Мельнюшкин Игоревич - Затерявшийся. Дилогия
Мы помним всё - парижских улиц ад,
И венецьянские прохлады,
Лимонных рощ далекий аромат,
И Кельна дымные громады...
Мы любим плоть - и вкус ее, и цвет,
И душный, смертный плоти запах...
Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет
В тяжелых, нежных наших лапах?
Естественно это не читалось при взгляде в глаза, а как-то подразумевалось на втором или третьем плане. Было и ещё что-то неуловимое, не материнская теплота, а скорее смешанная со светлой грустью, доброта обычной русской женщины, глядящей на потерявшегося ребёнка, возможно даже связанного с ней дальним кровным или вовсе некровным родством.
В общем можно ещё много нафантазировать, глядя на неё или через неё, или даже вокруг. А вокруг была осень. Если продолжить аналогию с русскими поэтами: 'природы увяданье'. Деревья стояли в 'багрянце с золотом', при этом на продолжавшейся оставаться ярко-лазурной траве не наблюдалось ни единого палого листика. И среди этого бешеного сочетания красок спокойно стояла молчаливая фигура в сером.
Ну, и кто у нас в этот раз пожаловал? Хотя, внутри я уже почти знал кто она. Почти - потому что не хотелось верить. Встретить её я опасался даже больше чем Морану. Та хоть и была опасна по своей сущности, по каким-то забытым мною, а может и не известным вообще, причинам благоволила к потерявшему память заблудившемуся человечку. Эта же поборница Равновесия, нелюбимая счастливчиками, потому как находила какое-то особое удовольствие в прерывании цепочек удачи, иногда и вместе с жизнью любимцев Фортуны, несла в себе какой-то холод, пробирающий буквально до костей в тёплый осенний день.
- Ну, что молчишь? У тебя же, наверное, накопились ко мне вопросы?
- Здравствуй! Нет у меня никаких вопросов, вот пожелания есть, но ты к ним не прислушаешься. Верно?
- Если идти куда подальше, то нет - не прислушаюсь.
- Тогда давай опустим предисловия, и ты напрямую скажешь то, чего хотела, вытащив меня сюда.
- Какие вы всегда нетерпеливые! Хотя конечно, имея такой короткий век... Скажи, почему живя так мало, вы пытаетесь любыми способами сократить свою жизнь, одновременно сделав её ещё и страшной, и беспросветной? Вот как сейчас, например. Почему вы так любите радовать Мару?
- Прекрати. Сколько тысяч или миллионов раз ты уже задавала эти вопросы? Что ты хочешь услышать в ответ - непреложную истину? Ты её не получишь. А может ты просто коллекционируешь ответы? Тогда тебе должно давно надоесть слушать одно и тоже, с лёгкими вариациями. Сколько раз ты спрашивала это у меня?
- Уел! У тебя я спрашивала это уже раз десять. И знаешь, каждый раз твой ответ чуть отличался, настолько чуть, что прошлый имел кардинальные отличия от первого.
- Извини, но сегодня я сильно устал. Отложим философствования до следующего раза.
-Устал? Что ты знаешь об усталости? - В глазах мелькнуло... Нет, ни боль, ни тоска, ни сожаление - что-то, что совмещало это всё, и в тоже время, было больше, чем вышеперечисленное вместе взятое. - Первый раз настоящая усталость накатывает лет этак через тысячу-полторы, а затем каждые пятьсот-семьсот лет накрывает с удвоенной, по сравнению с прошлым разом, силой. Причём, делаешь ты что-либо или нет, без разницы. Хотя... Да, от безделья устаёшь быстрее и сильнее. Так что лучше работать. Ну и зачем я это говорю? Извини...
Она задумалась о чём-то своём и над поляной опустилась тишина. Ну как тишина? По сравнению с могильным безмолвием Хеля, тут просто был праздник жизни: ветер дует, птички щебечут, даже гром слышится издалека. Надеюсь что гром, потому как для канонады хоть и время, но не место. Не надо нам тут канонады. Прерывать её думы не хотелось, и не потому что не самоубийца, хочет постоять молча - пусть её. С крыши не капает, комары не кусают, да и тепло вокруг. А воздух какой!
- Ладно, помолчали, подышали, пора и о деле поговорить. Ты ведь уже встречался с моей сестрой.
- Было дело.
- Ты сегодня немногословен. Хорошо, тогда упражнение на память. Успокойся, я в курсе твоих проблем с личными воспоминаниями. Если бы не это, я не вела бы таких длинных разговоров, достаточно было просто предупредить, даже не напоминая о прошлом. Но придётся так. Ты помнишь, кто такие банши?
- Какие-то английские духи накликивающие смерть.
- Во-первых, не английские, а ирландские, а во-вторых, не накликивающие, а предвещающие.
- Разница большая. Только смерть всё одно потом приходит.
