Chinenkov - Po tu storonu
– Нет, я не останусь один! – заартачился насмерть перепуганный Азат. – Я пойду с тобой. Ты же не бросишь меня, Дима?
– Я тебя не брошу, но таскать за собой пьяного, считаю, не стоит, – нахмурился Дмитрий.
– Дима, ты же ненадолго? – захныкал Азат, и на его глазах выступили слёзы.
– Запрись, никому не открывай и жди меня, – сказал, направляясь к двери, Дмитрий. – И не пей больше сегодня спиртное, или оно тебя погубит…
*
Войдя в морг, Дмитрий задумался. «Раз Боммер начал убивать всех, кто может хоть в чём-то его изобличить, то никому несдобровать, – подумал он, задержавшись у стола и крутя пальцами скальпель. – Теперь моя жизнь, а также жизни Бурматова, Мавлюдова и моего отца в серьёзной опасности».
Он вышел из морга и осмотрелся. В подвале кто-то включил свет, и это насторожило его. «Может быть, пришли освободить отца по приказу Боммера? – мелькнула в голове мысль. – А если, наоборот, убить?»
Со скальпелем в руке он поспешил к клетке, в которой содержался его отец. Дмитрий готов был убить любого, кто встанет у него на пути. «Никому пощады, – думал он, подгоняемый отчаянием. – Я всех порежу на мелкие кусочки!»
Завернув за угол, Дмитрий увидел, что дверь клетки открыта и на полу лежат в обнимку два тела.
– Папа, ты жив, или…
Не закончив фразы, он присел, склонился над телами, и…
– Сынок? Ты? – отец встрепенулся и сел. – Как ты здесь? Глазам своим не верю.
Отыскав в коридоре ключ, Дмитрий осовбодил его от оков.
– Что делать будем, сынок?
– Поговорим об этом, когда окажемся в безопасном месте, – прошептал Дмитрий, хватая его за руку и помогая подняться.
– А что, здесь можно найти такое место? – усмехнулся недоверчиво Кузьма.
– Не уверен, но поищем, – ответил Дмитрий, увлекая его за собой. – Замок большой, и кто его знает, может, что и отыщем…
*
Стук в дверь. Мартин Боммер, выдержав паузу, ледяным тоном проговорил:
– Входите!
Обер-лейтенант сделал шаг вперёд и вскинул в приветствии руку:
– Хайль Гитлер!
– Почему я так долго дожидался вас? Я вызвал вас четверть часа назад.
– Я был занят исполнением вашего приказа, господин доктор! – ответил обер-лейтенант.
– Вот даже как? – опешил Мартин. – Я что-то не припомню, чтобы отдавал вам приказ.
– Приказ перевести лётчиков из лазарета в барак для военнопленных мне передал посыльный, – ответил офицер. – А ему приказал от вашего имени хирург Шмелёв! Так что…
– Понятно, – хмуро буркнул Мартин и поднял вверх указательный палец. – А теперь я объявляю на территории замка чрезвычайное положение, и в связи с этим слушайте мой приказ!
– Ваш? – удивился обер-лейтенант. – Приказы мне может отдавать только Герда Штерн! Я понимаю, кто есть вы, господин доктор, и уважаю вашу высокую должность, но мне предписано…
– Ещё слово, и вы отправитесь на фронт в Россию! – побагровел Мартин. – Фрау Штерн подчиняется мне, вам это известно?
– Так точно! – ответил офицер, замирая.
– А где она сейчас находится, вам известно?
– Так точно, она арестована вами за попытку покушения на вас!
– А теперь идите и действуйте по плану «ЧП»! – распорядился Мартин. – Всюду расставьте посты и возьмите под особую охрану подвал замка! Узника в клетке, сидящего на цепи, расстреляйте. Расстреляйте и всех лётчиков в бараке! Теперь они обуза для Германии и принести пользу рейху не могут!
– Хайль! – вскинув руку, гаркнул обер-лейтенант и развернулся, чтобы уйти.
– Всех, кого встретите в подвале, во дворе и в коридоре, немедленно арестовать и охранять! – крикнул ему в спину Мартин. – Пусть там сидят до моего особого распоряжения!
Когда офицер вышел, Мартин запер дверь на ключ и занялся содержимым сейфа. Он извлёк из железного ящика всё, что в нём находилось, и разложил на столе.
«Итак, пора подвести итог всей моей деятельности в этом замке, – подумал он. – Всё шло хорошо, просто замечательно, но итог плачевный! Вместо победоносного шествия с венцом триумфатора мне приходится тайно бежать, бросив всё и оставив радужные надежды! Придётся довольствоваться тем, чем располагаю, и извлечь из этого максимальную для себя пользу!»
