Тэмми Фолкнер - Вновь обретя веру
Она пожимает мне руку, глядя в глаза.
— Я не понимаю, — говорю я.
— Откройте коробку, — произносит она с доброй улыбкой. А затем, повернувшись, добавляет через плечо: — С Новым годом!
— С Новым годом, — бормочу в ответ.
Заношу коробку внутрь и опускаю на стол. Сначала открываю коробку, потому что так поступил бы любой на моём месте. Итак…
Смотрю на её содержимое и глазам своим не верю. Внутри немецкие часы «Блэк Форест» с маленькими танцорами, которые показываются из часов под звон колоколов. Мне тут же становится интересно: что там, за закрытыми дверцами? На моём лице появляется улыбка.
— Кто мог отправить... — шепчу себе под нос.
Но уже знаю ответ. Чувствую его всем сердцем.
— Дедушка! — зову я. — Взгляни-ка!
Несу часы в комнату Нэн и показываю бабушке с дедушкой. Они в идеальном состоянии. И, должно быть, стоят чёртову кучу денег.
Нэн вскрикивает:
— Мои часы! Вы нашли мои часы! — Она переводит взгляд на дедушку и продолжает: — Я знала, что ты их найдёшь!
— Нэн, — журит её дедушка.
Тут я накрываю его ладонь своей. Она так счастлива... Он замолкает.
— Я так их люблю! — говорит Нэн.
Она хватается за дедушку и притягивает его к себе, чтобы поцеловать. Он смеётся ей в губы. Вытерев слёзы, я покидаю комнату, потому что умираю, как хочу узнать, что написано в записке.
Открываю её и читаю.
Фейт,
Говорят, что время никого не ждёт. Но оно ждало меня, и я надеюсь, что теперь и ты будешь меня ждать.
Дэниел.
P. S. Тебе всё же удалось починить мои часы. Спасибо.
Фейт
Я снимаю очки и откладываю письмо в сторону. Благодаря новой весточке от Дэниела я чувствую надежду. С каждым днём терапии ему становится всё лучше. Дэниел ушёл со службы после того, как потерял ногу. Да уж, с такой травмой нечего делать в пехоте. Доктора думают, что именно этим и вызвана его депрессия. С ПТСР нелегко справиться, но Дэниел делает успехи. В его письмах полно смеха и шуток. А иногда и очень пошлых намёков.
Прошло четыре месяца с тех пор, как он прислал Нэн часы, и я умираю, как хочу его увидеть, особенно сегодня. Сегодня мы хороним Нэн и, мне кажется, частичку моей души. Хотя в каком-то смысле я за неё рада. Она больше не мучается, а это главное. Последние несколько месяцев дались ей тяжело. Все мы видели, как она увядала, и дедушка не отходил от её постели.
Нэн уговорила нас повесить часы, которые прислал Дэниел, в её комнате, несмотря на то, что они выбивали мелодию каждый час. Она их обожала. И часто говорила о Дэниеле, хотя виделась с ним лишь раз. Думаю, она знала о моих чувствах к нему. Я даже читала ей его письма. Вернее, те отрывки, где всё было прилично. Я потерялась в любви к их отправителю. И больше всего на свете хочу его увидеть.
Со стороны входной двери кто-то кричит:
— Фейт!
Это дедушка. Должно быть, приехал катафалк.
— Иду, — отвечаю я и хватаю зонтик, потому что не уверена, что обойдётся без осадков.
Мои родители тоже здесь. Они часто приезжали в прошлом месяце, что не могло не радовать и их, и Нэн. А также, признаюсь, и меня. Наблюдать, как увядала Нэн, было мучительно. Я чувствовала себя беспомощной и одинокой.
Нэн умерла неделю назад. Но больше я не скорблю. Сегодня особый день — мы чтим её память. Всех желающих попрощаться с Нэн мы попросили прийти в их самых лучших и самых ярких нарядах — ей бы это понравилось.
Добравшись до церкви раньше других, мы направляемся в комнату, где пробудем до начала церемонии. Мы с дедушкой несколько минут стоим одни, как вдруг он поворачивается ко мне, берёт меня за плечи и заглядывает в глаза. Думаю, с годами он стал немного ниже. Но это не важно. Глядя мне в глаза, он говорит:
— Не теряй ни минуты, Фейт. Ни единой минуты.
Слёзы застилают глаза, мне не удаётся их сдержать.
— Ладно, — выдыхаю я.
— Когда любовь тебя найдёт, держись за неё и не отпускай, — продолжает он. — Иногда будет тяжело, иногда — чудесно. Но никогда не принимай это как должное. Потому что, когда твоя жизнь подойдёт к концу и ты оглянешься назад, это, чёрт возьми, единственное, что будет иметь значение, Фейт. Уж поверь мне.
— Мы в церкви, — игриво шепчу я.
— Я знаю, — так же шёпотом отвечает он и снова смотрит мне в глаза. — Не теряй ни минуты, Фейт, — говорит он. — Понимаешь?
— Думаю, да.
— Даже в такой день, как сегодня. Держись за любовь, когда она придёт к тебе.
