Константин Бушуев - Оправдание
— Да, вся эта информация у нас есть, — нагло заявила Зина, окончательно поняв, что «простой женщине» можно вешать лапшу на уши. — А как обстояло у вашего сына с девушками? Он вас с кем-нибудь знакомил?
— С одной только, — не раздумывая, ответила Абрамова, — в позапрошлом году это было. Да и то случайно получилось. Часов в девять утра я с ночной смены возвращалась, я ж тогда на транспортном заводе вкалывала, машинистом компрессорной установки. Возле подъезда с ним столкнулась, он как раз с этой девахой выходил. Оба заспанные, помятые, а у нее, я заметила, вчерашняя тушь под глазами размазалась. Ну, куда ему деваться, представил он нас. Катериной ее звали. Я уж его потом не стала расспрашивать, понятно и так, что на ночь приводил, пока я на смене была…
— И что потом? Больше вы ее не видели?
— Не видела, милая. Знаю только, что он с ней куда-то отдыхать ездил, на целый месяц.
— Когда?
— Да тоже в позапрошлом году, летом. Довольный такой вернулся, загорелый…
— А с другими его девушками вы знакомы?
— А с какими другими? Ни с кем не знакома. Девки ж сейчас на богатство падки, на машины, да на шубы, да на заграничные курорты… А у нас ведь с деньгами не густо. Коля иногда подрабатывал, на свадьбах и прочих всяких торжествах, они с однокурсниками все свою самодеятельность устраивали, пели да балагурили. За это кое-какие деньги платили, но вряд ли много, иначе б он со мной поделился. Мать ведь я ему…
— Подождите, Галина Степановна, — перебила Зина, — но ведь на озере-то он был не один. С ним девушка была, Анастасия Трофимова.
— Вот, меня вчера следователь о ней спрашивал и фотографии ее показывал… Не знаю я эту Трофимову, никогда ее не видела.
Да, мать. Типичная. Ничего толком не знающая о своем сыне, при этом считающая, что знает все. Не сумевшая привить ему элементарных нравственных понятий. Всю жизнь считавшая, что главное — накормить и одеть сыночка. Наивно уверенная в его сыновних чувствах. Перед визитом к Галине Степановне Зина созванивалась с отцом, и тот в двух словах описал ей личность Коли Абрамова, в том числе его необычные «увлечения». А мать-то об этом слыхом не слыхивала. Рассказать ей — не поверит. А если и поверит, то винить станет не сына, а наглых и продажных девок, которые сами на него вешались, прохода не давали. Классика жанра…
Зина Лебедева вышла из подъезда и с удовольствием вдохнула вечерний майский воздух. Села в машину, достала ксерокопии документов по делу Анастасии Трофимовой. Вспомнила вчерашний вечер, когда они с отцом сидели и распределяли работу между собой. Отец, понятное дело, взял на себя наиболее ответственную часть дела. Разработку самой подзащитной и ее друзей, непосредственно присутствовавших на озере в субботу. На Зину он взвалил то, что казалось второстепенным: мать убитого, его друзья, кое-кто из сотрудников полиции… Главная задача, которую он поставил перед Зиной: выяснить, кто мог желать смерти Абрамову. Иначе говоря, кто мог проникнуть на базу отдыха и нанести удар топором. При этом отец недвусмысленно дал понять, что сам практически не верит в возможность такого варианта. Убийцу, по его мнению, следовало искать среди «законно присутствующих» на озере граждан. Опять дочку на второй план отодвинул…
Зина Лебедева безумно любила своего отца. Она прекрасно помнила то страшное, что случилось с ней в девяностых годах. Она погибала, она уже одной ногой была в могиле. Папа и мама вытащили ее, спасли от моральной и духовной деградации, от низкой и постыдной наркоманской смерти. Отец временно забил на свою адвокатскую карьеру, возился с непутевой дочерью, возил по врачам, тратил немалые деньги на лечение… Он спас ее. Помог окончить школу, поступить в юридическую академию. Помог остаться человеком.
Зина не просто любила отца, а боготворила и обожала. Одно только обстоятельство со временем начало ее угнетать: слишком уж малую роль отводил ей отец в их совместной профессиональной деятельности. Вот сейчас ей тридцать три года. Высшее юридическое образование. Немалый опыт. А она все еще помощник адвоката, хотя вполне могла бы открыть собственное дело. Не то чтобы Зине так уж хотелось получить формальную самостоятельность, нет, ее вполне устраивала и совместная работа. Но уж слишком папа оберегал ее, уж слишком пустяковые давал поручения. Относился к ней как к исполнительнице, которую необходимо ежеминутно направлять, которая, оставшись без контроля, того и гляди, натворит глупостей. А Зине так хотелось самостоятельно, без отцовской помощи, выиграть какое-нибудь серьезное дело, раскрыть преступление, блеснуть своим умом и талантом… Доказать отцу, что она все же стоящая дочь, несмотря на все ошибки молодости. Доказать, что его усилия были не напрасны. Может, хоть так она сумеет отблагодарить его за спасение…
Зинаида еще раз пробежала глазами список лиц, общение с которыми папа взял на себя. Настя Трофимова. Ее брат. Юля Назарова и Михаил Григорьев. Аркадий Завитаев. Двое охранников. Именно среди этих людей он предполагал найти убийцу. Интересно, обратил ли он внимание на некоторую странность в этом самом списке? Ведь странность-то лежит на поверхности!..
