Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1993 год
Обзор книги Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1993 год
Моаи нучились ходить
Несколько лет назад журнал рассказывал об эксперименте чешского инженера П. Павела, который искал подтверждение своей гипотезе о происхождении каменных истуканов-моаи («ВС» № 3 — 4/90). Сегодня мы вновь обращаемся к этой теме, правда, в несколько неожиданном ракурсе.
Остров Рапа Нуи, он же остров Пасхи. Крохотная точка в Тихом океане — а как знаменит! Еще бы! Его жители считаются самыми одинокими в мире — говорят, они «дальше всех ото всех». И каменные истуканы до сих пор загадочно взирают со своих платформ на ученых и туристов и по-прежнему хранят свои тайны. Но теперь их узнают во всем мире. Кевин Костнер снимает фильм об их истории — «Рапа Нуи». Картина будет называться так же, как остров, как и язык аборигенов, как и их эпос...
Главную роль в фильме сыграют моаи — венец полинезийской культуры. Но они слишком тяжелы, и потому им придумали дублеров, которые сделаны не из вулканического туфа, а из пластика, и будут стоять там, где захочется режиссеру. А если понадобится, они станут передвигаться по острову...
...Гринго ошиблись. Они не спросили Тераи Хуке. А он бы им сказал: «Привозите с собой камеры, свои компрессоры и кабели, свои специальные эффекты, свои пластиковые уши и резиновых акул. Но сценарий оставьте в Голливуде. Он здесь не приживется, ибо этот остров еще никому не удалось завоевать — ни голландцам в 1722 году, когда здесь, в первый день Пасхи, появился корабль Якоба Роггевена, ни испанцам в 1770-м, ни чилийцам после 105-летнего владычества, и даже Туру Хейердалу не повезло. Это остров моего народа, и никому не украсть у него его историю».
Тераи замолкает, давая возможность слушателям вникнуть в глубокий смысл его слов. Поняли ли они, эти молодые жители Рапа Нуи, что он, Тераи, которому самому еще нет и тридцати, предупреждает их — не продавайте души гринго! Уразумели ли они, что он, Тераи Хуке, художник, камнетес, мастер по раскраске тела, танцор, и в самом деле состоит в связи с духами? Что у него самые лучшие уши, способные слушать послания из прошлого?
Тераи наклоняется к огню и что-то шепчет. Деревянного ритуального меча ему хватило бы, чтобы разметать все эти коробки с пленками и провода. А потом гринго убили бы его за это, а местные твердили бы: «Вот так — героем — умер наш вождь!»
Каждый раз перед съемками Тераи бормочет заклинания и готовится остановить все это вредное действо. Подбрасывает ветви в огонь и ждет мести богов. Он, который знает, что моаи, каменные статуи на вулкане Рано Рараку, могут ходить без помощи людей, если сказать им особые слова; он, который может обездвижить разом всех статистов и лишить приборы их электронной силы... Он уже видит себя в фильме Костнера — одинокий, всезнающий, задумчивый — как раз в традициях ранних картин режиссера.
А пока ему, Тераи, надо бы сигаретку, а лучше — две. Гринго! С тех пор как они объявились на острове, здесь хоть отбавляй сигарет. И пива хоть залейся. Хуже, что не хватает мяса и рыбы. Тераи курит, поглядывая на свои татуированные руки. О чем-то задумывается. В хижине его ждет жена, Ирин. Маленькая и белокожая. Он шутит, что здесь, на Рапа Нуи, она нашла рай земной и одновременно осталась заложницей того, далекого, мира Южной Америки.
До него, этого мира, 3600 километров. До Таити —4200. На севере, в 3300 километрах — Галапагосы, на юге — в 5000 километрах — снега Антарктиды. Тераи вскакивает и исполняет танец теней. Но кто узнает о его магии, когда взойдет солнце? Деревня уже не будет бояться его, Тераи. И 277 душ поселка Ханга Роа, единственного на острове, так и не узнают, что у них появился новый вождь...
