Владимир Белобров - Три зигзага смерти
Но дело не в этом... - я приблизил свое лицо к лицу рыболова и заговорил
приглушенным голосом. - Дело в том, что на финише я должен быть в полной
форме. Это обязательное условие для финиширования. А у меня, как ты
видишь, не хватает ботинок. Одолжи мне свои ботинки. Я тебе потом отдам и
денег приплачу потом...
- У меня нету ботинок, - уклончиво ответил старик, - у меня сапоги
резиновые...
- Сойдет. По правилам это допускается... Давай быстрее сапоги, а то я
из-за тебя приду к финишу последним. - Я потряс пистолетом.
- Эх, - дед начал снимать сапог. - Зачтется тебе на том свете стариков
обижать.
- Я ж тебе сказал, что верну и денег дам.
- У тебя такая морда, что от тебя хрен чего дождешься.
- Будешь говорить лишнего - ничего не получишь. Я интеллигент, сказал
сделал.
Я сунул пистолет за пояс, надел носки с сапогами и сказал на прощание:
- Все будет хорошо. Я обязательно тебя разыщу, когда все закончится. Мы с
тобой, дед, еще выпьем вместе за нашу победу! Не будь я доктор наук! Я
помахал деду рукой и пошел в город.
- Хрен ли ж ты не в воду пошел, человек-анхимия?! - крикнул мне вслед
дедушка.
Я обернулся:
- Совершаю обходной маневр. Если кто за мной вынырнет, ты ему не говори,
что я по суше ушел... А то сапоги не отдам! Оревуар.
18
Я вышел к обочине дороги и залег в кустах, выяснить обстановку и
обсохнуть.
Мимо проехали одна за другой двадцать пять машин. От нечего делать, я их
считал.
После был большой перерыв, и вдруг на дороге показалась хорошо мне
знакомая машина "Жигули". Я стремительно выскочил и быстро замахал руками.
- Стой! - закричал я.
Машина резко затормозила.
Эту машину я не мог не знать. Я узнал ее с первого взгляда. Я сам когда-то
покупал эту машину и в течение долгих лет ремонтировал ее.
Стекло опустилось и из-за него выглянуло удивленное Катино лицо. Я уже
говорил во сне, что Катя - моя бывшая жена, с которой я давно не жил. Если
бы человечество не начало задумываться, то оно до сих пор сидело бы на
дереве, ело бы бананы и трахалось с обезьянами, а оно возьми да и придумай
на свою голову институт брака! Но все равно, в этот момент я был безумно
рад, что встретил на дороге Катю .
- Катя! - закричал я. - Стой!
- Пирпитум?! - услышал я. - Ты почему в таком виде?
- Я упал в воду.
- Напился опять?
- В аварию попал. Машина утонула, а я выплыл.
- А где утонула?
- Потом объясню, - я плюхнулся на сидение.
- Куда это ты полез грязный! - взвизгнула она. - У меня салон чистый!
- Хватит тебе. Я не грязный, а мокрый.
- Это одно и тоже!
- Я чуть не умер, а ты со своим салоном!
- Это не дает тебе права пачкать мне сидения! Ты мне теперь никто!
- Слава богу! - ответил я, усаживаясь поудобнее и включая приемник.
Поехали, командир!
- Еще чего! Никуда я тебя не повезу! Вылезай давай!
- Уф! - устало вздохнул я. - Последний раз говорю - трогай!
- Кто ты такой, чтобы мной командовать?! Ты мне никто, понял?! Козел!
- Ну раз ты по-хорошему не понимаешь, - я вытащил из-за пояса пистолет
Ивана Абрамовича. - Живо!
Она прекрасно знала куда нажать, чтобы было больнее. Я мог вынести любое
оскорбление, но только никогда не называйте меня КОЗЛОМ!
Катя побледнела, потому что почувствовала, что снова перешла границу
дозволенного и ввергла меня в такое состояние, когда я за себя не отвечаю.
Как-то раз она уже получила этому подтверждение - я ударил ее по затылку
толстой книгой Данте. Однажды вечером я сидел в кресле у камина, курил и
читал Данте. Я спросил у Кати:
- Тебе нравится Данте?
А она ответила:
- Он слишком трансцендентный.
- Дура ты трансцендентная!
- А ты козел трансцендентный!
Теперь было почти то же самое. Катя поняла, что я не шучу и завела мотор.
- Куда тебе? - спросила она.
- Не знаю, - я подумал. - Поехали к тебе.
Она повернула ко мне удивленное лицо:
- И что ты собираешься у меня делать?
- Хочу у тебя телевизор посмотреть, - сказал я.
- Откуда у тебя такие дурацкие сапоги?
- Я отобрал их у пенсионера.
- Ты что, клоун?
- Ага. Олег Попов. Поехали!
