конечно, а что сделаешь - молодость. Впрочем, довольно об этом.
И вот, значится, такая приключилась история: напоролись мы как-то аж на четыре матовских штурмовика зараз. Бой был - не приведи Господи, насилу отбились. Старику Дазу спасибо. Но потрепали нас конкретно. «Переходник», навигация, тормоза, связь - всё полетело. Корабль тупо нёсся в пространстве, как консервная банка. Даз решил, пока не поздно, свернуть к ближайшей звёзде, да сесть на какую-нибудь планетку, как получится. А что делать?
Ближайшей звездой оказалась DХ773. - Герберт вдруг запнулся, и перешёл на скороговорку: - У неё было три планеты, одна кислородная. И мы, в общем, сели, починились, потом на базу вернулись, получили ордена. А я вот на память наколку себе сделал - молодость, понимаете ли. Вот и весь секрет.
Он замолчал.
- Эй, Герберт, хорош издеваться. - внушительно выговаривает Аманд, - Нормально расскажи, что там было.
- Да, как там с этой цыпочкой... англо-саксонской? - поддакивает Эдмонд.
Герберт усмехается, прикрывая глаза рукой с синим номером.
- Ладно. Решили садиться на второй от DХ773 планете. Мы все разместились на двух спасательных ботах и отделились на орбите. Капитан Даз остался на "Звезде", надеялся посадить по атмосфере без тормозов.
У ботов шансов было побольше. Я оказался в первом, вместе с Керкесом, Анной, доктором Нуном, техником Ахо и пятью солдатами. С посадкой нам не повезло - грохнулись о скалы, от удара двигатель накрылся. Помню вспышку на горизонте сквозь серое марево, - не удалось Дазу погасить скорость. Второй бот должен был сесть где-то в пустыне на другой стороне этой безымянной планеты. Связь с ними установить нам не удалось.
Кислорода в атмосфере хватало, чтобы ходить без скафандра. Это снимало проблемы воздуха и воды. В остальном же планета была мерзкая. Кругом скалы, да пустыни, никакой органики, дня и ночи даже толком нет - всё время одна и та же серая пелена. Средняя температура - плюс пятнадцать по Цельсию.
Еды в боте при скромном рационе от силы хватало на месяц. Надо было как-то выкручиваться. Никто искать нас не будет - на базе мы все уже числились мертвецами после потери связи.
Анна сказала, что во время посадки мельком видела за несколько километров к югу что-то похожее на старую станцию.
К боту прилагался двухместный реацикл. Какой-никакой, а транспорт. Керкес автоматически стал главным. Он-то и отправил нас с Анной в разведку - я ведь младший офицер, а она единственная видела ту станцию.
Даже для вас, думаю, понятно, что могла значить такая находка. Там и межзвёздный передатчик, и пища, и детали для ремонта двигателя - спасение, одним словом.
Мы выехали немедленно, нас все провожали. Помню, тронуло меня это. Хороший был момент, светлый. Ну а для меня тогда, естественно, важней всего казалось остаться с Анной наедине, хоть и сидел я к ней спиной.
Ох, и поплутали ж мы по пустыне этой! Часа три, наверное. Но хоть разговорились - слово за слово, шутки пошли... Мы ведь с Анной на «Звезде» почти не виделись. Тут-то, собственно, познакомились. Ну и дело, конечно, не забудешь. Нашли наконец какую-то странную борозду. Думаю, дай-ка съездим по ней, двинулись - и не прогадали. Выехали к большому котловану, а на дне его - то, что мельком Анна приняла за станцию.
Нет, это была не станция.
Разбившийся звездолёт.
Ну какая «Звезда», Ларсон? Чем ты слушаешь? Я же ясно сказал: рванула наша «Звезда» за тыщи километров от бота. Другой звездолёт. Древний. Видно, шлёпнулся здесь очень давно. Корпус уцелел, обшивка только кое-где прогнулась, да листы поржавели. Корабль лежал чуть на боку, на четверть закопавшись в песок. Люк был раскрыт, и лестница свисала. Я полез внутрь, Анна вместе со мной.
А внутри - холод, темень непроглядная, с потолка какие-то кабели свисают, на полу пылища чуть не по колено. Полезли мы к рубке, я-то ведь только из Академии тогда был, лекции ещё не все выветрились, помнил приблизительно где что у древних кораблей находилось. И вот, как сейчас вижу: идём по коридору, фонариками светим, а справа и слева - раскрытые каюты. Зашли в первую - а там мертвецы, рядами, высохшие. Навроде мумий, только похуже. Форма даже сохранилась кое-где, тёмная вся, истлевшая.
