Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1993 год
Выделить новый вирус — не фокус, гораздо сложнее доказать, что он ранее не был известен ученым, и определить его место в номенклатуре вирусов. Лучше всех в мире это умеет делать опытный американский вирусолог Дж. Казалс. В Йельском университете, где он работает, собрана самая большая коллекция арбовирусов и сывороток против них. Если Казалс говорит, что этот вирус относится к такой-то группе или что он совершенно новый, то обычно так оно и есть. Ему-то Д.К. Львов и отправил свою находку. Американцы подтвердили данные москвичей.
Всякая встреча вируса с человеком или животным, какой бы характер она ни носила — прививки, болезни или бессимптомного течения инфекции — оставляет в крови последнего след. Так преступник на месте убийства оставляет улики, и задача детектива их обнаружить. Для вируса таким следом являются антитела — особые белковые вещества, при помощи которых организм обороняется от инфекции. У вирусологов и иммунологов имеется достаточно точных методов, чтобы эти следы обнаружить.
Но вернемся к нашей истории. Имея в руках вирус Тюлений, мы решили посмотреть, не с ним ли встретились во время летней экспедиции. Нет ли в крови участников экспедиции антител к этому вирусу? И сразу удача! Антитела были обнаружены в крови трех из восьми участников, но именно тех, кто работал на птичьем базаре и болел неведомой болезнью. Значит, мы испытали на себе и наблюдали друг на друге новое, ранее никому не известное заболевание.
Чуть позже американские ученые выделили подобный вирус в штате Орегон на побережье Тихого океана и очень заинтересовались нашим сообщением.
Последние наши экспедиции на Кольский полуостров дали интересные результаты. С помощью местных медиков удалось найти несколько человек, которые перенесли сходное заболевание. Все они по различным причинам выезжали в приморскую тундру.
Но как же произошло заражение? Ведь птичьи клеши не нападали на нас, а у кайр и чаек именно они являются переносчиками вируса Тюлений. Эти клещи вообще на человека не нападают. Так, может быть, в заражении повинны комары, которые атаковали нас в первый теплый день работы на птичьем базаре?
В лаборатории Д.К. Львова комаров накормили на животных, в крови которых содержался вирус. Спустя некоторое время эти кровососы приобрели способность передавать вирус своим жертвам.
Наш коллега АЛ. Григорьев предположил, что личинки комаров могут заражаться в воде тундровых луж и других мелких водоемов, куда вирус Тюлений заносят из колоний чайки. У инфицированных птиц вирус выделяется с экскрементами. В лаборатории Александру Ивановичу удалось заразить личинок и куколок комаров — он содержал их в зараженной воде. Из такой воды вылетали взрослые комары, способные жалить и передавать инфекцию своим жертвам. Этот путь инфицирования комаров в тундре вполне возможен. Он объясняет многие загадки в экологии этого вируса. Например, почему в крови северных оленей, тундровых птиц и местных жителей содержатся антитела к вирусу Тюлений, хотя они никогда в жизни даже близко не подходили к птичьему базару.
Итак, нас могли заразить комары. Но... ведь они без различия жалили всех участников экспедиции, а заболели и содержали в крови антитела только те, кто работал непосредственно в колонии. Значит, комары к нашей болезни скорее всего непричастны, их можно исключить из списка подозреваемых.
Некипяченую воду из открытых водоемов, куда вирус могли занести чайки, мы не пили. Остается единственный и наиболее вероятный путь заражения — через воздух. Я уже говорил, что в узких каменных лабиринтах на мало-мальски выступающих карнизах лепится множество гнезд чаек-моевок. Садясь на гнезда и взлетая, тысячи птиц поднимали в воздух пыль, частички пуха, высохших и жидких экскрементов.
Аэрогенный механизм передачи хорошо объясняет, почему заразилась только наша троица, ибо только она дышала застойным инфицированным воздухом птичьего базара. Неспроста болезнь начиналась с покраснения зева, с реакции со стороны лимфатических желез на шее и под челюстью. Это обычно указывает на то, что инфекция попала через дыхательные пути.
Московские ученые под руководством профессора И.И. Терских подтвердили эту версию экспериментально. Они поместили обезьян в специальную камеру и распылили в ней жидкость, содержащую вирус Тюлений. Спустя пару недель обезьяны заболели. Их заболевание очень напоминало наше.
Выходит, неспроста древняя легенда поселила чакли в приморских каменных ущельях. Не зря саамы избегали этих мест, хотя и не знали, что имя злого духа не чакли, а арбовирус Тюлений.
