Андрей Ерпылев - В когтях неведомого века
И вот она – лестница.
Кот пулей взлетел наверх, привел в действие створки люка и…
И отшатнулся обратно.
Над городом царила ночь, а в подземелье доносились звуки нешуточного сражения.
* * *
– Осторожнее, месье алхимик!
Жанна ловко отбила сучковатую клюку, целящуюся в голову Дмитрию Михайловичу, и от души врезала своей дубинкой по костлявой руке, ухватившейся за подол ее туники. Ни дать ни взять давешняя схватка с «ливийцами», только этих, в отличие от пустынных демонов, вода не брала. Пускать же в ход добрую сталь претило – все ж таки не нечисть какая, а живые люди, пусть опустившиеся, мерзкие на вид и повадками больше похожие на диких животных, но люди.
Битва с бомжами, полезшими со всех сторон на девушку и профессора сразу, как только солнце по‑местному, без сумерек, рухнуло за дома и на «воронью слободку» опустилась ночь, продолжалась уже изрядно. Силы обороняющихся были на исходе.
– Прибор ваш наготове? – крикнула Жанна, мастерским фехтовальным ударом сшибая с ног особенно предприимчивого «люмпена», притащившего откуда‑то бухту веревки и настраивавшего самодельное лассо.
– Да, но неужели… – Горенштейн, за время знакомства с нашими героями уже усвоивший некоторые навыки бойца, метнул камень в лезущего на него оборванца, промахнулся, но все же сразил другого, идущего во «втором эшелоне». – Неужели мы бросим здесь наших друзей?
– Если не бросим, месье алхимик, то боюсь, что Жоржу придется разыскивать не только одного друга, но и двух других! Или оплакивать… Где вы?..
Она отвернулась лишь на миг, чтобы пинком отправить в нокаут подбиравшуюся сзади растрепанную ведьму, но Дмитрий Михайлович исчез, словно провалился сквозь землю.
«Неужели сбежал в будущее? Предатель!.. Ну и ладно. Обуза с телеги – коняге легче! Одна, сама за себя, я как‑нибудь постою до прихода Жоржа. Милый, где ты? Разве не чувствуешь, что твоя Жанна в беде?..»
– Получай!..
Еще один нищий с воем покатился вниз по мусорной куче, зажимая разбитое лицо. Девушка занесла свое оружие для нового удара и…
Кто‑то предательски схватил ее за щиколотку и дернул вниз, куда‑то во тьму.
– А‑а‑а‑а!..
Жесткая ладонь зажала рот, рука обхватила тело.
«Не дамся!..»
Жанна изо всех сил вцепилась зубами в чье‑то запястье, одновременно локтем свободной руки резко врезала куда‑то назад в мягкое… Каблучком в голень, а затылком…
– Ты что, с ума сошла?..
Хватка ослабла, позволяя девушке выскользнуть и развернуться к противнику лицом. Шутки кончились: рука ее сжимала кинжал, и применить его против мерзкого насильника рука бы не дрогнула…
– Жорж?..
– Ты мне нос сломала, дурочка… – прогнусавил милый, зажимая лицо обеими ладонями, из‑под которых струилась кровь. – Разве можно так?..
– Любимый!.. – Рыдая от избытка чувств, Жанна повисла на Арталетове, целуя его в окровавленное лицо. – Что же ты так долго не шел, противный?!
– Я спешил…
Но идиллическую сцену разрушил Кот:
– Хватит миловаться! КОШКИ!!!
* * *
– И я еще раз вам повторяю, что мы совершаем преступление, таща в будущее всех, кого попало!
Усталый Арталетов слушал и не слушал разъяренного Дмитрия Михайловича, который, всплескивая руками, метался по дорофеевской гостиной, не замечая грязных следов, оставляемых им на дорогом паркете. Мысли его были далеко от уютного дома… И в пространстве, и во времени.
Итак, прорываться вперед бесполезно: на шум драки сбежались уже нищие из всех близлежащих кварталов, а там не за горами и прибытие стражников, отступать в подземелье тоже бессмысленно: легионы разъяренных фурий не дадут добраться до другого выхода на поверхность. Оставалось одно…
– Профессор! Готовьте переход!
– Вы с ума сошли! Столько людей! Машина не выдержит…
– Я и не предлагаю забирать всех. Первыми пойдете вы, Жанна и… вот этот.
Жора подтолкнул к Горенштейну блаженно улыбающегося харона, бормочущего себе под нос молитвы.
– А мы с Леплайсаном и Котом берем второго и…
– Ни за что, – отрезал ученый. – С будущего довольно и Нестаха!
– Дмитрий Михайлович, – сжав кулаки, шагнул Георгий к попятившемуся интеллигенту. – Мы не можем бросить людей на верную гибель!
