Анатолий Солодов - Красные тюльпаны
Всю ночь без отдыха, лишь с короткими остановками отряд продвигался на юго-запад. Он уходил в Холм-Жарковский район. За ночь прошли более двадцати километров. И весь следующий день щорсовцы провели на марше. В полдень форсировали неширокую реку Неча, к вечеру — исток Лосьмянки, и, обойдя стороной деревню Демяхи, уже были на границе Батуринского района.
Партизаны шли по открытой, холмистой, с редкими перелесками местности. Когда впереди показался густой смешанный лес, который широкой полосой протянулся до горизонта, Андрюхин через связных отдал приказание прибавить шагу.
Прошло около часа, и вот уже совсем близко спасительный лес, каких-то полторы — две сотни метров. Партизаны повеселели. «Ушли!» — думали все. Но радость их была преждевременной: со стороны деревни Демяхи показалась цепь немцев. Они обходили отряд справа, стремясь отрезать партизан от леса.
Андрюхин — он ехал верхом на коне — первым заметил гитлеровцев. Поняв замысел врага, он крикнул командиру третьего взвода:
— Баутин, бегом со взводом на правый фланг. Прикрыть отход! Не подпускай фрицев к дороге!
— Есть! — отозвался Баутин. — Взвод, за мной!
Обогнав колонну, бойцы рванулись наперерез фашистам.
Из головы колонны прибежал черноусый Казанцев, связной Гордеева. Он передал командиру вопрос комиссара: «Не требуется ли помощь?»
— Третий взвод сам справится с задачей, — ответил Андрюхин. — Передай комиссару, чтобы ускорили движение.
А партизаны, поняв обстановку, уже сами спешили уйти с открытого поля. Вскоре вся колонна, кроме баутинского взвода, втянулась в лес.
Третий взвод успел выдвинуться вперед, залечь вдоль дороги.
Подпустив гитлеровцев поближе, бойцы дружно ударили по ним из автоматов.
Гитлеровцы залегли и тоже ответили огнем. Они попытались обойти партизан, но Баутин зорко следил за маневрами противника, посылал бойцов на угрожаемый фланг, и те отгоняли фашистов гранатами.
Полетайкин находился поблизости от Петра Корнилова. Лежа в канаве, он наблюдал за тем, что творится от него справа и слева. Он-то и заметил какую-то группу людей, неожиданно появившуюся со стороны леса. Полетайкин только успел разглядеть одного в немецком кителе.
— Корнилов! — крикнул он Петру. — Немцы слева! Передай Баутину.
— Откуда?
— Вон они. Из леса выскочили.
— Много?
— С десяток.
Корнилов передал по цепи Баутину о возникшей новой опасности, а сам пополз навстречу предполагаемому противнику. Полетайкин и Веселов последовали за ним. Они ожидали, что вот-вот по ним ударят из автоматов, но этого не произошло. Наоборот, к их удивлению, невесть откуда взявшаяся странная группа открыла шквальный огонь по карателям. Незнакомые бойцы держались спокойно, стреляли короткими очередями. Петр успел подумать, что эти ребята не просто ведут бой, а выполняют привычную работу.
— Ура! — крикнул Полетайкин, вскочил на ноги, но тут же грузно опустился.
— Учись, дядя, как работать надо! — отозвался Петр.
— Без меня, Петя, поработай, — простонав, ответил Полетайкин.
— Ты что? — удивленно спросил Петр, подползая к Полетай-кину. — Куда тебя?
— В ногу. Выше колена.
— Держись! — выкрикнул Петр и, повернувшись лицом к немцам, лежащим в поле, застрочил по ним из своего трофейного шмайсера.
На левом фланге человек в немецком кителе, положив ручной пулемет на сук березки, стоя бил по фашистам. Гитлеровцы не выдержали, стали отползать, а затем побежали назад.
Баутин поднялся во весь рост и громко крикнул:
— Взвод! За мной, вперед!
Партизаны с криком «Ура!» бросились за ним, стреляя на ходу. Незнакомые бойцы тоже поднялись. Фашисты в панике отступили.
Собрав трофеи, партизаны вернулись к дороге, где встретились с теми, кто выручил их в бою. Бойцы баутинского взвода с удивлением разглядывали незнакомых людей, вооруженных немецкими автоматами и карабинами. На фуражках, пилотках и шапках у них тоже были пришиты красные ленточки. Да и одеждой они не выделялись. Только один из них, худощавый среднего роста блондин, был в немецком кителе без погон. На груди у него висел ручной пулемет.
— Откуда вы взялись, братцы? — спросил Баутин.
— Из леса, вестимо, — ответил невысокий курносый паренек.
Партизаны весело рассмеялись.
— Это ясно, что из леса, — сказал Баутин, когда смех утих. — Но кто вы? Ну, вот тот, например, что в немецком кителе?
