Ernest Tsvetkov - Genyi_Zhiznetvorchestva
любовь, но в этот же миг мы обретаем и страх – потери любви. Таким образом,
изначально, наша жизнь пронизывается печалью.
Печаль – это одна из разновидностей страха.
Мы наделяем ее различными наименованиями, в зависимости от тех или иных
оттенков – грусть, тоска, меланхолия, апатия, депрессия – которыми она окрашивает
наше личное отчаяние, но в своей основе – это спрессованный страх. Тот самый страх,
28
который, направляясь в будущее, переживается как тревога и, разворачиваясь в
прошлое, проявляется печалью.
Существование, тронутое надрывом, становится беспокойным, озабоченным
существом – растерянным, заблудившимся, несчастливым, ненавидящим,
безрадостным существом, утерявшим связь с бытием.
Мы испытываем горе, когда умирает наш близкий. Еще Монтень говорил, что в
этом случае мы плачем не о нем, а о себе. Мы переживаем свою потерю, свое горе,
свою оставленность. Мы привыкли к объекту, и теперь этого объекта лишились, словно
лишились какой-то части собственной души. Свершилось самое страшное –
реализовался наш страх. И наш плач – о нас, оставшихся-оставленных, а не о нем –
ушедшем.
Однако, при этом не стоит безоговорочно соглашаться с тем, что в данном случае
проявляет себя во всей своей себялюбивой мощи наш эгоизм. С одной стороны эго
потеряло одну из своих любимых игрушек, выполнявших функцию своеобразного
предохранителя от переизбытка тревожных напряжений души. Но, вместе с тем, мы
также отдавали Другому часть себя – равную той части Его, которой мы наполняли
часть своего внутреннего пространства. И наше единение осуществлялось
поддержанием этой циркулирующей взаимосвязи:
Я
ОН(А)
Отдаю часть себя
Принимает эту часть меня и делает ее
своей
Принимаю часть него и делаю ее своей
Отдает мне часть себя
И на каком-то этапе наших отношений грань между "мною" и "не мною"
стирается:
Это Я
Это ОН(А)
Это Я + ОН(А) = ЯОН(А) = 3-е
существо =
"Наш Внутренний Ребенок"
Состояние ЯОН(А) есть выражение связующего творческого принципа каждого из
нас, рождающего новое существо отношений – "Нашего Внутреннего ребенка",
которого не следует путать с ребенком биологическим. И данный "Внутренний
Ребенок" выражает самую суть нашего союза. Он может быть болезненным, хилым,
уродливым, нежизнеспособным, и таковой, соответственно, становится наша с
партнером взаимосвязь. Если же ЯОН(А) обладает силой, жизнерадостностью,
жизнестойкостью, устремленностью к развитию, здоровьем, то именно такими и
предстают наши отношения.
Мы – родители наших отношений. Потому что мы их зачинаем, зарождаем,
вскармливаем, питаем и воспитываем.
Мы – дети наших отношений. Потому что, выпестованный нами ребенок,
вырастает, набирает силу, делается самодостаточным и, в конце концов, приобретает
родительские полномочия по отношению к нам, и теперь уже он поддерживает нашу
жизнедеятельность.
Мы взаимоузнаваемы, и подобное узнавание является напоминанием,
свидетельством того, что наша жизнь продолжается.
29
Я – только тогда я – когда узнаю себя в другом и через него организую собственное
бытие. Когда же эта обменная связь прерывается, одной из причин чего может
послужить уход Другого, наступает крушение моего индивидуального мира, и в таком
случае мне уже больше ни в ком и не через кого узнавать, обретать и приобретать себя.
Я теряю ориентацию в пространстве и времени собственных смыслов, я рассыпаюсь
как целостность – я умираю. И я инстинктивно устремляюсь вслед за ушедшим – тем, в
ком (или в чем) оставил часть самого себя. Но, в тоже время, и его часть пока остается
во мне, она живет, но при этом она и страдает от боли самопотери, самоутраты. И
именно данная часть рефлекторно тянется к воссоединению к той, которая исчезла. И
ее боль – боль потерянного, растерянного, одинокого ребенка, отзывается во мне
чувством, которое описывается как печаль.
Соответствия: Меланхолия, уныние, отречение, усталость, мрачные мысли,
сожаление, одиночество, страх, озлобление, скупость, утрата интереса, чувство
враждебности, уход в себя, неудовлетворенность, опустошенность.