«Тем более что я не успел расспросить их о судьбе Сереги», – произнес он про себя.
– Жорж! – Девушка опять кинулась ему на шею. – Я тебя здесь не оставлю…
Обе двери, отделяющие узенький «предбанничек» подземелья от двух совершенно разных армий противников, одинаково жаждущих крови членов экспедиции, уже прогибались под натиском атакующих.
– Вперед! Время дорого!
– Подчиняюсь насилию, но за все отвечаете вы!
В последний момент Кот передумал оставаться во второй очереди и, не забыв своего драгоценного мешка, вцепился в тунику Жанны. Своя шкура мохнатому подлецу всегда была дороже всего…
– Спасайтесь, д’Арталетт, – предложил Леплайсан, когда они остались одни. – Я прикрою, – и поднял свой устрашающий «скимитар».
– Ну, уж дудки, Людовик! – Отлично понимая, что тот боится не слишком‑то приятного «прыжка» через столетия, Арталетов сдернул с шеи «хрономобиль» и обнял за плечи разом и шута, и притихшего сумасшедшего. – Третий раз я вас не потеряю…
* * *
– Что сказал врач?
Треволнения последних дней уже казались дурным сном, и друзья предавались законному отдыху после трудов праведных, пусть и практически безрезультатных.
– Что он мог сказать? Общее расстройство психики, развившееся на почве религии и чрезмерного увлечения историческими науками. Предлагал забрать обоих в клинику – за определенную плату, конечно… Прописал курс лечения.
Жора ухмыльнулся, представив себя на месте психиатра.
Конечно, оба спасенных, чисто вымытые, постриженные, облаченные в современную одежду и вообще приведенные в божеский вид, уже не производили ТАКОГО впечатления, как тогда, в подземелье. Но в остальном…
И Афанасий, и Такетх абсолютно искренне считали себя умершими и совершенно незаслуженно вознесенными в рай. Ну не в рай, не в рай – в его преддверие. А как еще в средневековых мозгах мог интерпретироваться жуткий перенос сквозь круговерть времени в белоснежный машинный зал? И приветливые люди в непривычных одеждах разве не ангелы?
Шок вернул на место слегка съехавшие набекрень мозги обоих узников гробницы, но лишь чуть‑чуть и как‑то не так. Теперь оба впали в истовую религиозность, проводя почти все время в молитвах. Правда, каждый по своим канонам и своим богам, что иногда приводило к теологическим спорам, почти всегда перерастающим в потасовки.
Словом, до нормы обоим было ох как далеко…
– Удалось узнать что‑нибудь о Сергее Витальевиче?
Нефедыч искренне переживал за своего патрона, но все‑таки был несказанно рад, что тому удалось избежать «мавзолея», а следовательно, еще имеется шанс на возвращение. Оба спасенных, особенно Харюков, представив себя на Страшном Суде, покаялись во всех своих грехах, как только обрели способность членораздельной речи, поэтому друзья теперь знали точное место, где искать пропавшего, – где‑то на просторах Евразии… А может быть, и за океаном…
– Эх, если бы прибор оставался при нем, – сокрушался Горенштейн. – Мы бы его мигом…
Отчего Серегин «хрономобиль» не действовал, уже было понятно: бронзовые листы, покрывавшие стенки погребальной камеры, нарушали контакт с машиной…
– Но я все же не понимаю, – заявил Дмитрий Михайлович, – почему археологи, вскрывшие гробницу, не обнаружили этих экранов? Они не могли разрушиться от времени.
– Элементарно, – ответил Леплайсан. – Их сжевал Харсебек.
– Кто‑о‑о?!
– Харсебек, – подтвердил Георгий. – Кстати, ваши археологи не обнаружили там, в гробнице, или где‑нибудь неподалеку скелета такого… ну как вам объяснить… чудовища, в общем.
– Ничего подобного я не читал.
– Значит, разгадал, – переглянулись друзья. – Он действительно очень умный. Каких‑то четырехсот лет ему оказалось достаточно…
– Стойте! – воскликнул Горенштейн. – А как же быть с найденным в гробнице скелетом? Да еще с дорофеевским хроно… тьфу ты, прилепилось!.. прибором перемещения?
– А бог его знает, – пожал плечами Арталетов. – Я решил, что разумнее будет оставить хрономобиль там… Чтобы не создавать анахронизм! – издевательски поклонился он ученому. – А что до скелета… Может быть, это кто‑нибудь из коллег Нестаха? Только менее удачливый…
Заседание совета, обсуждающего новый тур спасения, затянулось за полночь… Кто знает, вдруг они что‑нибудь да придумают? Ведь главное – иметь в себе силы бороться и искать, а найдя не совсем то, что искал, – не сдаваться. Любовь и дружбу они уже нашли.
