Брюс Кэмерон - Путешествие хорошего пса
– Клэрити Махони? – спросила женщина из-за двери.
Я просунула мордочку в щель и попыталась протиснуться наружу, но Клэрити впихнула меня
обратно. Я завиляла хвостом, чтобы женщина поняла, что я гавкала на нее не от злости, а просто выполняла свою работу.
– Все зовут меня Сиджей, – ответила Клэрити.
– Сиджей, я офицер Луэллин, школьный контролер. Почему ты не в школе?
– Я болею. – Сиджей отвернулась и закашляла. Женщина глянула на меня сверху, и я
завиляла хвостом сильнее. Давайте уже все вместе выйдем на улицу и поиграем.
– Где твоя мать?
– Пошла за лекарством, – ответила Сиджей.
На пару мгновений воцарилась тишина. Я зевнула.
– Мы оставили ей несколько сообщений. Она так и не перезвонила, – сказала женщина.
– Она очень занята – продает недвижимость.
– Ну ладно, передай ей это. Хорошо? – Женщина вручила Клэрити бумажку. –
Ты пропустила очень много занятий, Сиджей. Мы переживаем за тебя.
– Я много болею в последнее время.
– Передай матери. Я буду ждать ее звонка. Пусть звонит в любое время, а если меня
не будет, оставит сообщение. Договорились?
– Да.
– До свидания, Сиджей.
Клэрити закрыла дверь и пошла в кухню.
– Надо поесть мороженого, – сказала она, положив в мою миску восхитительное холодное
угощение.
Потом села за стол и начала безудержно есть. Доев свою порцию, я тоже уселась
и пристально на нее уставилась, но добавки так и не получила. Закончив, Клэрити сложила
бумажки в ведро под раковиной, и я почуяла тот же сладкий запах. Почему мне не дали их
вылизать? Странные эти люди – выкидывают такую вкуснятину.
Потом Клэрити зашла в ванную и встала на маленький квадратный ящичек, чуть больше
собачей миски.
– Два с половиной фунта? Черт! Вот я дура! – расстроенно прошипела она.
Клэрити встала на колени над унитазом, и ее вырвало. Я в отчаянии металась сзади, чувствуя
ее боль и огорчение. В воздухе появился запах сладостей, которые она до этого ела, потом
она потянула ручку унитаза, и с ревом воды запах исчез.
Через пару дней наша жизнь вошла в счастливую рутину. Каждое утро на несколько часов
подряд Клэрити закрывала меня в моей крошечной «будке» в подвале. Около полудня она
возвращалась, мы играли, она прибирала за мной, кормила, а потом сбегала вниз по лестнице, зовя: «Молли!», и мы шли во двор играть. Вернувшись домой, мы оставались вместе
до следующего утра. Я предположила, что она уходит в школу, как когда-то мой мальчик Итан.
Сейчас школа мне нравилось ничуть не больше.
Каждый вечер мы с Клэрити играли в игру: она загораживала меня коробками
под лестницей, а сама оставалась снаружи, но не отходила далеко, чтобы я чуяла ее запах. Если
я начинала скулить или лаять, она раздвигала коробки и очень грубо говорила: «Нет!». Если я
сидела тихо, то получала угощение. Постепенно время, на которое она оставляла меня
в «будке», становилось все дольше, и каждый раз я получала угощение. Я поняла: Клэрити
хочет, чтобы пока она находится по другую сторону коробок, я сидела тихо. Но мне совсем
не нравилось сидеть там в одиночку, есть игры и повеселее.
Иногда Клэрити оставляла меня там на ночь – по ошибке, конечно, ведь я слышала ее шаги
наверху и знала, что она дома. Но стоило мне залаять, Клэрити тут же спускалась и кричала:
«Нет!» А когда, наконец, я сдавалась и укладывалась спать, она будила меня и давала
угощение. Вот как все это понимать?
Однажды Клэрити сказала: «Ну всё, она идет. Давай покажем наш трюк», отвела меня
в подвал и задвинула коробками. Я сидела тихо. Потом я услышала шаги и голоса – приехала
Глория.
Я сидела тихо.
Потом Клэрити спустилась, дала мне превкусное угощение, и мы отправились на долгую
прогулку. Я даже почуяла кролика! Когда стемнело, она отвела меня обратно в «будку», и с тяжелым вздохом я улеглась. Не издав ни звука за всю ночь, рано утром я опять получила
вкусное угощение и прогулку.
– Будь хорошей девочкой, сиди тихо. Я люблю тебя, Молли. Люблю тебя, – сказала Клэрити
и ушла. Я подремала немножко, а позже услышала шаги Глории наверху. Интересно, она знает, что мне нужно давать угощения, когда я сижу тихо?