Всю дорогу мы молчали. Из приемника доносилась вульгарная музыка, а после,
в новостях я услышал про себя. Сначала диктор рассказывал, что несколько
дней назад директор лаборатории ZZZ Аркадий Сергеевич Пулеплетов
таинственно исчез. А сегодня в его доме обнаружили труп его жены. Как
сообщили в Угрозыске, подозреваемый преступник погиб в ходе задержания. Им
оказался Борис Андреевич Пирпитум, изобретатель всемирно известного клея
"Суперпирпитумс". Возможно, Борис Андреевич Пирпитум был причастен к
исчезновению Аркадия Сергеевича Пулеплетова. При задержании Пирпитум
утонул в реке.
Катя присвистнула.
- Я так и знала, что ты убийца! Я видела это в твоих глазах. Ты все время
добивался моей смерти!
- Я просто раньше действовал не теми методами. - разозлился я. - Но
пользуясь этой штукой, - я поднес пистолет к Катиному лицу, - я добьюсь
этого довольно быстро.
Катя притихла. Но ненадолго.
- Где ты взял пистолет? - спросила она.
- У Абрама Ивановича.
- Кто это?
- Скелет.
- Не валяй дурака!.. Он еврей?
- Скелетам все равно, какой они национальности.
- Неправда. У немцев, скажем, скелеты отличаются формой таза, так
называемый изгиб Нибелунгов. А у негров большая грудная клетка и длиннее
берцовая кость.
- Все равно, - ответил я, - это не имеет никакого значения. И когда я
умру, я специально распоряжусь, чтобы мой скелет похоронили на немецком
кладбище.
- Ничего у тебя не получится. На немецком кладбище места и так мало. Немцы
хоронят там только своих.
- С тех пор, как я разбогател, я усвоил одну простую вещь - за деньги
можно купить все. Цену смерти - спроси у мертвых! Куплю место на немецком
кладбище без проблем!
- Если у тебя так много денег, лучше бы ты помог своей бывшей жене, с
которой прожил столько лет, а не тратил бы их на то, что тебе при жизни не
пригодится.
- Я сам знаю, как мне лучше распоряжаться своими средствами.
- Ты, Пирпитум, как баба! Я тебе слово, а ты мне два!
- Я вообще молчу...
- За что ты убил этих людей, чудовище?
- Я их не убивал.
- Вы все так говорите.
- Кто все?
- Все убийцы.
- Замолчи, а то мне терять нечего! Одним трупом больше, одним меньше! За
тебя много не добавят, а удовольствие я получу огромное!
- Если будешь мне угрожать, я никуда не поеду. Ты меня знаешь...
- Хорошо... Только сама молчи! Невозможно слушать!
19
Мы подъехали к Катиному дому. Это был старый двухэтажный домик неподалеку
от кольцевой дороги, который мы купили после свадьбы. Мы залезли тогда в
страшные долги, но нам уж очень хотелось иметь отдельный дом. Когда мы
разводились, я оставил дом Кате и ушел в никуда. И уже позже, заработав
деньги на клее, я купил особняк.
Катя нажала на кнопку дистанционного управления, открылись ворота и мы
въехали в подземный гараж.
Этот гараж я знал как свои пять пальцев, потому что собственноручно
проектировал его и оснащал проводкой. Прошло много лет с тех пор, как я
сюда не заезжал, а такое впечатление, как будто я уехал отсюда только
вчера.
- Все работает как часы, - вздохнул я.
- У тебя бы так работало, я может тебя и потерепела бы.
- У меня и так работает! - Я неожиданно вспомнил про суккубу. - Но что
касается тебя, то лучше чтоб ничего не работало.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Ничего.
- Дурак.
- Вот только назови меня козлом! - я покрутил дулом у ее сердца.
- Стреляй! - крикнула Катя. - Ну, давай! - Она рванула платье.
Полетели пуговицы. Одна пуговица отлетела мне на штаны. Из разорванного
платья выскочила Катина белая грудь с темными большими сосками.
Свобода Франции на баррикадах
Делакруа нарисовал.
Я неожиданно почувствовал страшнейшее возбуждение, какое иногда охватывало
нас с Катей в те времена, когда мы были с ней еще счастливы.
У Кати увлажнились глаза и она машинально дернула платье еще раз. Ее тело
обнажилось до пояса.
Я отбросил пистолет и кинулся на нее.
И Катя кинулась на меня, не забыв высунуть руку с пультом из окна машины и
выключить освещение гаража. И только слабое зеленое свечение индикаторов
на панели управления слегка освещало теперь наши возбужденные тела.
Из приемника доносилась психоделическая музыка "Пинк Флойд". В этом
зеленоватом полумраке причудливо переплетались тени, следуя за нашими
резкими движениями. Наши движения напоминали стреляющий пулемет ПКТ.
- Огонь! - закричал я и отвалился на спинку сидения.
- Не ори так, - сказала Катя взволнованным запыхавшимся голосом. Я,
