Сьюзен Янг - Отель
Таня кивает в подтверждение.
— Потом ещё неделю снились кошмары, — говорит она. — А этот вот, — она кивает на Джошуа, — решил, что будет ещё забавнее, если сначала они выключат все фонари. И я свалилась в чёртов фонтан.
— Кровь была повсюду, — говорит Джошуа, широко размахивая руками, но тут замечает, что Таня смотрит на него. — Такая вот неприятность, — добавляет он неубедительно. Таня шлёпает его по плечам, поднимается с его колен и садится рядом с Кейси и Уорреном. Но она не злится — смеётся над собой вместе со всеми.
— Прости, милая, — произносит Джером. — Лурдес посчитала, что тебе понравится небольшое посвящение.
Он наклоняется и целует её в щёку, на его лице отражается неприкрытое влечение. Лурдес подмигивает ему и забирает у него одну бутылку. Джером уходит поболтать с остальными, а мой страх превращается в выброс адреналина.
— Ты ведь не сердишься? — робко спрашивает меня Лурдес. Она опускает руку и отходит чуть назад, чтобы посмотреть на меня.
— Я не сержусь. Правда.
Теперь, когда я знаю, что никакой призрак не приволочился, чтобы вселиться в моё тело, мне снова весело. Я беру себе ещё бутылку у Джерома. Остальные взрываются смехом каждый раз, когда смотрят на меня, и, в конце концов, никто из нас не может сохранять невозмутимый вид.
— А Леннокс существовал на самом деле? — требовательно спрашиваю я у Лурдес.
— Нет, — качая головой, отвечает она. — Я его выдумала. — Умолкнув, она смотрит на «Руби» и пьёт пиво. — В ту ночь никто не пытался помочь им выбраться из зала. Они просто оставили их гореть.
Глава 7
Не знаю, как долго мы уже здесь. Таня и Уоррен тайком исчезают в деревьях, Кейси и Джошуа смеются и перешёптываются с другой стороны фонтана. Лурдес остаётся со мной, но они с Джеромом постоянно обмениваются взглядами, и я чувствую себя лишней. Она напоминает мне Дэниела — тем, что всех притягивает к себе. Только держится скромно, а не принимает это внимание как должное.
Я гадаю, который час. Сейчас время постоянно остаётся для меня загадкой. Моё пиво закончилось, но я принимаю сознательное решение больше не пить. Я и так уже не знаю, как буду себя чувствовать, когда Элиас уйдёт с вечеринки. В руке опять начинает болеть, где-то в кости. Та же самая боль, что мучила меня перед тем, как я легла спать. Я вращаю плечом.
— Ты в порядке? — повернувшись ко мне, спрашивает Лурдес. Из кустов, шатаясь, появляются Таня и Уоррен, смеясь над чем-то.
— Болит рука, — отвечаю я Лурдес, словно не происходит ничего особенного. — Всё в порядке. Наверное, просто потянула мышцу.
Лурдес отдаёт Джерому свою бутылку и встаёт на ноги. Джошуа наклоняется вперёд, чтобы посмотреть, что происходит.
— Пойдём, — говорит мне Лурдес. — Становится поздно. — Она поворачивается и смотрит на сидящих слишком близко друг к другу Джошуа и Кейси.
— И жутко, — усмехнувшись, добавляет Джером.
— Если у тебя болит рука, — продолжает Лурдес, — то у меня в комнате есть лекарства, которые должны помочь.
— От этого дерьма нет никакого толку, — говорит Таня, падая рядом с Джеромом. Её лицо горит, это заметно даже в слабом свете фонарей.
— Ей поможет, — тихо отвечает Лурдес. — Она не так невосприимчива, как мы с вами.
— Лурдес собирает то, что осталось в номерах, — объясняет мне Джошуа. — Одежду, журналы, таблетки — у неё уже собственный небольшой магазинчик. Так мы не отстаём от жизни.
— Ты всегда останешься хамом, Джошуа, — говорит Таня. — Этого не изменят никакие элементы культуры.
Она пристально смотрит на Кейси, и девушка вся сжимается, явно униженная. Уоррен выразительно глядит на Таню, а затем садится рядом с Кейси.
Джошуа кладёт ладонь на сердце.
— Я ранен, — с насмешкой отвечает он Тане. — Поцелуй меня, облегчи эту боль.
Он улыбается дьявольской улыбкой, но Лурдес уже берёт меня за руку, чтобы помочь встать, и мне не видно, согласилась ли Таня на его предложение.
Если честно, я не хочу принимать никакие лекарства. Я уже принимала их, после смерти мамы перепробовала всё, что нашлось в аптечном шкафчике. И от этих таблеток меня клонит в сон. А я не хочу спать. Я хочу найти Элиаса и поцеловать его. Прижав пальцы к губам, сдерживаю дикий смех, который готов вырваться наружу. Это так не похоже на меня. Или… может быть, это и есть я. Я пойду с Лурдес, возьму у неё таблетки, но потом направлюсь прямиком к стойке регистрации. И попрошу своё приглашение на вечеринку в бальном зале.