В этот раз Клэрити плохо задвинула коробки, и когда я ткнула носом в одну из них, мне удалось сдвинуть ее вбок ровно на столько, чтобы просунуть голову. Извиваясь
и раздвигая коробки плечами, я сумела выбраться наружу!
Хотя я уже подросла, чтобы ходить по ступенькам самостоятельно, подняться наверх было
не так-то просто. Когда я добралась до последней ступеньки, раздался звонок. Я услышала, как Глория прошла по коридору, чтобы открыть входную дверь.
Я выбежала в гостиную и остановилась понюхать чемодан на полу, которого раньше здесь
не было.
– Я вас слушаю – сказала Глория, стоя в дверном проеме. Ветерок, дунувший с улицы, принес ароматы восхитительной травки и деревьев, а еще невообразимо сильный цветочный
запах Глории, который практически заглушал все остальные.
– Мисс Махони? Я офицер Луэллин, школьный контроллер, ответственный по делу Сиджей.
Она передала вам уведомление?
Я подбежала к Глории, чтобы поздороваться. Офицер, стоявшая на пороге, взглянула
на меня, когда я подошла.
– Уведомление? О чем вы говорите?
– В этом семестре ваша дочь пропустила очень много занятий.
Несмотря на то, что я стояла совсем рядом с ней, Глория меня не замечала. Чтобы привлечь
ее внимание, я положила лапу ей на ногу. Глянув вниз, она завизжала.
Глава восьмая
Глория выскочила на крыльцо, и я выбежала за ней, виляя хвостом.
– Это не лиса! – завопила она.
Вторая женщина наклонилась и погладила меня. Ее руки были теплыми, мягкими, пахли
орехами и мылом.
– Лиса? Конечно, нет, это щенок.
– Что оно делает в моем доме?
Женщина выпрямилась.
– Вам лучше знать, мэм, это же ваш дом. Когда я приходила на прошлой неделе, собака уже
была здесь с вашей дочерью.
– Не может быть!
– Ладно… Вот. – Женщина передала Глории какую-то бумагу. – Повестка в суд. Вам надо
явиться вместе. Ваша дочь – несовершеннолетняя, и вы несете за нее ответственность.
– А что с собакой?
– Простите?
Услышав слово «собака», я села. Глория казалась чем-то расстроенной, зато вторая женщина
была в хорошем расположении духа, и я решила, что вполне могу рассчитывать на угощение.
Орехи я любила все, даже соленые, которые обжигали язык.
– Забирайте собаку с собой, – сказала Глория.
– Я не могу, мэм.
– То есть, старшеклассница, пропустившая пару занятий, беспокоит вас больше,
чем затравленная собакой женщина?
– Да, именно так.
– Ничего глупее в жизни не слышала! Что же вы за полицейский?
– Я – школьный контроллер, мисс Махони.
– Я подам на вас официальную жалобу комиссару полиции.
– Хорошо. А пока до встречи в суде. – Женщина развернулась и прошла прочь – похоже,
угощения мне не будет.
– Что делать с собакой? – прокричала ей вслед Глория.
– Позвоните в службу отлова бездомных животных, мэм.
– Ладно, позвоню, – пробурчала Глория. Я собиралась войти в дом вслед за ней, но съежилась от страха, когда она заорала: «Нет!» и захлопнула дверь прямо перед моим
носом.
Я вышла в палисадник – день был просто замечательный – и засеменила по дорожке прочь
от дома, обнюхивая кусты: может, где-нибудь здесь меня ждет кролик.
Палисадники вдоль улицы напомнили мне дом Итана, где он жил до переезда на Ферму: довольно много места для игр и такие же заборчики из кустов. Воздух наполняли сладкие
ароматы цветов. Я чуяла собак, кошек и людей – и ни следа запаха уток или коз. Иногда мимо
проезжала машина, добавляя в воздух металлические и масляные нотки.
Я чувствовала себя плохой собакой из-за того, что бродила по улице одна, без поводка, но ведь Глория сама выпустила меня, поэтому, наверное, все в порядке.
Примерно через час обнюхивания и обследования я услышала приближающиеся шаги, и какой-то мужчина позвал меня: «Эй, щеночек!» Моим первым желанием было подбежать
к нему, однако я остановилась, увидев в его руке палку со свисающей петлей. Он начал
подходить ко мне, направляя конец с петлей в мою сторону.
– Иди сюда, хорошая девочка, – говорил он мне.
Я прямо-таки ощутила петлю на шее и отпрыгнула назад.
– Ну, не убегай, – мягко уговаривал он.
Я пригнула голову и побежала, пытаясь проскользнуть мимо мужчины, но он сделал резкое
движение, и в следующий миг я уже извивалась в петле на конце палки.