Что мне делать?:
Прежде всего, освоить ряд основополагающих стратегических положений:
"Не следует бороться с тем, что причиняет мне страдание -
Я неизбежно становлюсь тем, против чего я борюсь.
Не следует убегать от того, что причиняет мне страдание –
Оно, все равно меня, догонит и накроет полностью собой.
Я принимаю страдание – как очищение и освобождение от мозга биомассы,
осознавая, что страдание – это отдавание (в смысле освобождения) страсти.
30
ЧАСТЬ 2.
ПРЕВРАЩЕНИЯ
1. ПЕРЕМЕЩЕНИЯ
Что заставляет нас меняться? Что? Время? Мечты? Обстоятельства? Какой-то
внутренний, непостижимый, потаенный ход событий? Но – где эти события? События
– это лишь переплетения сил.
Апрель. Не сошел еще снег этого года. А у порога веранды я увидел сизые
прошлогодние листья дуба.
Я готовлюсь переступить порог нового дня с ощущением, будто пересекаю
границу эпох, предвкушая, как меня подхватит ветер свежей новизны и перемен. И тут
замечаю, как трещат под ногами сухие листья вчерашних дней. Они прорастают
неведомым способом. Я по ним хожу, и никуда не деться от их хруста. Так и
оказывается, что жизнь, если посмотреть на нее в перспективе – гербарий.
Я хочу увековечить свежесть момента, законсервировав его, превратить в пищевую
добавку, а потом дозированно принимать в надежде пережить "радость бытия".
Вероятно, это у кого-то получается. И даже кто-то этому учит – как составлять
гербарии и правильно набивать чучела трухой. "Сделайте вдох, задержите дыхание,
закройте глаза. Представьте огонек свечи и сконцентрируйте на нем свой внутренний
взор". – Вот пример набивки чучела трухой.
Чучело получится красивым, если набивать по правилам. Оно может стоять в
шкафу или на самом видном месте в комнате – и даже с распростертыми крыльями. Но
оно никуда не летит. И не полетит. Его раскрытые крылья обманчивы. Потому что
вместо глаз – искусственно мерцающие бусинки. Они прелестные, но не живые.
Прелестно-неживые бусинки слепы. Полет же определяет не размах крыльев, но
живость глаза. И чучело – слепок полета. Слепок со слепыми бусинами, застывший в
шкафу или на самом видном месте в комнате.
Я больше не хочу быть набивщиком чучел.
Я не хочу взор держать закрытым, калькулировать вдохи-выдохи и созерцать
несуществующий свет.
Я не хочу больше коллекционировать пережитые дни и складывать их, прикалывая
иголочками в эстетически-мертвый гербарий воспоминаний.
Память – как измятая простыня, на которой долго спали. Все в складках, морщинах
и пятнах от поллюций. На такой простыне сны повторяются. Я хочу поменять
простыню. Да и одеяло тоже. Я вообще не хочу укрываться.
Мне нравится свобода движений во сне. И хочу жить с открытыми глазами.
Дышать и не подсчитывать вдохи-выдохи, забыть слово "мгновенье" и каждый день
встречать слова "судьба" и "благоговение".
И я выкидываю старую простынь в морщинах и пятнах от поллюций. И больше не
набиваю чучела.
2. ПЕРЕСЕЛЕНИЕ
Я вчера на улице прошел мимо одной старухи лет тридцати. От нее пахло
ветхостью и сыростью. От нее уже пахло так, что оставался след в воздухе. Мне
подумалось, что так пахнут раскисшие листья, занесенные в чулан.
31
Ее глаза слегка навыкате смотрели куда-то вдаль, но жадно цеплялись за
пространство, колыхавшееся вблизи нее. Она двигалась, равномерно переставляя ноги.
Она куда-то шла.
Потом я бродил среди лесных овражков. Куда-то шел мелкий семенящий дождик.
Под его шагами скисали прошлогодние листья, выползшие сонными и разбухшими
черно-рыжими клопами из-под свалявшегося, как сшитая из черно-белых лоскутов, не
стираная кроличья шуба, снега. От них пахло ветхостью и сыростью. Они вяло
шевелились, словно чуяли про себя наличие какой-то дали, пусть даже если эта даль
располагалась всего в нескольких сантиметрах от них.
Вероятно, все стремится куда-то переместиться.