***
Лифт протяжно скрипит, опуская нас всё ниже. Лурдес стоит рядом со створками, и теперь, когда мы с ней одни, я наконец смогу выяснить, во что именно втянул себя мой брат своим последним неудачным решением.
— Могу я спросить тебя кое о чём?
Лурдес смотрит на меня через плечо, закусив губу, словно пытается не улыбнуться.
— Конечно.
— Что такого особенного в Кэтрин? — я стараюсь, чтобы в голосе не звучало раздражение.
— Я всё гадала, когда же ты спросишь о ней, — отвечает Лурдес, прислоняясь плечом к стене лифта. — Я заметила, что тебя передёргивает каждый раз, когда упоминается её имя.
— Правда? — Я огорчена тем, что меня можно так легко прочитать.
— Тебе не нужно волноваться насчёт Эли, — просто говорит она. — Между ними всё давно уже кончено.
Но эта фраза не убеждает меня, эффект обратный. Я подозревала, что они находились в отношениях, но предпочитала не думать об этом. Внутри у меня всё опускается, и я задумываюсь, что подразумевала Лурдес под словами «давно».
— А Джошуа? — не прекращая волноваться за Дэниела, спрашиваю я.— Она сейчас с ним встречается?
— Кэтрин никогда ни с кем не встречается, — отвечает Лурдес. — По крайней мере, длительное время. С тех пор, как они расстались с Эли.
Ох, становится всё лучше и лучше. Но я не расспрашиваю Лурдес о деталях, решив, что лучше узнаю о них от самого Элиаса. Нет никакого смысла втягивать в это Лурдес и продлевать своё унижение. Если у меня была бы хоть капля здравого смысла, я бы постаралась избежать этого «курортного» романа с Элиасом. Но очень соблазнительно снова ощутить хоть какие-то эмоции, помимо горя. Моя логика осталась за дверями «Руби». Лифт, задрожав, останавливается.
— Мой брат начал встречаться с Кэтрин, — ровным голосом произношу я. — Думаю, ему лучше это прекратить?
— Определённо. — Лурдес с лязгом открывает ворота. Больше я ничего не спрашиваю о Кэтрин, потому что тот факт, что мой брат целуется с бывшей девушкой парня, с которым я почти поцеловалась, уже и так достаточно отвратительный для меня, чтобы сказать Дэниелу прекратить это.
— Прости, что вновь привожу тебя сюда, — говорит Лурдес. — Но меня недавно переселили в подвал.
Коридор за её спиной тускло освещён, что навевает чувство одиночества и угнетения.
— Почему ты переехала? Это было частью твоего отстранения? — спрашиваю я. Не могу поверить, что ей приходится жить в подвале. Здесь холодно и нет ни одного окна.
— Типа того. У меня плохо получается следовать местным правилам, — с улыбкой говорит Лурдес. Она выходит из лифта, и мне приходится догонять её бегом. Серый коридор расходится в двух разных направлениях. Лурдес идёт направо, и плитки сменяются тёмным ковром и красными стенами.
— Кстати, как тебе «Руби»? — спрашивает она и останавливается, чтобы показать рукой вокруг себя. — Красивый, правда?
— Да, — соглашаюсь я. — А если не принимать в расчёт рассказанную тобой жуткую историю, по-моему, здесь даже весело. И папе, кажется, полегчало. Правда, мой ужин закончился слезами, но в этом нет ничего необычного. — Конец предложения я проговариваю медленно, потому что меня охватывает чувство вины. Честно, могу ли я винить папу за его упоминание о моём безрассудном поведении? Разве не из-за меня мы здесь?
Лурдес поворачивается, её брови сведены вместе. Я отмахиваюсь от её беспокойства.
— Всё нормально. Просто последние пару месяцев он был сам не свой. Думаю, мы все такими были.
— Что произошло? — Она неловко переминается с ноги на ногу. — Если ты не против ответить, конечно.
— Три месяца назад у меня умерла мама. — Слова сходят с языка на автомате, и я ненавижу их. Я ненавижу то, как легко стало их говорить. — Папа не мог справиться с горем — никто из нас не мог.
Лурдес сочувственно вздыхает и кладёт ладонь на мою руку. У неё холодные пальцы. И это прикосновение напоминает мне мамино. Успокаивает меня.
— Этот отель — прекрасное место, чтобы отдохнуть от жизни, — тихо произносит Лурдес. — Может быть здорово — вот увидишь. — Она вновь устремляется дальше по коридору и добавляет: — Просто старайся держаться вне радара Кеннета. И убедись, что твой брат делает то же самое. Наш портье любит держать всё под своим контролем. И если что-то не так…
Лурдес умолкает, а я никак не могу понять, почему простой портье обладает такой большой властью.
— Вы можете пожаловаться на него, если он вам досаждает, — предлагаю я, вспоминая о тех случаях, когда сотрудники больших корпораций объединялись, чтобы подать иск в суд. — Можете пожаловаться на него администрации…