Он коснулся ладонью рукоятки пистолета и легонько, как хрупкую игрушку, погладил её. Удовлетворённо хмыкнув, Мартин вздохнул, и мысль заработала вновь: «У меня есть описание произведённых в лаборатории экспериментов! Отлично! Это почти готовый научный труд! Поздравляю! Остаётся только немного доработать записи, и… Открытие обещает быть сенсационным! Вот только я с этим едва ли справлюсь самостоятельно! Придётся взять с собой Дмитрия Шмелёва. Гениальный малый… Он из дерьма конфетку сделает. А убью я его потом, когда поставлю свою подпись под сделанным им трудом! Та-а-ак, заманчиво, продолжим…»
Боммер достал из сейфа бутылку конька и налил себе полстакана. «Так будет лучше, – подумал он одобрительно. – Коньяк будоражит кровь и положительно влияет на ход мыслей! Так-так, на чём же я остановился? Итак, решено, я беру Шмелева с собой в “вынужденное изгнание”! Теперь надо подумать, как поступить с Азатом Мавлюдовым? Пустоголовый, мерзкий тип… Но-о-о… он мне ещё очень понадобится! Я увезу их далеко-далеко отсюда. И мы когда-нибудь, возможно, посетим славный город Верхнеудинск! Там Азат мне покажет, где произрастают лекарственные растения, научит, как готовить из них целебный отвар, и…»
Боммер налил себе ещё полстакана коньяка и выпил. «А потом я стану величайшим целителем! Правда, заманчиво? Значит, Азат мне тоже пригодится, однозначно. Остаётся подумать, как мне поступить с негодяем Бурматовым! Я так и не понял, что замышлял этот пройдоха. В его байки о переезде с лабораторией и сотрудниками в Аргентину я не поверил с самого начала. И от гестапо я спас его, чтобы потом вытряхнуть из него все его планы. А что, следует признать, что он ловкий и везучий дьявол! Надо же, сумел привезти в Германию на баржах нефтяные отходы и, превратив баржи в бомбы, взорвал их в хорошо защищённом и охраняемом порту! Хорошо, что я додумался взять его с собой. И… Что теперь с ним делать? Оставить в живых и взять с собой? А зачем? Его капиталом мне не завладеть, так какая от него польза? Нет, он будет только мешать и лучше всего его ликвидировать! Беру с собой только Мавлюдова и Шмелёва, а все остальные…»
Зазвучавшие со двора выстрелы прервали ход его мыслей. «Вот и всё, – подумал Мартин с гадкой усмешкой, – разрушены последние мосты. Сумасшедшие лётчики ликвидированы, сотрудники вот-вот передохнут сами… Остаётся мне доделать грязную работёнку, и… Всё кошмарное позади! Всё плохое к чертям и… Да здравствуют благополучие и процветание! Да здравствует свобода!»
17
Митрофан и Урсула были поглощены собственными размышлениями, но вместе с тем и вполне довольны друг другом. Разговор не клеился: оба слишком устали от блужданий по тайным ходам замка. Наспех перекусив скудной пищей, состоящей из воды и сухарей, они прилегли на лежанки и стали готовиться ко сну.
Урсула лежала и думала о том, что босс спас её из весьма опасной ситуации. А Митрофан Бурматов анализировал положение, в котором оказался, пока не решил: «Всё, пора ставить точку! Прямо с утра я займусь подготовкой к побегу и уничтожением обосновавшегося в замке смертоносного предприятия…»
Он ворочался с боку на бок. Постель казалась жёсткой, подушка влажной – чего он на дух не переносил.
Рано утром он встал, и тут же вскочила со своей постели Урсула.
– Что теперь делать будем, босс? Я ночью долго думала, и…
– Думай не думай, а выход один, – хмыкнул Митрофан. – После всего, что произошло, нам оставаться здесь небезопасно.
– Да, я это понимаю, – вздохнула Урсула и осмотрела его пытливым взглядом. – А вы? Вы собираетесь вернуться в замок? Вам ещё хочется испытать судьбу, так я понимаю?
– Возвращаться я туда не хочу, но… – улыбнулся натянуто Митрофан, – но кое-какие делишки у меня ещё остались.
– А есть ли смысл рисковать? – дрогнувшим голосом поинтересовалась девушка. – Вы ещё не наигрались в свои игры, дон Диего? Везение может закончиться, и тогда…
– Нет, сейчас уже дело не в моих играх, – покачал головой Митрофан. – Мне нужно спасти дорогих мне людей.
Они проговорили около получаса. Урсула задавала один вопрос за другим, и Митрофан едва успевал на них отвечать.
– Всё, хватит! – заявил он, категорично подняв вверх руки. – Сиди здесь и жди меня. Из этой норы носа не высовывай, мало ли чего.
– А что вы сделаете, если я не послушаюсь? – всхлипнула девушка.
– Уволю, – улыбнулся Митрофан. – Покинешь без моего разрешения убежище, считай себя безработной!
Пробираясь по тайным переходам замка, он думал об Урсуле и о том горе, которое он увидел на её лице при расставании. «Ничего, пусть проплачется, зато ослушаться не посмеет, – думал он, отыскивая проход к своей комнате. – А то она девка с норовом, дай слабинку и не отстанет. Пользы много не принесёт, а вот…»