Так что если вам когда-нибудь доведется побывать на северных побережьях или островах Тихого, Ледовитого или Атлантического океанов, постарайтесь без крайней необходимости не ходить в птичьи колонии. Наблюдайте птиц со стороны. Да и птицам лучше, когда на гнездовьях их не беспокоят люди.
И.Воинов, кандидат медицинских наук
Речная тропа Мещеры
Добраться в изначалье этой тропы несложно. От Рязани ходит по узкоколейке поездок, от Москвы в Спас-Кле-пики часа за четыре домчит междугородный автобус. Пыхтеть под рюкзаками тоже долго не придется. Шагов сто пройдешь по шпалам узкоколейки меж приземистых пристанционных амбаров, где пахнет свежей стружкой и дегтем, до моста, деревянного, высушенного жарким солнцем и очень чистого, тут и увидишь ее, тропу эту. Неширокую, скромно извивающуюся меж заливных лугов речку с кратким названием — Пра.
Она вытекает из системы озер, среди которых главное — озеро Великое, его название только и умещается на географических картах. Да и то не на всех. Озера питаются водой бесчисленных болот Мещеры, отчего и вода реки Пра, как подметил еще Паустовский, имеет цвет крепко заваренного чая. Оставаясь при этом удивительно чистой и прозрачной. И нет большего удовольствия, чем в жаркий июльский день окунуться с головой в эту воду и, раскинув руки, долго плыть по течению, ощущая пугливые толчки любопытных рыб. Или пить чай, вскипяченный в котелке на костре. Вместо заварки можно всыпать горсть луговых цветов, и чай получится ароматный, вкусный и, на себе проверено, целебный. Люблю такой «чай». Мне кажется, что он, как корень женьшеня, помогает от всех болезней и продлевает жизнь.
Впервые познакомиться с этой рекой меня, да и всю мою семью, заставило приобретение байдарки. Куплена она была для ребят, чтоб было чем позабавиться в выходной день. Но дети росли, расширялась и география путешествий. Начав с исследования дачной подмосковной речки Клязьмы, захотели посмотреть Истру и Протву, а потом возмечтали о реке, по которой можно было бы плыть и плыть, жить в палатке и лесах, и так проверить и подготовить себя для больших путешествий.
«Лучше Пры не найдете!» — сказал мне знакомый доктор. Оказалось, что доктор сам заядлый байдарочник, ходил по этой реке с дочерьми и женой и остался путешествием очень доволен. Привлекла, что скрывать, и дешевизна дороги. В то время билет до Спас-Клепиков на автобусе стоил три рубля!
Пра не очень глубока — в любом месте ее можно перейти вброд. Начинается она, как я говорил, с заливных лугов, где среди густой травы под присмотром пастухов пасутся стада коров. Река петляет по зеленой равнине, время от времени проскальзывает мимо высоких песчаных взгорков, поросших сосняком. Плыть на байдарке — одно удовольствие. Гребешь не напрягаясь. Отложишь весло, а берега продолжают плыть назад: река помогает. Но расставаться с лугами жалко, и здесь делаем первую стоянку.
Ставим палатку, собираем сушняк для костра, заходим в ближайшие деревеньки, где запасаемся в дорогу хлебом, яйцами, огурцами и картофелем. Пытаемся поймать красноперку, которая у здешних рыбаков отлично ловится, но к нам на крючки никак не желает попадаться. Наблюдаем за полетом болотных луней, а по ночам слушаем жуткие вопли ушастых сов. Все это — огромная радость для нас, жителей больших городов, долгие месяцы вынужденных «любоваться» лишь серыми стенами каменных зданий.
Незаметно река все глубже и глубже втягивается в леса. Исчезают деревеньки, река бежит как бы под уклон и упирается с разворотом в высокий песчаный обрывистый берег, сплошь усеянный отверстиями — ласточкиными гнездами, а поверх обрыва возвышаются стройные, с золотистыми стволами корабельные сосны.
Сосновые боры — наиглавнейшая ныне достопримечательность мещерских лесов. Сухой, напоенный запахом смолы воздух в одни сутки может излечить от надсадного, два месяца не прекращающегося кашля. (Тоже проверено на старшем сыне.) Тут уж начинается у нас лесная жизнь. Лакомимся малиной, голубикой, земляникой, собираем большущие белые грибы, делаем из них на костре аппетитное жаркое. И купаемся, купаемся...
