KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Разная литература » Прочее » Валерий Гришковец - Одиночество в хаосе мегаполиса

Валерий Гришковец - Одиночество в хаосе мегаполиса

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Валерий Гришковец, "Одиночество в хаосе мегаполиса" бесплатно, без регистрации.
Валерий Гришковец - Одиночество в хаосе мегаполиса
Название:
Одиночество в хаосе мегаполиса
Издательство:
неизвестно
ISBN:
нет данных
Год:
неизвестен
Дата добавления:
19 июнь 2019
Количество просмотров:
99
Возрастные ограничения:
Обратите внимание! Книга может включать контент, предназначенный только для лиц старше 18 лет.
Читать онлайн

Обзор книги Валерий Гришковец - Одиночество в хаосе мегаполиса

Назад 1 2 3 4 5 ... 11 Вперед
Перейти на страницу:

ВАЛЕРИЙ ГРИШКОВЕЦ

ОДНОЧЕСТВО В ХАОСЕ МЕГАПОЛИСА

Фрагменты дневника

1993-й

— Янка Купала — эстет, — заявляет мой знакомый.

Боже упаси, если бы Купала был эстетом (в понимании сегодняшних т. н. «эстетов»), он никогда бы не понял народ, хуже того — он был бы чужд народу. А Янка Купала прекрасно понимал народ, был, в полном смысле слова, из наро­да, оставаясь при этом истинным интеллигентом. Но в том-то и суть его, что он, Купала-интеллигент, так глубоко знал и понимал свой народ, так полно и передал все идущее из самых гущ и толщ народа. Поэтому он и Народный. В лучшем смысле этого, довольно странного и, возможно, ненужного словосочетания. Ибо раз поэт, писатель — значит, уже Народный. Какой же поэт без народа? Тут невольно вспоминается горькая судьба Бедного Демьяна, как метко окрестил его Есенин. Рядился под народ, но стал (да и всегда был) чужд народу. Поэтому так быстро и забыли его.

***

Вспомнился случай из недавней «перестроечной» жизни. Городской Дом культуры, торжественное заседание по случаю 70-летия образования БССР. Как всегда, речи — сплошные фанфары. И те же, что и десять лет назад, ораторы. «Перестраиваются и перестраивают». И то же, что и десять лет назад, — «партия и народ», «победа за победой». И все тот же язык: деловой, строгий, канцеляр­ский. Разумеется, русский язык. И вдруг директор школы, молодая женщина, смело и решительно, хотя ничего нового и интересного не сказала, заговорила с трибуны по-белорусски. Зал затих, начал вслушиваться. Когда же она закончи­ла, взорвался аплодисментами. И больше других старался, сияя улыбкой, первый секретарь горкома. Еще бы, он только-только как появился в городе, сам с Могилевщины, белорус. Конечно же, приятно и радостно. Правда, сам-то он говорил и казенно, и на русском. Но все же...

Через некоторое время столкнулся с директрисой, державшей речь в тот памятный вечер. Действительно молодая, по крайней мере, хорошо держится, выглядит моложаво. Но что характерно, смуглая, вся в веснушках, точнее — какая-то рябая, совсем не похожа на белоруску. И, тем не менее, говорит красиво, литературным, так сказать, языком. Одним словом, впечатляет. Не меньше, чем тогда, на вечере.

***

Не перестаю удивляться русскому языку и преклоняться перед ним. Сегодня в автобусе случайно услышал о женщине — «матерая баба». И невольно подумал: «А ведь это «матерая» — зрелая, опытная, жестокая, коварная и так далее — одно­го корня с «матерь», нежного, светлого и святого: Матерь Божья, матерь челове­ческая... А тут — матерая баба. Да еще с восклицательным придыханием. Так и видишь не женщину, а волчицу в голодную, лютую зиму на лесной дороге.

***

Буквально нет ни одной передачи новостей, где бы не упоминалось о Югосла­вии, а значит, Сербии. Конечно, я, православный, на стороне сербов. Но вот поду­малось: а ведь там есть и сербы-мусульмане, и они-то как раз уничтожают друг друга. И опять я на стороне единоверцев. А справедливо ли это? И кто мне ближе: белорус-католик или православный серб? Если бы, скажем, зашла речь о католике-поляке и православном русском, украинце, тут бы я даже не задумался: конечно, мне ближе единоверные братья. А вот белорусы-католики или православные сер­бы — и ломаю голову, душу. Тут бы подумать о человеческих качествах, достоин­ствах в каждом отдельном случае, так нет — делим (делю) людей по вере, убежде­ниям. Выходит: прав Маркс, Ленин, большевики. А это — страшно.

* * *

Сегодня, 10 марта 1993 года, ровно 14 месяцев после моего выдворения из «Полесской правды» взяли, наконец, на работу в «Пінскі веснік». Неожидан­но. И, вместе с тем, все было ясно. Для меня. Когда Толкачев позвал в кабинет Сытина, где уже сидела Ляшук, я все окончательно понял. И обрадовался. Еще бы! Четырнадцать месяцев на полном подсосе при сумасшедшей инфляции. Мне уже стыдно было садиться к столу и видеть, как мать «крутится», чтобы хоть что-то более-менее неплохое сготовить мне. А в магазине я смотрел на булочные и мясные изделия, как собака на мясо за стеклом: слюни текут, но ясно, что не тебе этот кусок предназначается.

