Макс Лукадо - Нежный гром
Иоанна 20:30,31
Иоанн не рассказывает нам обо всем, что сотворил Иисус. Но он описывает те факты, которые должны возбудить в нас
веру. Иоанн выбрал только семь чудес. Его повествование набирает обороты постепенно: сначала превращение воды в вино, в конце воскрешение Лазаря. Нашему вниманию предлагаются семь чудес. И семь свидетелей. Каждый последующий
подтверждает свидетельство предыдущего.
Давайте посмотрим, сможем ли мы осознать описанное во всей его полноте.
Представь, что ты в суде. Зал практически пуст. В нем всего четверо: судья, адвокат, ребенок-сирота и его опекун.
Судья — это Бог. Иисус хочет стать опекуном. А сирота — это ты. У тебя ни имени, ни наследства, ни дома. Адвокат
предлагает, чтобы тебя поручили заботам Иисуса.
А кто этот адвокат? Галилейский рыбак по имени Иоанн. Он уже предложил суду выслушать шестерых свидетелей. И
вот пришло время выступать седьмому. Но прежде чем вызвать его Иоанн еще раз повторяет суть дела. «Мы начали
рассмотрение вопроса со свадьбы в Кане, — говорит он, взвешивая каждое слово. — У них не было вина. Совсем не было.
Но после слов
Иисуса вода превратилась в вино. В самое лучшее вино. Просто превосходное. Вы слышали показания устроителей
того свадебного пира. Они видели, как это произошло».
Он делает небольшую паузу, а затем продолжает. «Затем мы выслушали представителя иностранного дипкорпуса. Его
сын уже почти умер».
Ты киваешь. Хорошо запомнил свидетельство этого человека. Старательно излагая мысли, он рассказывал о том, как
обращался к разным докторам и испробовал самые разные средства. А когда уже совсем потерял надежду, кто-то рассказал
ему о Целителе из Галилеи.
Из-за сильного акцента ты едва разобрал его объяснения. «У меня просто не было выбора. Я пошел к Нему от
безнадежности. И вот, смотрите, что Учитель сотворил с моим сыном!» Встает мальчик Ты рассматриваешь его во все глаза.
Трудно поверить, что этот цветущий подросток когда-то был близок к смерти.
Ты слушаешь, как Иоанн продолжает свою речь. «Не забудьте и о паралитике, лежавшем у купальни. Он не ходил
тридцать восемь лет. А потом пришел Иисус, и, что случилось, суд видел сам. Помните? Бывший паралитик сам вошел в этот
зал. Мы все слышали его рассказ.
Ну а если и этого недостаточно, то все мы также слышали свидетельство мальчика, владельца корзинки с хлебами. Он
был одним из тех нескольких тысяч, что следовали за Иисусом в надежде услышать учение и получить исцеление. Мальчик
только собрался приняться за еду, как его попросили отдать хлеб Иисусу. Всего минуту назад у него была еда, а еще через
минуту начался всеобщий пир».
Иоанн снова делает паузу, как бы позволяя говорить самой тишине судебного зала. Невозможно пренебречь этими
свидетельствами. Судья слушает. Адвокат слушает. И даже ты, сиротка, сидишь молча.
«Затем был шторм. Петр описал его нам. Рассказал, как лодка качалась на волнах. Как гремел гром. Как сверкала
молния. Казалось, что так нас всех может и поубивать. Уж я-то знаю. Я почти всю жизнь свою на лодках провел.
Свидетельство Петра истинно. Я тоже там был. Учитель пришел к нам по воде. И как только Он ступил в лодку, мы были
спасены».
Иоанн снова останавливается. Солнце, светящее в окно, легло на пол ярким квадратом. Иоанн встает в этот квадрат.
«Вчера вы видели человека, который не знал о том, что такое свет. Он никогда его не видел. Его мир состоял из одной лишь
тьмы. Потому что этот человек был слеп. Слеп от рождения. — Иоанн изображает драматическое свидетельство слепого: —
Иисус исцелил мои глаза!»
Итак, даны шесть свидетельств. Шесть чудес подтверждены. Иоанн указывает на стол для вещественных
доказательств. Кувшин, в котором было вино. Заключение от лечащих врачей исцеленного мальчика. Раскладушка
паралитика. Корзинка для хлеба. Петр притащил сломанное весло, чтобы показать, каким сильным был шторм. А слепой
предоставил свою тросточку и кружку для милостыни.
«А сейчас, — сообщил Иоанн, поворачиваясь к судье, — нам предстоит выслушать последнего свидетеля и
рассмотреть еще одно вещественное доказательство».
Он идет к своему столу и берет оттуда белую льняную простынь. Ты наклоняешься вперед, стараясь разглядеть, что же
он там показывает. «Это погребальный саван, — сообщает адвокат. Положив вещдок обратно на стол, он объявляет: —
Ваша честь, с вашего разрешения я приглашаю нашего последнего свидетеля — Лазаря из Вифании».
