Шарлотта Буше - Жажда крови
Анна отступила на шаг, никто не произнес ни слова. Они оба знали, для чего Бернд вернулся. Он медленно подходил к ней, его тонкие губы растянулись в дьявольской улыбке. В приглушенном свете маленькой настольной лампы блеснули его длинные острые клыки.
Женщина тихо вздохнула, когда он рывком притянул ее к себе и немного наклонил ее голову в сторону, чтобы было удобнее добраться до артерии на шее. Затем оба потеряли ощущение времени и пространства.
Много позже, посреди ночи, Анна очнулась. Она сразу почувствовала, что что-то изменилось. Она лежала на полу в гостиной, в одной футболке и шортах. Окно было широко распахнуто, и от ночного воздуха в комнате было довольно прохладно.
Но Анна не чувствовала холода. Ее тело стало необыкновенно легким и сильным. Ею овладело желание броситься в темноту и парить на крыльях ночи в поисках жертвы. Она резко выпрямилась и тут же поняла, что на самом деле она не настолько сильна, как ей показалось. Женщина ощутила слабость и одновременно с ней нестерпимую жажду, которую могло утолить только одно – человеческая кровь.
Какое-то время она стояла, неуверенно покачиваясь из стороны в сторону, пока ее желание не приняло конкретную форму. Она хотела впиться зубами в шею человека. Хотела выпить живой теплой крови и стать сильнее. Стать непобедимой!
Ей было трудно стоять на ногах. Кровь. Все ее мысли занимала теперь только кровь, означавшая и для нее жизнь. Пусть даже жизнь без смерти. Это ей нисколько не мешало. Бернд отнял у нее жизнь и обрек на существование в совершенно иной форме.
Анна непроизвольно дотронулась рукой до шеи. Ничего, никаких следов укуса, никакой крови. Ее шея казалась невредимой. Она ухмыльнулась и при этом ощутила что-то непривычное во рту. Она провела языком по верхнему ряду зубов. Ее клыки исчезли!
Это окончательно развеяло все ее сомнения. Теперь все ее стремления служили лишь одной цели: она должна была постоянно утолять свою кровавую жажду, чтобы существовать дальше.
Она сразу же подумала о тех, кто находился к ней ближе всех: о родителях, которые спали на первом этаже. Анна знала, что он ее уже подготовил. Нужно совсем немного, чтобы изменить и их тоже. Ведь они еще были полны крови…
Вампирша хрипло рассмеялась. Ее цель была так близка! Она направилась к выходу из комнаты, но тут кто-то преградил ей дорогу. Это был Бернд!
Оказывается, он до сих пор был здесь. И это Анне сильно мешало. Она гневно зашипела на него и попыталась отодвинуть в сторону, но он заговорил с ней. Он был раздражен:
– Повелитель приказывает тебе, чтобы этой ночью ты оставалась голодной.
– Что? – Анна отступила на шаг и уставилась на Бернда так, словно хотела просверлить его взглядом.
Никто не мог требовать от нее отказаться от намеченного плана. Об этом она недвусмысленно сказала Бернду.
– Ты ничего не можешь хотеть сама! – прикрикнул он на нее. – Послушай меня. Ты ничто. Если Повелитель пожелает, то ты окажешься в самой глубокой адской бездне и никогда, слышишь, никогда не получишь крови! Ты это поняла?
Анна быстро кивнула. Прозвучавшая угроза была слишком ужасной для нее.
– Хорошо. Ты будешь ждать, потому что так хочет Повелитель. Когда возникнет подходящий момент, ты сможешь досыта напиться. У тебя будет определенная жертва. Ты сразу же его убьешь, потому что Повелитель хочет, чтобы он стал одним из нас. Ты меня поняла?
– Да, конечно. И кто этот человек?
– Ты его знаешь. Его зовут Герхард Вайс, и он снова поселился в старом доме Эльзы Грунд.
– А я не могу отправиться к нему сейчас же? – осторожно спросила она.
– Ты, что, оглохла? Когда Повелитель прикажет, тогда ты и навестишь его. И не секундой раньше!
Анна покорно кивнула. Хотя жажда крови сводила ее с ума, ей не оставалось ничего другого, как подчиниться. Она знала Повелителя.
– И еще кое-что: ты не можешь больше оставаться в этом доме. Найди себе укрытие, в котором тебя никто не сможет найти. Наши противники хитры, они попытаются нас уничтожить.
Он отвернулся и отошел от нее, но затем снова повернулся и произнес с кровожадной ухмылкой:
– Скоро весь Монзинген будет принадлежать ему. И он нас вознаградит. На кровавом празднике мы все напьемся досыта!
* * *Бывший пастор в оцепенении смотрел на распятие в руках Герхарда. Будто в замедленной съемке оно приближалось к нему.
