Татьяна Герцик - Дорога к себе
Возле колеса обозрения стояла небольшая очередь. Проходя мимо, Виталий предложил:
– Не хочешь посмотреть на город с высоты птичьего полета?
Василиса вспомнила катание с Борисом и почему-то замялась. Виталий, приписав ее заминку боязнью высоты, снисходительно пообещал:
– Не бойся, страшно не будет. Кабинки закрыты.
Он купил билеты, и через пять минут ожидания они зашли в веселую желто-розовую кабинку. С ними зашла молодая пара с ребенком. Едва кабинка оторвалась от земли, малыш прижался носом к стеклу, очарованный высотой.
– Смотри-ка, не боится! Не то, что ты! – голос Виталия снова звучал наставительно, и Василисе впервые захотелось сказать, что она вообще-то ничего не боится. Но она привыкла во всем соглашаться с мужем и только кивнула головой.
– Да, он герой!
И снова ей на ум пришел Борис, который не считал ее трусливой дурочкой. А кем же он ее считал? Ну, сначала хамкой, наверное. Хотя после ее выступления в больнице он имел на это некоторое право. Хотя вынудил на грубость ее он сам. А потом? Потом он хотел проучить ее за грубость, но не получилось. По банальнейшей причине – он влюбился. Хотя и ненадолго. Интересно, как бы ей жилось, если бы она стала женой Бориса? Наверняка ей не пришлось бы жить в таком изматывающем темпе. Обеспеченность и все отсюда вытекающее.
Василиса упрямо тряхнула головой. Она ни о чем не жалеет! Она счастлива! Но внутренний скептический голосок тут же язвительно уточнил: когда муж без перерыва учит жить, это называется счастьем? Когда ее тому же самому учили родители и братья, ее это жутко раздражало, а теперь разве нет?
Она искоса посмотрела на Виталия. Он снисходительно ей улыбался. Ее пронзило холодное понимание: он всегда до нее только снисходил. И не любил никогда. Но ведь она знала, на что шла, когда выходила за него? Просто не надо было надеяться, что стерпится-слюбится. Она упрямо укорила себя: ей вполне достаточно и того, что любит она. И то, что Виталий рядом с ней, это великое счастье! Но чертик внутри скептически спросил: и кого она в этом пытается убедить?
Когда колесо достигло верхней точки обзора, стали видны крыши домов, многие из них блестели, покрытые яркой металлочерепицей. Но ярче всех сверкали маковки церквей, искрившиеся сусальным золотом.
Ася прикрыла рукой ослепленные глаза. Виталий, предусмотрительно надевший солнечные очки, умиленно вздохнул.
– Еще пять лет назад такой красоты не было. Все же как хорошо, что Россия возвращается к своим истокам. – Он был непривычно серьезен. – Мне иногда даже в церковь хочется сходить, честное слово!
Удивившись, Ася хотела предложить зайти в церковь, тем более что одна из них была по дороге домой, но тут ребенок озабоченно покрутил головой и заявил:
– Хочу в туалет!
Родители всполошились.
– Потерпи! Здесь нет туалета! Через пару минут будем внизу, и я тебя быстренько туда отведу! – отец растерянно оглядывался вокруг, будто надеялся увидеть горшок.
Малыш набычился и принялся терпеть, требовательно притопывая ногой.
Через пару минут кабинка притормозила внизу. Соседи выскочили и помчались к туалетам. Виталий бросил жене:
– Подожди меня здесь, я скоро! – и пошел в ту же сторону.
Ася осталась стоять, думая, что Виталий снова ничего у нее не спросил. Может, она бы тоже пошла в ту сторону?
Внезапно послышался знакомый голос.
– Лиза, не убегай далеко!
Ася стремительно обернулась. Как она и ожидала, неподалеку стояла Ольга, внимательно следившая за маленькой девочкой в ярко-голубом джинсовом костюмчике. Подле нее стоял Глеб в светлом сером костюме, явно очень дорогом, и смотрел вокруг взглядом победителя. Он первый заметил Василису и показал на нее жене.
Оля приветливо помахала ей рукой, и Ася была вынуждена подойти.
– Привет! Ты одна?
– Нет, Виталий сейчас придет.
Глеб кинул понимающий взгляд в сторону туалетов.
– В комнате смеха были? – он кивнул на стоящий перед ними павильончик. – Лизе очень понравилось.
– Да? Надо будет и нам сходить.
