Эмма Чейз - Все связано
Я имею в виду шведский стол из доступных женщин, которых можно найти в аэропорту и в самолетах. Там есть и о-такие-одинокие домохозяйки и изможденные работой бизнес-леди, беззаботные выпускницы, вырвавшиеся на свободу… стюардессы.
В последние годы контроль качества по последним, по большей части, ухудшился. Когда-то сексуальная привлекательность была одним из требований к работе. Теперь такого нет. Но я обнаруживаю, что авиакомпании стараются ставить на каждый рейс хотя бы одну сексуальную работницу. Возвращаясь во времена, когда я был свободен, их было подцепить легче всего. Всегда так жаждут оказаться к вашим услугам.
Как-то раз по пути в командировку в Сингапур три хорошенькие стюардессы были готовы, хотели и могли показать мне все достопримечательности — внутри своего номера в отеле. Мы отлично провели время во время стыковки рейсов. Вот что я называю дружелюбными небесами.
Кстати говоря, одна сопровождает нас сейчас. Она привлекательная — стройная, высокая, длинные темные волосы забраны с боков назад, и экзотический разрез голубых глаз. Ее пальчики с изысканным маникюром, идеального размера для приличной мастурбации.
Да, парни обращают внимание на такие вещи.
— Простите, сэр, вы должны быть пристегнуты до тех пор, пока капитан не отключит табло.
Я вопросительно смотрю на свой ремень безопасности, потом опять наверх.
— Хорошо, потому что если мы нырнем носом с двадцатифутовой высоты, этот кусочек тряпки спасет меня от смерти?
Как я и говорил — лицемеры.
Она смеется. И желтое табло «пристегните ремни» гаснет.
Я улыбаюсь.
— Думаю, он меня услышал.
Голубые глаза бегают глазами по салону бизнес-класса.
— Маленькая птичка шепнула мне, что вы все направляетесь в Вегас на мальчишник, и жених — это вы.
— Так и есть.
Она дает мне мимозу.
— Поздравляю.
Кейт она тоже подает бокал, а потом ее внимание снова переключается на меня.
— И… где вы останавливаетесь?
Я делаю глоток оранжевой смеси.
— Белладжио.
— Мило, — она наклоняется чуть ниже, достаточно, чтобы я мог учуять ее дешевый слишком сладкий парфюм и ошарашивает меня своими словами. — Я свободна, как только мы приземлимся в Неваде. Буду с друзьями… Может быть, сходим в казино Белладжио сегодня вечером? Кажется, вы не прочь покутить?
Мои друзья и я не швыряем деньгами направо и налево. И так делают многие, у кого они есть. Но признаков того, что они у нас есть — много, что б вы знали — качественные чемоданы, часы Ролекс, классическая, но дорогая одежда.
И да — эта девица, только что переступила черту. Ее слова звучали как непристойное предложение, потому что так оно и было. И это просто неуважительно, учитывая то, что рядом со мной моя невеста.
Но я не удивлен. Даже если мужчины считаются наглыми бабниками? Женщины могут быть намного хуже. Они бесцеремонные. Бессовестные. Наносят друг другу удары в спину быстрее, чем хренов Джейсон Вурхис.
Просто спросите Стивена. Когда он и Александра встречались? Практическая каждая из ее так называемых подружек предлагала ему забраться на него. Потому что они были симпатичными. Ревнивыми. Потому что они хотели то, что было у Александры.
Некоторые парни, типа Джека, принимают такое дерьмо с распростертыми объятиями. Но только не я — больше не я. Я веду себя любезно, но настойчиво. С трепетом, я поднимаю руку Кейт и целую ее пальчики, делая так, чтобы было видно ее кольцо.
— Сегодня вечером мы будем очень заняты. Но, все равно, спасибо.
Она отступает, обиженно пожимая плечами.
— Как знаете.
Такое случается не в первый раз и, скорее всего, не в последний. Кейт справляется с этим нормально, даже если глубоко внутри, я знаю, ее это выводит из себя.
Конечно, я не собираюсь использовать это в свою пользу. Видите дьявола на моем плече? Да — он уже готов заняться делом. Смотрите.
Я наклоняюсь к Кейт.
— Итак… ты так просто дашь ей с этим уйти?
Она продолжает пялиться в свой журнал, резко перелистывая страницы.
— Уйти с чем?
— С тем, что она только что тут бросила. Пыталась откусить твой кусок. А если бы какой-то мужик подкатил вот так вот к тебе при мне? Я бы заставил его жрать асфальт.
— Я не подросток, Дрю. Я вышла из того возраста, чтобы сражаться за мальчика.
Чего бы я только не отдал, чтобы увидеть ее в том возрасте.
— Я же не говорил, что ты должна вцепиться ей в волосы и рвать на ней одежду, — усмехаюсь я, — хотя, это было бы замечательно. Я просто считаю, что ты должна преподать ей урок. Показать ей, кому я принадлежу.