Долго мы не разглядывали, не для того пришли. Анна хорошо держалась, личико только побледнело. В других каютах тоже были трупы, но меньше - по одному, по два. На постелях лежали. Дальше по коридору оказался пустой камбуз. Там все стены оплавлены были, видно, древним лучевым оружием.
Наконец вышли к рубке. Перед экраном, за пультом, сидел человек в форме. Это в свете фонарика так показалось, на самом деле тоже мертвяк, засохший. Перед ним валялся корабельный журнал, нам такие в музее показывали. Я открыл его наугад и начал читать:
"4 января 2087 года.
В 15:00 совершили вынужденную посадку. Погибли техник Ханкел и пилот Брукс, есть раненые. Двигатели вышли из строя. Передаём сигнал бедствия, но вряд ли нас кто-то услышит.
5 января 2087 года.
Запустили планетарный генератор атмосферы, для создания более оптимальных условий. Видимо, это приведёт к исчезновению местной органики. По первым анализам, она основывается на боре, и для пищи человека непригодна. Настроение у команды подавленное. Пытаюсь занять их работой по приведению в порядок "Каллисто". Запасов пищи хватит на 2-2,5 месяца.
8 января 2087 года.
Корабль приведён в порядок, системы регенерации и теплоснабжения отлажены. Продолжаем передавать сигнал. Генератор атмосферы работает в полную силу. Месяца через два можно будет выходить наружу без скафандров. Л-т Этнем не оставляет попыток синтезировать из местной флоры соединения, пригодные в пищу человеку.
Штурман Гранд рассказал сегодня об «МДТ-178». Этот транспортник потерпел крушение в 60-м на необитаемой планете земного типа. Якобы, двадцать лет спустя его случайно обнаружили. К тому времени выжившие члены экипажа устроили поселение, образовали семьи, дети появились, и будто бы они даже отказались вернуться в цивилизованный мир, только священника попросили прислать. История сомнительная, но я распорядился муссировать её среди экипажа. Это более оптимистическое направление для мыслей, чем смерть от голода, к чему мы придём, если не случится чуда.
Я перелистнул несколько страниц и прочёл:
"7 февраля 2087 года.
Меры по разоружению команды оказались запоздалыми. Сегодня л-т Харвел и с ним 18 человек подняли бунт. Их удалось вытеснить в камбуз и уничтожить. Мы потеряли семерых. Я получил тяжелое ранение. По словам д-ра Регнера, протяну недолго. Командование "Каллисто" передаю штурману Гранду. Да поможет нам Бог!
Далее шли записи, сделанные другим почерком. Постепенно они становились всё короче и всё с большими перерывами:
"28 февраля 2087 года.
Ещё двое покончили собой. Р-й Прат задушил р-го Орта из-за пайка. С-т Крюк воспользовался этим, чтобы "казнить" Прата. Я приказал д-ру вводить яд в трупы, во избежание соблазна.
1 марта 2087 года.
Умерло семеро. Д-р Регнер сошёл с ума. Пришлось запереть его. Команда варит ремни.
5 марта 2087 года.
Умерло ещё двенадцать".
Последняя запись, уже третьим, совсем плохим почерком, гласила:
"2 апреля. 2087 года.
Старший лейтенант Мох. Последний живой на "Каллисто". 7 дней без пищи. 2 дня без воды. 4 дня назад умер от истощения ш-н Гранд. 10 дней, как скончалась Мария. Назвать эту проклятую планету её именем. Хоть что-то. Мхи на склоне почернели. Это из-за генератора. Кислород. Не стоило истреблять местную жизнь ради пары лишних недель для нас. Глупо. Надо бы отключить, но у меня уже не хватит сил. Отключил общее питание и передатчик. В этом больше нет нужды".
Пока я читал, Анна стёрла пыль с пульта и щёлкнула тумблером. Вспыхнул свет, послышался гул в недрах звездолёта - корабль всё ещё функционировал! От этого стало жутко. Мы ещё раз бегло осмотрелись, но не нашли ничего, что могло бы помочь. Передатчик уже не работал - видно, стал негоден от времени.
Когда мы закончили осмотр, снаружи холодало, надвигалась местная "ночь". Мы решили переночевать на "Каллисто", где было отопление и свет, и сообщили об этом на бот. Разумеется, это я её уговорил. Я всё¾решил, что пора признаться. Старый звездолёт, близость смерти только распаляло меня. Мы сидели в каюте, из которой я выбросил мумии.