— Я — Федор, — ответил паренек и, кивнув в сторону партизана с ручным пулеметом, добавил: —А он Иван Иванович будет. Ясно?
— Ничего не ясно. Мне это ничего не говорит, — Баутин нахмурился: он понял, кто перед ним, но затеянная игра все же задевала его самолюбие.
А Петр тем временем сбегал к кусту, где лежал Полетайкин, помог ему подняться. Полетайкин шел сильно прихрамывая. Он сжимал рукой левую ногу. Пальцы и брючина были в крови.
И тут к нему подошла незнакомая девушка с санитарной сумкой. Она разрезала брючину ножницами, наложила тугую повязку на рану.
Полетайкин встал, протянул девушке руку, сказал:
— Спасибо, дочка! Знаешь свое дело. Тебя как звать-то?
— Люба, — ответила девушка и махнула рукой. — А благодарить-то не за что.
— Все-таки откуда вы взялись? — обратился Баутин к пожилому партизану, который, как предполагал он, был командиром этой группы. — Чего здесь делалй?
— Своим делом занимались. Откуда мы? Вы, кажется, тоже туда путь держите. Так нам по пути. Идем догонять ваших…
— Верно, — согласился Баутин. — Пора. А как вас зовут? — обернулся он ко второй девушке с автоматом.
— Познакомиться хотите? — улыбнулась девушка. — Имени не скажу. Рано пока. Может, потом и узнаете, а по фамилии я — Федорова. Если свататься придешь — ищи по деревням Федоровых. На Смоленщине их не сосчитать.
Она засмеялась, а с нею и все партизаны.
Баутин слегка смутился и, обращаясь к незнакомым бойцам, сказал:
— Спасибо вам, ребята, за выручку. Мы запомним. И в долгу не останемся.
Он повернулся к своим товарищам и скомандовал:
— Взвод! За мной, шагом марш!
Вот так летом сорок второго года произошла встреча партизан из отряда имени Щорса с группой из другого партизанского отряда, который назывался «Смерть фашизму».
Вскоре третий взвод догнал свой отряд. Щорсовцы все дальше и дальше уходили на юг, в Смоленскую область.
Им было по семнадцать
Вскоре после выхода из окружения, когда партизаны еще не успели как следует обжиться на новом месте, в одну из ночей наблюдатели, высланные Андрюхиным следить за движением противника по большаку в сторону фронта, принесли неожиданное донесение. Партизаны доложили следующее: только что проследовала в северном направлении колонна немецких танков в количестве тридцати машин, которые шли с открытыми люками и с зажженными маскировочными фарами. Командиры машин стояли в люках, следили за движением и, видимо, переговаривались по радио, хотя за шумом моторов и лязгом гусениц партизаны голосов не слышали.
Андрюхин приказал бойцам вернуться на свой пост и продолжать вести наблюдение за дорогой, а сам, раскрыв планшетку, осветил карманным фонариком карту, внимательно изучил направление дороги. Тонкая красная жилка змейкой тянулась на север, к Ржеву.
«Вот оно что, — тихо проговорил Андрюхин. — Ясно. На Калининский фронт подтягивают свежие силы».
Он закрыл планшетку и, с силой нажав, щелкнул кнопкой. Погасив фонарик, выбрался из шалаша.
В лесу было темно, холодно и неуютно. Партизаны спали в наспех построенных шалашах. Костров не разводили. Андрюхин прошел к шалашу, в котором устроились на ночлег Смирнов и Гордеев, разбудил обоих.
Он коротко рассказал им о полученном донесении и, обращаясь к начальнику разведки Смирнову, спросил:
— Что думаешь о таких новостях, Николай Михайлович?
— Надо точно установить, что за часть, выяснить, куда передвигается, и доложить немедленно командованию, — ответил Смирнов.
— Верно. И я так думаю. Эту колонну мы не имеем права выпускать из глаз. Кого пошлешь?
— Николая, моего помощника, Сергея Соловьева и сам пойду.
— Самому, что обязательно надо? — недовольно спросил Андрюхин.
— Да, обязательно. Ребята, может, и справятся, только поверь мне, сейчас за это дело я больше всех в ответе. Такие сведения я не могу потерять из-за какой-нибудь случайности. А ведь всякое может произойти. Хочешь ли ты этого или не хочешь, идти мне самому с ними надо. Ребята они еще слишком молодые.
— Он правильно рассуждает, — вставил свое слово Гордеев.
— Все ясно, ты прав, — согласился Андрюхин и, взглянув на часы, добавил: — Иди, Николай Михайлович. И сразу же. Не тяни время на сборы.
Три разведчика не мешкая вышли с базы.
Дорога, по которой прошли немецкие танки, обтекала лес слева, а затем круто сворачивала вправо, уходя дальше, в Калининский район.
