Alexandr - Unknown
шумно вздохнул три-четыре раза, сопя и пыхтя, как бык, и закрылся в кабинете, напоследок
громко хлопнув дверью. Спустя какое-то время, он снова вышел из кабинета, как ни в чем не
бывало, шутя со всеми. Мы были по-настоящему смущены и растеряны.
В пятой серии мы, наконец-то раскрыли, что у шефа была зазноба. Пронюхали мы об этом
от одной приятельницы, которая не удержалась и раскрыла рот. Она поведала нам о том, что ей точно известно – у Донато “здесь кто-то есть”. Проанализировав изменения в поведении шефа за последние недели и, сопоставив, что уходы из кабинета всегда, по странному стечению обстоятельств, совпадали с приходом “куда-то сюда”, мы смекнули, что“кого-то” зовут Паула, и работает она в экономическом отделе. Раньше у нее был довольно милый ухажер тридцати с небольшим лет.
В подведение итогов – Донато встречается с Паулой. Чуточку поправлюсь: Донато
превозносит Майтекон Паулу до небес. С тех пор, как мы об этом узнали, мы прощаем шефу все, поскольку понимаем – когда человек влюблен, он превращается в тряпку.
Как я уже сказала, мне нравится мое агентство, хотя оно нравилось бы мне гораздо
больше, если бы вдвое больше платили. Проехали.
Каса -де-Кампа – парк в западной части Мадрида
Глава 2. Блокнотик индивида.
На гимнастику я пошла в полдень, потому что подумала, что зал будет пустой, но он
оказался заполненным до отказа, потому что все подумали точно так же.
Войдя, я сразу же сказала себе: “хорошо еще, что мне не пришло в голову прийти в
спортивном костюме”, потому что охранник у двери не пропустил меня в зал.
У регистрационного столика девушка в разноцветной юбке и форменной футболке с
тиснеными блестящими розами вежливо подала мне полотенце и ключ, сказав, что проводит меня в раздевалку. Когда мы спускались по лестнице, я подумала, что она разговаривала со мной и дважды спросила ее “что?”, но, оказывается, она говорила не со мной, а по мобильнику.
Я надела спортивный костюм, повязала на голову косынку, чтобы не мешали волосы,
привязала ключ от шкафчика к шнурку кроссовки и направилась в велотренажерный зал с
телевизорами, где можно было посмотреть новости, художественные и документальные
фильмы, спортивные программы и разные душевные тусовки. Да, выбрать было из чего, но поскольку не было звука, я, так ни о чем и не узнав, почапала в соседний тренажерный зал.
Первой у меня была беговая дорожка. Водрузившись на дорожку, я установила регулятор на среднюю нагрузку и что было духу припустила бежать перед зеркалом, занимающим всю стену. Все смотрели на себя в зеркало, кроме меня. Я смотрела в сторону, где находился некий огромный сеньор. Пот ручьями стекал с него, и я начала беспокоиться за него, потому что мне казалось, его вот-вот хватит удар. Когда мужчина, наконец-то, спустился с дорожки, я успокоилась и занялась, было, собой, но тут пришла какая-то девчушка, занявшая место этого толстущего, великанистого мужика, и мой взгляд снова соскользнул в сторону. Я не понимала, зачем этой худышке нужно было приходить в тренажерный зал. Она и так хорошо выглядит, ей что, дома делать нечего, только время терять. Вскоре у девчушки зазвонил телефон, который она носила прикрепленным к поясу, и она ушла. Мне удалось, наконец-то, сосредоточиться на дорожке. Я забарабанила по дорожке и бежала, как заведенная, до тех пор, пока не подумала, что инфаркт, не настигший того сеньора, хватит меня. Я резко остановилась, взглянула на счетчик: двенадцать минут. Нет, серьезно, я носилась двенадцать минут? Кроме шуток, не может этого быть. Скорее, двадцать одна, и на хронометре цифры перепутались местами. Я принялась теребить переключатель, когда ко мне подошел инструктор черного цвета. То есть, я хочу сказать негр.
- У тебя застопорился тренажер, красавица?
(Красавица?)
- Нет, – отвечаю я, немного стесняясь. – Дело в том, что он испорчен. Он показывает, что я бегала двенадцать минут, а я находилась на нем почти полчаса.
- Посмотрим. Позволь взглянуть.
Я не знаю, спуститься ли мне с дорожки, или остаться на ней. Я вообще не знаю, что делать, поэтому ничего не делала и оставалась на дорожке. Негр просунул половину тела
(своего громадного торсища) между тренажером и мной и начал манипуляции с экраном.
- Нет, ангелочек...
(Ангелочек?)
- Ты бегала двенадцать минут, – заверяет он меня, – но для первого раза это отлично.
- Но ведь я бегала двадцать одну минуту.