***

Отработал уже два дня. Многие знают о моем назначении. Поздравляют. Искренность радует. А меня не покидает ощущение полноты жизни. Не такое, как четыре года назад, когда стал работать в «Полесской правде», но тем не менее. Снова появилась возможность заходить к дочке, покупать ей книжки, шоколадки, разные подарки. Какое это счастье! Да, наконец, смогу чем-нибудь помочь мате­ри. Как понял, за время, что я сидел у нее на шее, она совсем обносилась.

Скорее бы получка.

***

Наверное, нищие до конца не осознают своего падения. По-моему, осознав его, человек вряд ли протянул бы руку. Возможно, они и пьют для того, чтобы заглушить в себе боль от осознания своего положения, а не от боли физической, холода, одиночества.

***

Неоднажды задумывался, что толкает женщину на панель? Поближе узнав Л. и однажды увидев, с каким наслаждением и прямо-таки вожделением (так, наверное, в пустыне пьют воду) она считает деньги, если и не окончательно понял проституток, то, по крайней мере, приблизился к истине.

29 августа, суббота. Уезжаю в Москву учиться на Высших литературных курсах. Через Брест. Толя Шушко вызвался проводить. Посадил меня в поезд, а сам через вокзальную площадь пошел в город. Боже, как мне захотелось вслед за ним!.

30 августа. Весь день провел у Кошеля. 31-го поехали в общежитие Литинститута. Огромное серое здание. Внутри — еще страшней и угрюмей. Все зачисленные на ВЛК селятся на седьмом этаже. Там вовсю идет уборка комнат, со мной тут же знакомятся, приглашают вечером в гости. Я поселился на пятом этаже — подальше от пьянок, кои мне тут обещаны в избытке знакомыми писа­телями.

1 сентября. Торжественный сбор у главного входа в Литинститут. Его открыл и выступил с приветствием ректор, профессор, известный прозаик Сергей Есин. Потом говорили профессор Евгений Лебедев, известный мне книгой о Ломоносо­ве, поэт и переводчик, старейший преподаватель — руководитель семинара Лев Озеров; проректор по Высшим литературным курсам поэт Валентин Сорокин.

Мы, слушатели ВЛК, стояли небольшой группой рядом с крыльцом, где демонстративно раскованно возвышались над нами выступавшие. Хотя ко Льву Озерову это не относится. Старику где-то восемьдесят, но выглядит он хорошо, держится с достоинством, говорит просто, умно. Я видел его тут, в Литинституте, весной 90-го. Присутствовал у него на семинаре переводчиков из Белоруссии.

Первый день на курсах прошел исключительно хорошо. Все взаимовежливы, внимательны, уважительны.

Вечером собрались в комнате Виктора Носкова. Пили водку (аккуратно), чай, кофе. Я ограничился чаем. От знакомств, впечатлений — голова идет кругом.

7 сентября. Вторник. Отныне, в течение двух лет по вторникам, у нас будут занятия по семинарам. А вообще распорядок такой: четыре дня учеба, три — выходные. После выходных, по вторникам — «семинарский день». Притом, заня­тия в этот день начинаются в 12 часов. Одна лекция, а затем — два часа семинар.

Получилось так, что я первым вышел с лекции и тут же, в фойе ВЛК, увидел сидящего на диване Юрия Кузнецова. Его я не мог не узнать: много раз видел фотографии да и как-то раньше смотрел его выступление по ТВ. Поздоровался. Ю. К. с достоинством и вместе с тем небрежно кивнул в ответ. Да, Кузнецов во всех отношениях не Валентин Сорокин. Валентин Васильевич и приветливей, и. Ну да ладно, время покажет.

На семинаре каждый из нас, слушателей, читал по два своих стихотворения, предварительно представившись. На Юрия Поликарповича мои стихи произвели впечатление неплохое, как мне показалось.

22 сентября. Сегодня с Юрой Виськиным ходили к Верховному Совету. Народу собралось там!.. Всё больше отставные вояки, потрепанные русские бабы, довольно нетерпимые и крикливые, да и мужики под стать бабам. Но много и молодежи. Есть, правда, немного, и люди посолиднее, интеллигенция. В окружении толпы Сергей Бабурин давал интервью какому-то телевидению. Как говорили вокруг, северокорейскому. Разумеется, радио «Свобода» или Би-би-си депутат ВС России С. Бабурин не интересует. Им подавай Гайдара, Шумейко, Чубайса.

1994-й

10 января. Надежда Середина в своей комнате потчует меня чаем. А затем, как обычно, дает мне читать главы будущей повести. Жутко утомительно. А похвалить надо, чтобы поддержать человека. Меня тут, на ВЛК, вроде уважают. И как литератора, и как человека. Надо отдать должное: народ на курсах подо­брался в основном неплохой. Есть ребята по большому счету талантливые: Витя Носков, Борис Евсеев, Саша Люлин, Женя Шишкин. Как о большом писателе говорят о В. Бацалеве. Особенно не устает это повторять его приятель Виктор Посошков. Оба москвичи. А это — особая категория людей. У них на все своя шкала ценностей.

Ну да ладно. Еду домой, на каникулы. Там тоже своя, особенная, характерная лишь для Пинска жизнь. Она мне тоже далеко не безразлична. А главное — там, в Пинске, ждут меня мать, дочь, друзья-приятели.

Назад 1 2 3 4 5 ... 11 Вперед
Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*