Она посмотрела на гравийную дорожку, по которой должен был появиться Виталий. Разросшиеся заросли сирени загораживали обзор. Оля снова обеспокоенно попросила:
– Лиза, не убегай так далеко!
Глеб недовольно заметил:
– Она тебя вовсе не слушается! Я сколько раз просил тебя уйти с работы и заниматься воспитанием ребенка! Для нее няня дороже родной матери!
Ольга попыталась перевести все в шутку:
– Да, мы для дочери явно не авторитет!
Глеб посмотрел на Василису и промолчал. По облегченному взгляду Ольги та поняла, что сослужила добрую службу, при посторонних Глеб не стал продолжать эту тему. Похоже, это для них больное место. Ольга с улыбкой сказала какую-то стандартную фразу о хорошей погоде, Василиса автоматически ответила.
В это время мимо проходили две подружки, крашенные молоденькие блондинки в откровенных сарафанчиках. Одна из них заговорщически улыбнулась Глебу. Тот, пользуясь тем, что жена говорила с Асей, фривольно ей подмигнул. Василиса моментально поняла: это его любовница. Ей стало ужасно противно. Недаром ей никогда не нравился этот Глеб. Самоуверенный до чертиков и амбициозный. Опять вспомнился Борис. Тот тоже был властным и уверенным в себе, но с ним она никогда не чувствовала себя человеком второго сорта. А с этим Глебом постоянно.
Она осторожно перевела взгляд на Олю. Та мило ворковала, но чувствовалось, что ей не по себе. Как, наверное, больно подозревать мужа в измене!
Оля приветственно помахала кому-то рукой, и Василиса стремительно обернулась. И увидела Виталия. Он растерянно смотрел на Ольгу, на его лице проступила такая боль, что у Аси зашлось сердце. Но он быстро справился с собой и принужденно улыбнулся.
– Какая встреча! Сколько лет, сколько зим!
Его голос звучал спокойно, но Василиса не могла ошибиться: он потрясен встречей с Ольгой. Она невольно перевела взгляд на себя. Где ей сравниться с изящно-стройной Олей! Пусть она похудела на десять килограмм, но Оля все равно красивее ее в тыщу раз! И платье на ней очень красивое, со вкусом подобранное, очень ей идет. Рядом с ней она, Василиса, в обыденных синих джинсах выглядит настоящим пугалом.
Настроение резко упало. Захотелось уйти, чтобы прекратить эту опасную встречу, но Виталий с Ольгой принялись вспоминать былые дни, и уйти так сразу было неприлично.
Наконец усмехающийся чему-то своему Глеб предложил жене:
– Пойдем на американские горки? Лиза будет рада.
Оля принялась прощаться с Виталием. Он с трудом оторвал взгляд от ее лица. Сдавленно сказал:
– До свиданья!
Василисе показалось, что в этом прощании крылась надежда гораздо большая, чем полагалось при прощании случайно встретившихся людей, но Оля не придала этому никакого значения.
Петровы ушли, Абрамовы остались стоять, где стояли. Внезапно Оля спросила у мужа:
– Что за девушка, которой ты так по-свойски подмигнул?
Глеб опешил. Он не ожидал, что жена заметит его перемигивание с Маринкой.
– Я никому не подмигивал, с чего ты взяла? – с деланным возмущением выпалил он.
Она молча посмотрела ему в лицо и отвернулась. Глебу стало не по себе. Он обвел взглядом красивый профиль жены и испугался. И, как все испуганные мужчины, ушел в глухую оборону. А оборона, по его мнению, состояла в нападении.
– Думаешь, я не заметил, как на тебя смотрел этот тип? Виталий, кажется? Съесть тебя готов был без соли.
Ольга повернулась к нему.
– Нападение лучший способ защиты? А ты не находишь, что это слишком банально?
– Не меняй тему, пожалуйста! – Глеб специально накручивал себя, чтобы его обвинения звучали правдоподобнее. – Он что, до сих пор в тебя влюблен? Небось и в любви при первом удобном случае клянется. А, может, не только в любви?
Оля снова внимательно посмотрела на раскрасневшееся от искусственного гнева лицо мужа, молча взяла за руку дочь и повела ее по дорожке, не оборачиваясь. Они вышли на широкую аллею, и Глеб был вынужден замолчать. Ему было не по себе. И какого лешего здесь оказалась Маринка! Да еще глазки ему стоила! Видела ведь, что он с женой. Может, развести его хочет, чтоб вакантное место занять? Но он не такой дурак, жениться на шлюхе.