- Нет, любимая, ты бегала двенадцать минут, но, если хочешь пробежать больше, я поставлю тебе больше.
(Красавица, ангелочек, любимая, пробежать, я поставлю тебе... Меня укачало.)
- Лучше не стоит, – отвечаю я.
- Не хочешь, чтобы мы попробовали другой тренажер?
(Тренажер?)
- Нет.
- Хочешь, составим начальную таблицу?
- Не хочу, – отвечаю.
- Нет? – переспрашивает инструктор.
- Нет, дело, видите ли в том, что я должна идти.
- Как пожелаешь. Бай.
- Пока.
Я спустилась с дорожки вся разгоряченная и возбужденная этим неожиданным вниманием. С непривычки оно сбило меня с толку.
Я пошла в раздевалку, встала под душ, открыла кран. Стоя под душем с намыленной головой, я увидела водосток, полный волос и до меня дошло, что я забыла шлепанцы. Когда я вышла из душа и пошла сушить волосы, то поняла, что забыла фен.
Глава 3. В доме Лолы.
Мы остались у Лолы дома, поскольку она хотела продемонстрировать нам новую серию
косметики одной американской фирмы: “Эйвон”стучится в твою дверь”. И Лола как раз
заделалась представительницей этой фирмы. Едва мы вошли, как она сразу же сказала нам,
что очень счастлива, поскольку нашла работу своей мечты.
- В добрый час, – хором поздравили ее мы. – Только сколько раз прежде доводилось нам выслушивать подобные разговоры.
- Вы козлицы, – заявила нам Лола. – Нет, ну надо же овцы какие, лишают меня всяческой надежды, отнимают последнюю мечту.
- Сама свинья, – не остались в долгу мы. – Зовешь нас только тогда, когда хочешь нам что-то продать.
- Девочки, вы правы, не спорю, но в этот раз вы не пожалеете, – принялась за свое Лола.
Мы вошли в гостиную – повсюду на диване, на столе разложены губная помада, румяна, тональный крем, тени, тушь для ресниц, кремы для лица, для кожи вокруг глаз, антицеллюлитные, всяческие маски и увлажняющие кремы. Мы принялись бездумно
пробовать все подряд. Мы допробовались чуть ли не до сыпи, а Лола радостно хлопала в ладоши и подпрыгивала так, что ее грудь ходила ходуном вверх-вниз.
- Ну, девчонки, а теперь... Мой секрет любви – “май сикрет лав”!
- Да-а-а-а-а!!! – верещали мы, все также смешно подпрыгивая. – Сикрет лав!
- Ну-ка, Лола, вытаскивай своих любовников из-под кровати на свет божий! – вопила Рита.
Сказывался выпитый нами ликерчик “Бейлис”. Я даже подумала, что она вытащит того
самого негра из спортзала.
- Прекратите, дурочки, мы, видите ли, любим мужиков, мужиков нам подавай. Да на фига они нам, если есть вот это? – абсолютно серьезно ответила Лола, открывая большущую дорожную сумку с полным набором фаллоимитаторов и разных сексуальных штучек.
Я поперхнулась глотком ликера, едва успев его отхлебнуть.
- Вот, смотрите, девочки, – вдохновенно продолжила Лола, словно желая сказать: “Да оставьте вы ликер, к чертям собачьим, и слушайте меня внимательно”. – На самом деле я продаю вот что. Косметика – это лишь крючок, зацепка, потому что американки очень консервативны. Если им рассказываешь об эротических предметах, они становятся
жеманными и звонят тебе, чтобы позвать только на девичники перед свадьбой. И, наоборот, если ты говоришь, что покажешь им косметику, они с подружками организуют тебе чай с печеньем. Ты их всех размалевываешь, а когда они доходят до супервосторга, ты профессионально достаешь товар. Вот, как я сейчас, достаю чемоданчик, полный товара и рассказываю о том, что сводит с ума мужей и любовников, особенно любовников, вот об
этих игрушках. Вот они, игрушечки.
На нас напал жуткий хохот при виде Лолы, так серьезно рассказывающей о фаллоимитаторах.
- Ну-ну, смейтесь, смейтесь, моя фирма процветает и назначила меня менеджером по
продаже. Научившись пользоваться этими штучками вы словите тако-о-ой кайф!
Она извлекла несколько китайских шариков.
- Вот эти шарики, например. Они превосходны для внутренних мышц. Есть тетки,
которые таскают их в известном месте целыми днями.
- И на улице? – спросила Рита.
- И на улице. Я знакома с одной такой, живущей здесь, на перекрестке де Кеведо, она проводит жизнь с шариками внутри. Как она ходит на работу? Засунув шарики внутрь. Ей нужно идти в супермаркет за покупками? Она и идет, с шариками. Она пойдет навещать
мать? Пожалуйста – шарики внутрь.
- Ну, блин, твою мать! И как она, эта сеньора? – спросила я.
