User - o bdf4013bc3250c39
валялись обрезки тканей и кожи и почему-то пахло парикмахерской.
В ответ на вопросительный взгляд Зины профессор пояснил:
- Здесь еще и подстричься можно. Модно и недорого. Хотите?
- Подумаю, - скромно ответила Зина.
Профессора и его спутницу встретил невысокий пожилой человек с гладко
зачесанными назад волосами цвета «баклажан».
«Вот диво-то! – опешила Зина. – А я думала, что так только женщины
красятся!»
- Евгений Ипатьевич, - поздоровался с модельером, Швец. - Вот этой
очаровательной девушке надо пошить что-нибудь модное. Она сама вам
скажет, что ей хочется.
- С удовольствием, Константин Генрихович, - слегка поклонился модельер и с
улыбкой обратился к Зине:
- Что хотите?
- Не знаю, видели ли вы платья Нормы Камали,6 - неуверенно начала Зина, вспомнив имя известного модельера, вычитанное в «Журнале мод». Вообще-
то она изо всех сил старалась показаться сведущей и произвести должное
впечатление, в то время как сама тряслась от страха.
- Конечно, - снисходительно улыбнулся закройщик. – Вам какой фасон –
спортивный, романтический?
- Такой… трикотажный… с большими подплечиками… - запиналась Зина,
опасаясь, чтобы закройщик не углублял тему, в которой она была профаном.
6 Норма Камали (Норма Арраэс, родилась в 1945 году) — американский дизайнер одежды.
72
- Понимаю, - все так же улыбаясь, ответил модельер. – Фасон, соединяющий, скажем так, спортивные и романтические мотивы в стиле ретро? Я вас
правильно понял? – и он быстрыми, уверенными движениями набросал на
ватмане, прикрепленном к верстаку, силуэт платья.
- Да-да, именно такой фасон, - согласилась Зина. Она сейчас согласилась бы
на что угодно, лишь бы прекратилась эта пытка, и тем приятнее было то, что
модельер понял ее с полуслова.
- Какого цвета?
- Темно-вишневого.
- Пройдите к свету, я сниму мерку, - Евгений Ипатьевич пригласил Зину в
большую, щедро залитую солнцем комнату и сноровисто начал елозить по
ней гибким метром, записывая промеры в блокнотик. Иногда его быстрые
пальцы едва касались Зининого тела, и девушка невольно вздрагивала – так
неожиданны были ей прикосновения чужого мужчины к ее спине, груди,
животу.
- Вот и все, готово, - сказал модельер, приветливо улыбаясь красивыми,
ровными зубами.
- Так быстро? – поразилась Зина.
- Смею вас уверить, что платье будет готово еще быстрее, - поклонился
Евгений Ипатьевич. – То есть фигурально выражаясь.
- Это… недорого? – поинтересовалась Зина.
- Евгений Ипатьевич с нас дорого не возьмет, - поспешил успокоить ее Швец.
– А платье действительно будет готово очень быстро. Когда нам прийти,
Евгений Ипатьевич?
- Сейчас, - модельер взглянул на часы, - половина второго.– Значит, где-то без
четверти пять, устроит?
73
- Вполне, - кивнул профессор, и они с Зиной вышли к лифту.
- Как он точен! – вырвалось у девушки.
- Профессионал, - ответил со значением Константин Генрихович. – Не хотите
до назначенного времени съездить в деканат?
- Зачем? Ведь распределения еще не было, - удивилась Зина.
- Да я не про распределение, - улыбнулся Константин Генрихович. – Я про
себя скорее. Надо подать прошение о вас.
- Прошение? – Зина по-прежнему ничего не понимала.
- Ну понимаете, - благосклонно пояснял профессор. – Чтобы вас оставили на
кафедре, нужно мое ходатайство. Вот и я хотел заехать в деканат и подать
такое ходатайство.
- А от меня что требуется?
- Ровным счетом ничего. Просто подождать меня в машине. Или, если хотите, подниметесь со мной. Впрочем, это вовсе не обязательно, вас и так все
прекрасно знают. С лучшей стороны, между прочим.
Зина покраснела и промолвила:
- Спасибо вам, Константин Генрихович, большое. Не знаю, как и благодарить
вас. Я пока еще не зарабатываю…
- Ну, а вот это бросьте, - перебил ее Швец. – Ни к чему, знаете ли, меня
обижать. Я от чистого сердца желаю вам интересной, достойной жизни и
счастья.
- За что же, Константин Генрихович? – тихо спросила Зина.
- За головку вашу умную, за характер упорный, творческий. Это самое первое
и простое, что просится на язык умудренному профессору, пожалуй, впервые
74
на своем научном веку до такой степени ошеломленному достижениями
своей ученицы.
