Джейн Остин - Эмма
She would not stir a step, nor drop a hint.
Пальцем не шевельнет, намека не обронит.
No, she had had enough of interference.
Один раз она уже попробовала вмешаться, с нее хватит.
There could be no harm in a scheme, a mere passive scheme.
Лелеять замысел никому не возбраняется; замысел — вещь безобидная.
It was no more than a wish.
Сродни мечте.
Beyond it she would on no account proceed.
Но дальше замысла она не ступит ни шагу.
Emma's first resolution was to keep her father from the knowledge of what had passed,—aware of the anxiety and alarm it would occasion: but she soon felt that concealment must be impossible.
Эмма вначале не собиралась посвящать в эту историю отца, зная, в какое волнение и тревогу она должна его повергнуть; но очень быстро поняла, что утаить ее не удастся.
Within half an hour it was known all over Highbury.
За полчаса она облетела весь Хайбери.
It was the very event to engage those who talk most, the young and the low; and all the youth and servants in the place were soon in the happiness of frightful news.
Событие было как раз из тех, которые представляют занимательность для самых больших любителей посудачить — для молодых и низших, — вскоре вся местная молодежь и вся прислуга со сладострастьем смаковала жуткую новость.
The last night's ball seemed lost in the gipsies.
Цыгане совершенно заслонили собою вчерашний бал.
Poor Mr. Woodhouse trembled as he sat, and, as Emma had foreseen, would scarcely be satisfied without their promising never to go beyond the shrubbery again.
Бедный мистер Вудхаус дрожал, точно лист, и, как и предвидела Эмма, не успокоился, покамест не вынудил у них обещание ни под каким видом больше не заходить далее ограды парка.
It was some comfort to him that many inquiries after himself and Miss Woodhouse (for his neighbours knew that he loved to be inquired after), as well as Miss Smith, were coming in during the rest of the day; and he had the pleasure of returning for answer, that they were all very indifferent—which, though not exactly true, for she was perfectly well, and Harriet not much otherwise, Emma would not interfere with.
Его, правда, несколько утешало, что весь день потом к ним приходили справляться, как он и мисс Вудхаус себя чувствуют (соседи знали, что он любит, когда осведомляются о его здоровье) и как чувствует себя мисс Смит, предоставляя ему удовольствие говорить за всех в ответ, что очень неважно, — чему Эмма предпочитала не препятствовать, хоть это не совсем соответствовало истине, ибо она себя чувствовала великолепно, да и Гарриет — не намного хуже.
She had an unhappy state of health in general for the child of such a man, for she hardly knew what indisposition was; and if he did not invent illnesses for her, she could make no figure in a message.
Ей вообще, как дочери такого человека, не посчастливилось со здоровьем — она, в сущности, не знала, что такое недомоганье, и очень бесцветно выглядела бы в справках о здоровье, когда бы он не изобретал для нее болезни.
The gipsies did not wait for the operations of justice; they took themselves off in a hurry.
Цыгане не стали дожидаться, пока их настигнет правосудие, и живо убрались подобру-поздорову.
The young ladies of Highbury might have walked again in safety before their panic began, and the whole history dwindled soon into a matter of little importance but to Emma and her nephews:—in her imagination it maintained its ground, and Henry and John were still asking every day for the story of Harriet and the gipsies, and still tenaciously setting her right if she varied in the slightest particular from the original recital.
Юные девы Хайбери даже не всполошились в полную силу, как уже снова получили возможность прогуливаться невредимо, и скоро это событие утратило свою примечательность для всех, кроме Эммы и ее племянников — в ее воображении оно по-прежнему занимало важное место, а Генри и Джон по-прежнему требовали каждый день, чтобы им рассказали историю про Гарриет и цыган, и с тем же упорством поправляли тетку, если она позволяла себе хоть чуточку отступить в каком-нибудь месте от первоначального варианта.
CHAPTER IV
Глава 4
A very few days had passed after this adventure, when Harriet came one morning to Emma with a small parcel in her hand, and after sitting down and hesitating, thus began:
В одно прекрасное утро, спустя два-три дня после упомянутого происшествия, к Эмме явилась с каким-то сверточком в руках Гарриет — села и, помявшись немного, начала:
"Miss Woodhouse—if you are at leisure—I have something that I should like to tell you—a sort of confession to make—and then, you know, it will be over."
— Мисс Вудхаус, ежели вы не заняты. я имею сказать вам кое-что, сделать одно признанье — и тогда со всем этим будет кончено.
Emma was a good deal surprized; but begged her to speak.
Эмма несколько удивилась, но, впрочем, просила ее говорить.
There was a seriousness in Harriet's manner which prepared her, quite as much as her words, for something more than ordinary.
В поведении Гарриет угадывалась серьезность, которая, наряду с этим вступлением, свидетельствовала о том, что готовится нечто значительное.
"It is my duty, and I am sure it is my wish," she continued, "to have no reserves with you on this subject.
— Я и не вправе, — продолжала та, — и, разумеется, не желаю ничего от вас таить касательно сего предмета.
As I am happily quite an altered creature in one respect, it is very fit that you should have the satisfaction of knowing it.
Я обязана обрадовать вас, что в известном вам отношении сделалась, к счастью, совсем другим человеком.