Тяжелые двери зала суда открываются, и в помещение входит высокий господин. Идя по проходу, он останавливается
рядом с Иисусом, чтобы сердечно пожать Ему руку и произнести «спасибо». Легко услышать, с какой нежностью он это
говорит. Затем Лазарь занимает место в кресле свидетеля.
«Сообщите ваше имя суду».
«Лазарь».
«Слышали ли вы о человеке, называемом Иисус из Назарета?» «Кто же о Нем не слышал!» «Как вы с Ним
познакомились?»
«Он мой друг. У нас с сестрами свой дом в Вифании. Когда Иисус ходил в Иерусалим, Он часто останавливался у нас.
Мои сестры Марфа и Мария тоже уверовали в Него».
«Уверовали?»
«Да, в то, что Он Мессия, Сын Божий». «А почему вы верите в это?» Лазарь улыбается:
«А как же мне не верить? Я был мертв. Четыре дня. Лежал в могиле. Меня похоронили. А Иисус велел мне выйти из
могилы». «Расскажите нам, что произошло».
«Ну, я всегда был немного болезненным. Поэтому и остался жить с сестрами. Они обо мне заботятся. Мое сердце не
такое уж сильное, поэтому приходится быть осторожным. Марфа, старшая сестра, она, можно сказать, мне как мать. Это она
позвала Иисуса, когда сердце опять начало шалить».
«И вы умерли?»
«Да, но не сразу. Я еще лежал несколько дней, но чувствовал, что конец близок. Доктора приходили, качали головой и
уходили. Одной ногой я уже был в могиле».
«И тогда пришел Иисус?»
«Нет, мы надеялись, что Он придет. Марфа сидела по ночам у моей кровати и все нашептывала: «Держись, Лазарь.
Иисус придет с минуты на минуту». Мы знали, что Он придет. Он ведь исцелял даже всех незнакомцев, значит, должен был
исцелить и меня. Я ведь Ему друг».
«А что Его задержало?»
«Довольно долго мы об этом не знали. Я думал, может, Он попал в тюрьму или что-нибудь в этом роде. Но продолжал
ждать и ждать. С каждым днем я слабел. Зрение притупилось. Я почти ничего не видел. Всякий раз, как кто-то входил в
комнату, я думал, что, может быть, это Он. Но Он так и не пришел».
«Вы рассердились на Него?»
«Скорее мы были в недоумении, нежели в гневе. Просто никак не могли понять причину». «Ну а что было дальше?»
«Однажды ночью я проснулся. Грудь так сдавило, что я не мог дышать. Я попытался сесть. Марфа и Мария прибежали
в комнату. Взяли меня за руку. Я слышал, как они звали меня по имени, но начал куда-то падать. Это был словно сон. Я
крутился будто подвешенный где-то в воздухе. Голоса все удалялись и удалялись, а потом и вовсе смолкли. Кружение
прекратилось, падение прекратилось. И боль тоже прекратилась. В сердце был мир».
«Мир?»
«Будто я сладко спал. Будто отдыхал. В полном покое. Так я умер».
«Что было дальше?»
«Ну, детали, наверное, лучше бы рассказала Марфа. Как планировали похороны. Как созывали родственников, друзей
из Иерусалима. И они меня похоронили».
«Иисус был на похоронах?»
«Нет».
«Он все еще не появился?»
«Нет. Когда Он узнал, что я умер, Он ждал еще четыре дня». «Зачем?»
Лазарь остановился и взглянул на Иисуса. «Чтобы подчеркнуть значимость происходящего». Иоанн понимающе
улыбнулся.
«Что же было дальше?» «Я услышал Его голос». «Чей голос?» «Голос Иисуса».
«Но я думал, что к тому моменту вы уже были мертвы?»
«Вот именно».
«То есть вы были в могиле?»
«Точно».
«Как же мертвый в могиле может слышать голос человека?» «Никак. Но он может слышать голос Бога. Я слышал голос
Бога».
«И что Он сказал?»
«Он не сказал. Он крикнул».
«Что же?»
«Лазарь, выйди вон!» «И вы Его услышали?»
«Как если бы Он был в могиле вместе со мной. Глаза открылись. Пальцы начали шевелиться. Я снова был живой.
Услышал, как отваливают камень. Меня ослепил свет. Через минуту глаза привыкли».
«И что вы увидели?»
«Несколько лиц, смотрящих на меня».
«Что тогда вы сделали?»
«Я встал. Иисус протянул мне руку и вывел наружу. Сказал, чтобы люди принесли мне нормальную одежду. И они
принесли».
«Итак, вы умерли, пробыли в могиле четыре дня, и Иисус вернул вам жизнь? Есть ли какие-то свидетели этого
происшествия?»
Лазарь ухмыльнулся: «Человек сто или около того». «Это все, Лазарь. Спасибо. Можете идти». Иоанн поворачивается к