- И что? Ты многих знаешь, за кем она не пришла или не придёт, в конце концов?
Вопрос был явно риторический, потому просто пожал плечами.
- Банши не просто вестники, вроде иудейских ангелов, которым, по сути, всё равно какую весть и кому приносить. На самом деле банши покровительницы родов, и крик их, это плач жалости по потомкам.
Кажется, начинаю понимать, к чему она клонит.
- Что, так плохо?
- Всё зависит от вас, и от тебя в том числе.
- Зарыться по самую маковку и не высовываться?
- Это был бы идеальный вариант, но ни ты, ни твои люди, как понимаю, на это не пойдут.
- Правильно понимаешь. Да и кто собирается жить вечно?
- Они ещё молоды.
- Война забирает молодых не реже старых, скорее даже чаще. Каковы другие варианты, кроме как не дразнить зверя?
- Быть готовым к его прыжку, может даже спровоцировать в удобный для тебя момент.
- Твои бы слова, да... Ха, смешной каламбур получается, богиня. Спасибо! Я услышал, будем думать.
- Удачи.
Недоля грустно улыбнулась, повернулась и неторопливо пошла, как поплыла, к опушке. Минута и она канула в жёлто-бордовых зарослях.
Всё, таки это был гром. Вон какая туча накатывает. И хотя идёт она быстро, но время ещё есть - какой-никакой шалашик сложить можно. Всё равно, конечно, намочит, но не утопит, если успеть подготовиться. Хотя туча конечно страшноватая. Нет, лёгкий шалаш здесь не поможет - ветром растреплет, потоками смоет. Для нормального укрытия надо ещё суметь выбрать правильное место - не на открытом месте, где снесёт порывами ветра, но и не в низине, иначе затопит потоками воды. Надо думать. Как любил цитировать один известный пират - предупреждён, значит вооружён.
На первый взгляд, в мутной снежной круговерти, время определить было невозможно. Точно можно было сказать только одно - ещё не ночь. Пришлось лезть под рукав тулупа, дабы добраться до часов. Угу, полчетвёртого.
- Тащ командир, может кипяточку, - Жорка уже тут как тут. - Замёрзли, небось.
Странно, но не замёрз. Правда, с началом вьюги температура заметно подросла, на глаз сейчас градусов пять мороза, да плюс спали мы вповал на санях и в соломе. Ещё бойцы умудрились какую-то рогожку добыть и укрыться. Буду считать это достаточной причиной, и не буду вспоминать, что во сне находился в довольно тёплом осеннем дне. Потому как, если ещё и не забывать о прогрессирующей паранойе, можно много до чего додуматься.
В общем, в свете последнего сна, проглядывают два варианта: либо я продолжаю сходить с ума, либо подсознание встало на дыбы, заметив нечто, что осознанно я не вижу в упор. Третий вариант: беседы со славянскими языческими богами, отметаем, как невероятный. Ну, пусть почти невероятный. Тогда думаем - откуда грозит опасность. Здесь тоже два варианта - от своих или от чужих. Блин, сплошной дуализм прёт.
Рассмотрим первый вариант. Итак, свои. Что здесь может быть? Вариантов опять вроде два: либо копают под меня, либо под весь отряд. Будь я пламенным альтруистом, первый вариант был бы предпочтительней, но своя шкура тоже дорога. Итак, что может произойти в случае, назовём это, 'заговора юристов'. Самое простое это отстранение вашего покорного слуги от командования. Вроде не сильно страшно. Что делать с отстранённым командиром? Могут, конечно, просто отправить рядовым в бой, но что-то мне подсказывает, этим не обойдётся. Тогда либо отправка на Большую землю, либо ликвидация на месте. Неприятная перспектива в обоих случаях.
Второй вариант чуть менее фантастичный, чем беседа с богами - моя чуйка унюхала внешнюю опасность, и судя по сну не для меня лично, или не только для меня, но для всего отряда. Резонный вопрос - а с какого это? Где-то что-то я не учёл. Есть одна мысль, но больно уж она физике противоречит - а что если попал я сюда не после путешествия в пространстве, или не только в пространстве, но и во времени? Если принять подобную версию, то кое-что проясняется. Если это прошлое моего мира, или близкого к моему до того, что данные события, а имею я ввиду войну, протекают похожим образом? Тогда, и если, память мной не потеряна полностью, а заблокирована для сознания, что вполне вероятно, судя по случаям выздоровления больных амнезией, доступ к сохранившейся памяти возможен из подсознания.
Так, стоит заканчивать копаться в том, что сам не понимаю, тем более, чем глубже лезу, тем всё больше допущений приходится вносить в стройную структуру мироздания. Остановимся на том, что в ближайшее, относительно конечно, время должны произойти некие события, кардинально скажущиеся на сложившейся обстановке. Какие, доискиваться смысла не имеет, но стоит рассмотреть наиболее широкий спектр ответов на возможные опасности.