Он смотрит поверх моего плеча и улыбается. Я оборачиваюсь и прирастаю к месту. В дверном проёме стоит Дэниел. На нём парадная форма, и он так невероятно красив, что у меня захватывает дух.
Я перевожу взгляд на дедушку, поскольку чувствую, что мне нужно его разрешение, чтобы испытывать счастье в такой день. Ведь это так неправильно. Но в то же время и очень правильно.
— Держись за неё, Фейт, — неистово шепчет он. — И никогда не отпускай.
А затем, пройдя мимо меня, выходит за дверь.
— Дэниел, — выдыхаю я.
Дэниел не двигается. Он держит в руках розу и улыбается. Я утираю слёзы с лица и, сдавшись, бегу к нему и бросаюсь ему на шею. А он обнимает меня и крепко прижимает к себе. Я чуть не сбила его с ног, но Дэниел смеётся и притягивает меня ещё ближе. Я рыдаю, уткнувшись в его форму, но ему, кажется, всё равно.
— Эй, Фейт? — говорит он, когда я успокаиваюсь.
Поднимаю на него глаза.
— Я так рада, что ты здесь.
Дэниел большими пальцами смахивает слёзы с моих щёк и переводит взгляд на мои губы, словно хочет поцеловать.
— Хочу задать тебе один вопрос, — говорит он.
— Какой? — спрашиваю я.
Я смотрю в его карие глаза и хочу утонуть в них, оставшись там навсегда.
— Ты сегодня в трусиках? — игриво спрашивает он и тянет прядь моих волос.
Я смеюсь. Не могу сдержаться. Это именно то, в чём я нуждалась. А он — тот, в ком я нуждаюсь.
— Да, — отвечаю я. — Но позже у тебя будет возможность это изменить.
Он замирает в моих руках, его тело напрягается.
— Обещаешь? — шепчет он.
— Клянусь, — говорю я и, встав на цыпочки, прижимаюсь к его губам.
Наш первый поцелуй. Он пробует меня на вкус. Робко и нежно. Но мне хочется другого, поэтому я, пустив в ход зубки, прикусываю его нижнюю губу.
Дэниел стонет.
— Мы в церкви, — отстранившись, говорит он.
— Я знаю, но совсем недавно тут матерился дедушка, так что, думаю, целоваться тоже можно.
Я хихикаю. В моём голосе слышны слёзы, я так рада, что Дэниел рядом.
— Я понятия не имела, что ты приехал.
— Ты же не думала, что я пропущу церемонию? — подняв мой подбородок, говорит он. — Я знаю, как для тебя это важно.
— На сколько ты можешь остаться? — спрашиваю я.
— На сколько ты захочешь, — отвечает он.
Моё сердце пускается вскачь. Раздаётся стук в дверь, и я открываю её — на пороге стоит дедушка.
— Родственники уже занимают свои места, — говорит он.
Дэниел отпускает мою руку, чтобы сесть с друзьями семьи, и меня тут же захлёстывает чувство потери. Мне хочется поспорить, но тут дедушка подталкивает нас вперёд и говорит церковным служителям:
— Он член семьи. Пропустите.
Улыбаясь, Дэниел идёт с нами и опускается на скамью. Он протягивает руку моему отцу, сидящему по другую сторону от меня, и я так счастлива, что он рядом, что не хочу отодвигаться даже на миллиметр от него. Мне мало просто держать его за руку. И я переплетаю с ним пальцы и крепко сжимаю его ладонь. Мама улыбается мне и подмигивает.
Когда начинается церемония, я опускаю голову на его плечо, а когда начинаю плакать, Дэниел сжимает мою руку крепче. Сегодня он моя сила. Завтра — я его. Ведь так это происходит, не правда ли?
Дэниел
Мы остались до конца службы, а после устроили небольшие посиделки, и я немного удивлён, что дедушка Фейт отводит меня в сторону, потому что в его квартире всё ещё полно народу. Видимо, Нэн многие любили. Он ведёт меня к себе в кабинет, где наливает в два бокала какую-то янтарную жидкость. Когда он протягивает один из них мне, мы чокаемся.
Я поднимаю бокал к своим губам, потому что не хочу показаться грубым. Не хочу всё испортить одним махом.
— Это добавляет мужественности, — говорит он.
Я смеюсь и делаю ещё один глоток. Обычно я не пью. И, на самом-то деле, не хочу сейчас, но и отказать дедушке Фейт не в моих силах. Я даже представить себе не могу, какой у него сегодня трудный день.
— У меня для тебя кое-что есть, — говорит он, открывает ящик стола и протягивает мне маленькую коробочку.
— Это принадлежало Нэн, — продолжает он и сглатывает с таким усердием, что даже мне слышно. — Она бы хотела, чтобы это досталось вам.
С хлопком открываю коробочку, и перед моим взором предстают два обручальных кольца. Я с удивлением смотрю на дедушку Фейт и выдаю:
— Эм-м.
— Когда найдёшь любовь, держись за неё, сынок, — выгнув бровь, говорит он.— Ты же собираешься сделать Фейт предложение, не так ли? — спрашивает он. — Её отец сказал мне, что ты звонил ему на прошлой неделе.