И они поехали в институт. Пока профессор оформлял документы, Зина ждала
его в машине. Вспоминала все случившееся за минувшие два дня и никак не
могла поверить в перспективы, которые сулил ей Швец. Но верить хотелось, и Зина, закрыв глаза, постаралась представить многолюдные студенческие
аудитории, внимающие каждому ее слову, и себя, молодую и красивую, на
кафедре престижного вуза. Пыталась – и не могла: она никак не могла
предположить, что ее, вчерашнюю выпускницу, по сути студентку, будут
слушать ее сверстники, такие же двадцатидвухлетние парни и девушки, как
она сама. Да и что такого особенного она может им передать?
«Нет, вряд ли, конечно, мне сразу доверят преподавать на старших курсах, -
успокаивала она себя. – Для начала, видимо, поручат вести семинары по
введению в литературоведение для первокурсников. Это уже проще, как-
никак за плечами защищенный диплом по теории литературы. Да и
Константин Генрихович наверняка поможет, даст необходимые пособия,
посоветует, с чего начать. Так что ничего страшного!»
Зина открыла глаза и увидела спешащего к машине Швеца. Он широко
улыбался и еще издали помахивал какой-то папкой в руке.
- Декан одобрил мое ходатайство, - сообщил он, усаживаясь на водительское
кресло. – Теперь отнести его к ректору, и через пару недель можно ждать
результата.
- А если ректор… - начала и запнулась Зина.
- Пустяки, - поспешил успокоить ее Константин Генрихович. – Роман
Гаврилович, мне кажется, хорошо ко мне относится. По крайней мере,
надеюсь, что хорошо. Так что, тьфу-тьфу, - он постучал по пластиковой
приборной панели, - считайте, что дело выгорело. Ну что, едем?
75
- Прямо сейчас? – вздрогнула Зина. Перспектива оказаться в роскошном
ресторане ее, никогда не бывавшую даже в кафе, очень пугала.
- А почему бы нет? – улыбнулся профессор. – Рестораны работают с
двенадцати. Или вы предпочитаете вечером, когда музыка и многолюдно?
- Нет-нет, - выпалила она. – Давайте уж сейчас.
- Точно? – Константин Генрихович мягко, подбадривающее улыбался и
выжидающе смотрел на нее.
- Точно! – категорически выпалила она и попыталась тоже улыбнуться, но
улыбка вышла неловкая, и Зина покраснела и отвернулась к окну.
- Мне понятно ваше смятение, но смею вас уверить, что в данном случае оно
совершенно не адекватно ситуации. Мы с вами выберем отдельный столик,
где-нибудь у окна. Будем смотреть на Арбат и спокойно беседовать. Если я
вам, конечно, не надоел за время учебы, - и он еще раз обворожительно
улыбнулся.
- Не надоели, Константин Генрихович, - оправившись, наконец, от смущения, ответила Зина и тоже улыбнулась.
- Вот и прекрасно, - кивнул Швец и включил зажигание. – Столик я уже
заказал. Вы какую кухню любите?
- То есть? – не поняла Зина.
- Ну, кухню каких стран – арабскую, узбекскую, итальянскую, французскую?
Надо было что-то отвечать, но Зина чувствовала, что все мысли покинули ее.
Котлеты на пару да окрошка на кефире – вот, пожалуй, все деликатесы,
которые ей довелось отведать в родительском доме. Боясь, что покраснеет
еще гуще, Зина брякнула первое, что пришло в голову:
- Я предпочитаю русскую, - и действительно покраснела.
76
Швец, кажется, совсем не заметил очередного смущения девушки и даже
поддержал ее:
- Мы с вами солидарны. Ничего вкуснее настоящего холодца и добрых котлет
по-киевски я тоже не едал. Добавим сюда что-нибудь из салатного ряда – у
них это превосходно. Как насчет напитков?
Из книг и по рассказам однокурсников Зина знала, что в ресторанах принято
пить крепкие напитки, но сейчас, после вопроса Швеца, перед ней вдруг
отчетливо встал покойный отец, как всегда, пьяный и грубый. Он посмотрел в
глаза дочери, хотел что-то сказать, но не смог, а только икнул и смачно
сплюнул в сторону. Это видение не посещало Зину уже давно, и она невольно
вздрогнула. Профессор, хотя и смотрел на дорогу, успел заметить это
движение собеседницы. Однако причина такой реакции осталась ему не
понятной, и он первым делом подумал, что как-то неловко обидел девушку.
Тем более что она молчала, опустив глаза на свою сумочку, лежавшую на ее
коленях.
- Если хотите, можем ограничиться соками. Квас у них неплохой, - осторожно
сказал он, пытаясь снять напряженную паузу.
- А что есть в ресторанах? – Зина резко подняла голову, но смотрела не на
профессора, а на дорогу. – Я имею в виду - из крепких напитков?