Кейт закрывает журнал, слегка качая головой. У нее светят глаза от того, что ей весело.
— Я знаю, чего ты добиваешься.
— Чего?
— Ты просто пытаешься затащить меня в туалет, чтобы заняться там сексом.
Попался.
— Минет тоже подойдет. У тебя это получается отлично.
Она снова открывает журнал.
— Лесть тебя никуда не приведет. И уж тем более не ко мне в трусики.
Я хнычу:
— Ну, почему?
— Потому что здесь все твои друзья.
— И что?
— То, что они нас услышат.
Я лгу:
— Нет, не услышат.
— Они могут.
— Я заткну тебе рот твоими трусиками — они не услышат ни звука.
Она фыркает. И держит оборону.
— Звучит романтично. Но все равно… этого не случится.
Еще как случится. Но я признаю — все эти шуточки? Сексуальное напряжение? Все равно забавно. Весело. Держит меня в тонусе.
Знание того, что я все равно своего добьюсь? Тоже помогает.
Я пробую разные тактики. Чувство вины.
— Это традиция, Кейт. Как похлопать талисман команды при выходе из раздевалки перед футбольной игрой. Нарушать традиции — к невезенью, обязательно случится что-то плохое. Как ты себя почувствуешь, если самолет упадет и загорится, только потому что ты не хочешь уступить?
— Думаю, я рискну.
Я с предвкушением вздыхаю. Это пятичасовой полет. Не может быть, чтобы Кейт так долго продержалась.
Я выдерживаю несколько минут, чтобы усыпить ее бдительность. Потом поворачиваюсь боком на своем сиденье. И приступаю к делу медленно. Нежно. Одна рука на ее бедре, лениво выводит круги. Постепенно присоединяю вторую руку, поглаживая ее по руке, потом по плечу — расслабляя ее. Пробуждая ее чувства.
Заметили, она меня не отталкивает. Потому что, если одни губы говорят «нет»? Другие всегда не прочь повеселиться.
Я наклоняюсь, и мой рот слегка ласкает ее щеку, двигаясь вдоль линии ее скул к ее шее. Моя рука опускается вниз и накрывает одну ее грудь, сжимая ее. Скользя по ней и дразня ее.
Дыхание Кейт учащается. Журнал падает из рук. У нее наполовину предупреждающий тон:
— Дрю…
Я шепчу ей в ухо:
— Просто поцелуй меня. Это все, чего я хочу, малыш. Лишь один поцелуй.
Это последние слова, которые всегда говорят подростки на заднем сиденье автомобиля своих родителей. Если там поблизости есть девушка? Будьте осторожны — одним поцелуем никогда не ограничивается. Его называют «тайным основанием» не просто так. Прежде чем вы осознаете, там будет и второй, плавно перетекающий в третий, а там уже и до секса недалеко.
Кейт прижимается ко мне губами — позволяет мне соблазнить ее языком. Так тепло. Так влажно.
Так хорошо.
Внутри меня нарастает горячее, страстное желание, и у меня в штанах становится тесно. Я переключаю свое внимание к мочке ее уха — посасывая ее и покусывая. Потом шепчу ей нежные, грязные, полные желания слова, которые вы не захотите знать. О том, как сильно я ее хочу, какая она красивая, чего бы мне хотелось с ней сделать, все в подробностях о позициях, в которых я хочу это сделать.
Кейт чуть приподнимает бедра, ища трения с моими пальцами, которые сейчас прижаты к месту у нее между ног. Когда она его находит и начинает часто дышать, я убираю руки. И смотрю ей прямо в глаза.
— Давай закончим это в другом месте.
Кейт закусывает свою нижнюю губу. Ее слегка затуманенные глаза бегают вправо и влево, пытаясь удостовериться, что у нас нет свидетелей. Она уже готова сдаться…
Как какое-то тело плюхается между нами — на мое колено и колено Кейт. Мои глаза застилают волосы пшеничного цвета. А во рту привкус лака для волос.
Черт.
— Я надеюсь, вы выспались прошлой ночью, Кейти. Потому что вам потребуется много сил на то, что я запланировала.
Долорес. Кто бы сомневался.
Она ерзает своей задницей по моей ноге, заставляя Кейт и меня отодвинуться, чтобы она могла втиснуться между нами.
Кейт быстро приходит в себя.
— Да… умм… ты же меня знаешь. Я стараюсь отдыхать хорошо.
У меня похрустывает тело от непотраченной плотской энергии. И от этого я раздражаюсь.
— Я тебя не смущаю? Вообще-то ты нам помешала.
Ди-Ди поворачивается ко мне со знающим пренебрежением на своем лице.
— Нет, нисколько не смущаешь, — она шикает на меня и машет рукой, — можешь смыться отсюда, Кейт и мне есть о чем поговорить.