I do not want to say more than is necessary—I am too much ashamed of having given way as I have done, and I dare say you understand me."
Не стану говорить лишних слов. мне чересчур стыдно, что я могла настолько утратить власть над собою, — к тому же вы, вероятно, и так понимаете меня.
"Yes," said Emma, "I hope I do."
— Да, — отвечала Эмма, — надеюсь.
"How I could so long a time be fancying myself!..." cried Harriet, warmly.
— Как я могла столько времени выдумывать глупости!.. — горячо воскликнула Гарриет.
"It seems like madness!
— Прямо затмение нашло какое-то!
I can see nothing at all extraordinary in him now.—I do not care whether I meet him or not—except that of the two I had rather not see him—and indeed I would go any distance round to avoid him—but I do not envy his wife in the least; I neither admire her nor envy her, as I have done: she is very charming, I dare say, and all that, but I think her very ill-tempered and disagreeable—I shall never forget her look the other night!—However, I assure you, Miss Woodhouse, I wish her no evil.—No, let them be ever so happy together, it will not give me another moment's pang: and to convince you that I have been speaking truth, I am now going to destroy—what I ought to have destroyed long ago—what I ought never to have kept—I know that very well (blushing as she spoke).—However, now I will destroy it all—and it is my particular wish to do it in your presence, that you may see how rational I am grown.Cannot you guess what this parcel holds?" said she, with a conscious look.
И что я в нем видела особенного. Теперь — встречусь ли я с ним, нет ли — мне безразлично, хоть, может быть, из них двоих я предпочла бы его встречать пореже — любою дальней дорогой пойду, лишь бы с ним разминуться, — но я больше не завидую его жене, ничуть не завидую и не восхищаюсь ею, как раньше, — наверное, она очаровательная и все такое, но, по-моему, она ужасная змея и злюка.Век не забуду, как она на меня поглядывала в тот вечер!..Однако уверяю вас, мисс Вудхаус, я не желаю ей ничего худого.Нет, пускай им сопутствует всяческое счастье, мне от того уже ни на миг не станет больно — а чтобы доказать вам, что это правда, я сейчас уничтожу то, что надобно было уничтожить давным-давно. да и вообще незачем было хранить — сама прекрасно знаю . — Краснея при этих словах.— Как бы то ни было, сейчас я все это уничтожу, и особливое мое желанье — сделать это при вас, чтобы вы видели, как я образумилась. Вы не догадываетесь, что в этом свертке? — прибавила она смущенно.
"Not the least in the world.—Did he ever give you any thing?"
— Представленья не имею. Он разве дарил вам что-нибудь?
"No—I cannot call them gifts; but they are things that I have valued very much."
— Нет, здесь не подарки, их так нельзя назвать. просто кой-какие вещи, которыми я очень-очень дорожила.
She held the parcel towards her, and Emma read the words Most precious treasures on the top.
Она протянула сверточек к Эмме, и та прочла на нем надпись:«Бесценные сокровища».
Her curiosity was greatly excited.
Это становилось любопытно.
Harriet unfolded the parcel, and she looked on with impatience.
Г арриет начала его разворачивать; Эмма с нетерпеньем наблюдала.
Within abundance of silver paper was a pretty little Tunbridge-ware box, which Harriet opened: it was well lined with the softest cotton; but, excepting the cotton, Emma saw only a small piece of court-plaister.
Из-под слоев серебряной бумаги показалась хорошенькая инкрустированная шкатулочка танбриджской работы [21].Гарриет открыла ее: изнутри она была заботливо выложена мягчайшею ваткой, но, кроме ваты, Эмма не увидела ничего, только маленький лоскуток липкого пластыря.
"Now," said Harriet, "you must recollect."
— Ну теперь-то вы вспомнили? — сказала Гарриет.
"No, indeed I do not."
— Нет, все еще теряюсь в догадках.
"Dear me!
— Странно!
I should not have thought it possible you could forget what passed in this very room about court-plaister, one of the very last times we ever met in it!—It was but a very few days before I had my sore throat—just before Mr. and Mrs. John Knightley came—I think the very evening.—Do not you remember his cutting his finger with your new penknife, and your recommending court-plaister?—But, as you had none about you, and knew I had, you desired me to supply him; and so I took mine out and cut him a piece; but it was a great deal too large, and he cut it smaller, and kept playing some time with what was left, before he gave it back to me.
Никогда бы не подумала, что вы забудете случай с пластырем — когда мы сошлись втроем вот в этой комнате, едва ли не в последний раз!..Всего за несколько дней до того, как у меня разболелось горло. прямо накануне приезда мистера Джона Найтли и миссис Найтли — по-моему, как раз в тот самый вечер. Помните, он порезал палец вашим новым перочинным ножиком и вы посоветовали залепить его липким пластырем?А так как у вас при себе пластыря не было, то вы сказали, чтобы я дала свой, — я вынула, отрезала кусочек, но оказалось, что чересчур большой, и он разрезал его пополам, потом покрутил в руках вторую половинку и отдал мне.
And so then, in my nonsense, I could not help making a treasure of it—so I put it by never to be used, and looked at it now and then as a great treat."
А для меня, в моем тогдашнем помраченье, он стал сокровищем, и я, вместо того чтобы пустить его в дело, спрятала его и берегла и только изредка им любовалась.