С бледных губ вампира слетали проклятия, когда он пятился к стене. В его глазах отчетливо читался страх исчезнуть навсегда. Свою духовную власть над Вероникой Бланк он тут же потерял; сейчас им овладела паника. Молодая женщина без сил опустилась на пол рядом с кроватью и тихо стонала от мучительной боли.
Пока врач приближался к вампиру, он подавил в себе все эмоции. Он не думал о том, что совсем недавно вместе с этим человеком боролся со злом. Сейчас он не мог себе позволить никаких слабостей и повторял про себя, что перед ним не Иоганн Фукс. Пастор мертв. А то, что по ночам оживало в его теле, нужно уничтожить.
Герхард загнал его в угол. Вампир уперся спиной в стену. Неожиданно выражение его мертвых глаз изменилось. В них появились насмешка и цинизм, когда он начал кричать врачу:
– Да сделай же это наконец, трус! Это ничего не изменит. Уже скоро Монзинген будет принадлежать ему. Деревня станет его оплотом, и отсюда он сможет рассылать своих слуг во все концы света! Всякий раз, когда наступит тьма…
Фукс истерично захохотал.
– Ему не удастся подчинить себе всех людей. Ему будет дан отпор, и мы оба это знаем. Твой мнимый Повелитель будет низвергнут!
Лицо Фукса пылало гневом:
– Нет! Ему никто не может противостоять! Уже очень скоро…
Приглушенный крик ужаса заставил Герхарда обернуться. Проснувшаяся Катрин увидела пастора и Веронику, скорчившуюся на полу. На полу чернела огромная лужа крови – бутылка с донорской кровью вдребезги разбилась при падении.
Герхард тут же поплатился за свою невнимательность, потому что вампир не стал медлить и попытался использовать свой шанс на спасение.
Он оттолкнулся от стены, вцепился противнику в плечи и швырнул его на пол. Распятие выскользнуло из рук Герхарда и упало рядом с Катрин. Фукс издал победный вопль и накинулся сверху на врача, пытаясь дотянуться до его шеи. Казалось, он обезумел от запаха разлившейся крови.
Вероника зарыдала. Она закрыла лицо руками и стала отползать в сторону, под кровать.
Напряженная борьба продолжалась. При жизни Иоганн Фукс был маленьким полноватым мужчиной за шестьдесят, с весьма скромными физическими возможностями. Но теперь он был не человеком. В своей новой форме бывший пастор обладал почти безграничной силой.
Какое-то время в комнате слышались только стоны молодого врача, боровшегося за свою жизнь, и противный скрип ботинок Фукса по полу.
Катрин воспринимала все происходящее, как страшный сон. Ее сковал ужас. Не способная вмешаться и даже пошевелить рукой или позвать на помощь, она сидела на узкой кушетке и неестественно широко раскрытыми глазами смотрела на мужчин.
Герхард чувствовал, что его силы на исходе. Он повернул голову и посмотрел на Катрин. Его слова едва можно было расслышать:
– Помоги же мне…
Это наконец вырвало молодую женщину из оцепенения. Она схватила лежащее у ее ног распятие. Фукс не обращал на нее никакого внимания, он был всецело занят своей предполагаемой жертвой, думая, что уже практически достиг своей цели.
Катрин поднялась. У нее было странное чувство, как будто она сама стоит рядом с собой и словно зритель наблюдает со стороны, что она делает. Она чувствовала, как согревается в ее руке распятие.
Фукс издал радостный крик, когда Герхард окончательно ослаб и почти перестал сопротивляться. И тут Катрин обратилась к вампиру:
– Пастор Фукс! Что вы здесь делаете?
Ее голос звучал глухо и бесцветно.
Вампир поднял голову. В его глазах появился ужас. И тут же он почувствовал силу распятия. Катрин крепко прижала крест ко лбу Фукса.
Она даже успела с отвращением ощутить, как металл погрузился в дряблую кожу вампира. Девушка быстро одернула руку, и распятие упало на пол. Но это было уже не важно.
Ужасное зловоние, напоминающее запах паленого мяса, вдруг наполнило помещение. Крест оставил на лбу Фукса черный, обугленный след.
Монстр забился в конвульсиях и через несколько секунд упал замертво. Его лицо было бледным, но спокойным – он был освобожден.
Лишь когда Герхард положил руку на плечо Катрин, она поняла, что стоит на коленях рядом с трупом и в упор смотрит на него. Она подняла голову и посмотрела на врача, в глазах которого читалась благодарность за то, что она сделала:
– Все закончилось, он мертв, – тихо произнес он.
Катрин разрыдалась. Герхард сел рядом, обнял ее и укачивал, как ребенка, пока она не взяла себя в руки.