***
Не успел я отъехать от дома Аркадия Завитаева, как завибрировал мой сотовый телефон в кармане. Обычно во время бесед с людьми я его всегда ставлю на беззвучный режим, чтобы звонок не раздался в самый неподходящий момент.
На связь вышел Достоевский-Харченко собственной персоной. Поговорив с ним, я немного подумал и позвонил Сереже Волкову.
— Сереж, наш следователь решил проявить активность. На завтрашний вечер назначает следственные действия на месте преступления. На той самой базе то есть. Как адвокат обвиняемой, я имею право присутствовать там… Нет, самой Насти не будет. Товарищ Харченко вызывает Юлю с Мишей, брата Насти и Аркадия Завитаева. И тех двух охранников до кучи.
— Охранников? — переспросил Сергей. — Так они же не завтра работают, а сегодня. Завтра с утра они как раз сменяются. Если сутки через двое, то так получается.
— А ему без разницы, Харченко-то нашему. Следственные действия назначены на пять часов вечера, так что придется этим двум деятелям прокатиться до своего объекта охраны еще разок. Да черт с ними, мне знаешь какая мысль в голову пришла? Давай-ка мы с тобой сегодня вечером сами слетаем на Радужное, осмотримся на месте. Я ведь картину преступления только по показаниям свидетелей знаю. Неплохо было бы лично посмотреть. Да и ты пригодишься, может, увидишь своим незамыленным взглядом то, чего я не замечу.
— Не вопрос. Когда поедем?
— Сейчас без двадцати семь… Давай попозже. Видишь ли, мне бы хотелось там оказаться в то же время суток, когда случилось убийство. Заеду за тобой в половине десятого, и тронемся.
— Без проблем, заезжайте, — Волков продиктовал мне свой адрес. — С собой что-нибудь нужно брать?
— Не что, а кого. Дозвонись прямо сейчас до Максима Трофимова и попроси его съездить с нами.
— А он зачем?..
— Ну как же, он ведь там был в субботу вечером. Все нам покажет, все расскажет.
Я не стал подробно объяснять Сергею, почему из всех свидетелей хочу иметь в качестве провожатого именно Трофимова. Во-первых, он наверняка не может оказаться убийцей. Разве что он убил Абрамова телепатически, силой мысли… А во-вторых, он не меньше моего юного друга был заинтересован в снятии обвинений со своей сестры. Главное, чтобы в стремлении помочь Насте не перегнул палку, не стал бы искажать действительность. А то возьмет да придумает какого-нибудь подозрительного человека в черном плаще, шлявшегося в субботний вечер по территории базы и кидающего свирепые взгляды на свою будущую жертву, Колю Абрамова.
— Хорошо, Валерий Павлович, я позвоню ему… Только вы, пожалуйста, в его присутствии не поднимайте тему моих отношений с Настей. Они для него секретом не были, но все же не нужно. У него ни с кем из ее парней дружбы не было, и со мной в том числе…
— Да я и не собирался, я на темы личных отношений предпочитаю говорить с людьми с глазу на глаз. В общем, я к тебе заеду, даже в четверть десятого, а не в половину. Потом захватим Трофимова и покатим.
***
Зину я решил с собой не брать. Она сегодня и так хорошо поработала. Летели по автомагистрали втроем, Волков возле меня, Трофимов — сзади.
Я искоса поглядывал на задремавшего Сергея. Физиономист я неплохой, но проникать в сны пока не научился. Какие чувства отражаются на лице моего юного друга? То ли наслаждение, то ли страдание, то ли и то и другое вместе… Да, скорее всего, именно так. Вспоминает о приятном и сожалеет о потерянном.
Интересно, а на что он рассчитывает в будущем? Из деликатности я не задавал ему подобных вопросов, но сам не мог над ними не задумываться. Ну, допустим, добьюсь я своими героическими усилиями того, что с гражданки Трофимовой снимут все обвинения и выведут из узилища. Следствие в конце концов либо установит личность настоящего убийцы, либо зайдет в тупик. И что в таком случае будет с Сергеем и Настей? Есть ли у них шанс восстановить отношения, вернуть потерянное счастье? Коля Абрамов, бывший молодой человек Насти, убит. Но ведь с Волковым Настя рассталась вовсе не из-за Коли. Рассталась она с ним из-за собственных психологических переживаний, с которыми не смогла справиться. По крайней мере, именно так я понял из их туманных объяснений. Так где же гарантия, что, выйдя из следственного изолятора, девушка непременно вернется к Сергею? Даже если будет знать, что он имеет непосредственное отношение к ее вызволению. Ведь если б не он, так бы ее и защищал тот самый бесплатный адвокат с боксерской внешностью…