«Рапа Нуи продакшнс»... Сто мужчин и женщин высадились на острове: прилетели по воздуху и приплыли по воде из США и Австралии, Канады и с Гавайев, из Англии и Новой Зеландии. Сто профессионалов с «фабрики грез» собрались, чтобы облечь историю острова в плоть и кровь, возродить связь времен. И еще четыре миллиона туристов этот фильм заставит, по прогнозам экспертов, сняться с мест и отправиться на уединенный остров в Тихом океане. Ведь именно столько народа подалось в паломничество на Дальний Запад, в места, где разворачивалось «действие известной картины Кевина Костнера «Танцы с волками».
А между тем на Рапа Нуи всего 250 метров заасфальтированной дороги, один дом выше бананового куста, четыре церквушки, один зубной врач, один рояль. Ни одной газеты. Ни одного самоубийства за все годы. Ни одного кинотеатра. Дважды в год приходит судно с материка, загруженное на две трети спиртным. Дважды в неделю прилетает 767-й «боинг» из Сантьяго-де-Чили в аэропорт, который больше, чем все сады острова, вместе взятые, ибо НАСА в свое время пожелала иметь здесь космодром для своих «шаттлов».
И потом снова все замрет, и продолжится жизнь в «темпе-20», как тут говорят — максимально разрешенная скорость на Пасхе...
Да, остров Пасхи — самое одинокое место в мире, невзирая на ультрасовременные телефоны и видеотеки,— 163,3 квадратных километра камня и трав посреди океана. Где здесь разгуляться цивилизации?
Мал остров, и за поворотом дороги, там, где растут дикие гуаявы и на горизонте синего моря не видно ни одного корабля, ни одного облачка, ни одного забора на пути скачущей лошади,— там лежит она, волшебная страна потухших кратеров. Там обосновалась тысяча каменных голов, вырубленных из вулканического материала 400, 800, а может быть, тысячу лет назад. Выветренные, выеденные солеными брызгами, разбитые, без тени улыбки на губах. Одинокие или группами — как на тростниковом озере Рано Рараку, где они, как удивленные слушатели, собрались амфитеатром, уставив пустые глазницы в мутную воду и слушая огромными ушами, как растет трава...
Где-то в VI веке к Рапа Нуи причалили лодки-кану, проделавшие огромный путь. Скорее всего они пришли с Маркизских островов. Люди, сошедшие на берег, обнаружили непроходимый лес и каменистую, но плодородную почву. И то же самое произошло во время второй волны заселения — 700 лет назад при короле Хоту Матуа. До сих пор никто не может с уверенностью сказать, что заставило мигрантов из Полинезии поставить на платформы безногих истуканов на берегу Рано Рараку. И таскать их километрами по острову. Культ предков? Дешевый труд по приказу жрецов? Трудотерапия для населения, которому не приходилось заботиться о хлебе насущном?
Все больше и больше вставало этих колоссов, но и людей прибавлялось. В XVII веке их насчитывалось уже 20 тысяч. Общество деградировало, земля уже не могла прокормить всех, деревья вырубались, голод утоляли людоедством, и дело кончилось решающей битвой между короткоухими и теми, кто украшал свои уши слишком большим числом побрякушек и из-за этого они вытянулись до плеч,— длинноухими.
Короткоухие победили. Моаи рухнули с пьедесталов. Рай разрушился. Конец красивой легенды о былом единении примитивных народов и самой природы.
Но в дни, о которых идет речь, возникла и другая легенда. Сначала думали, что она родилась здесь, на острове, для того, чтобы опровергнуть красивую версию Эриха фон Деникена о внеземном происхождении каменных истуканов. Но оказалось, историю придумал Эд Горзух, киношник, и утром за кофе вкратце рассказал всем желающим. Длинноухий юноша полюбил короткоухую девушку, хотя по законам общества не имел права этого делать. Длинноухий вождь приказывает короткоухим в течение года изготовить гигантского моаи и вырубить весь лес для перевозки, чтобы исполнилось предсказание пророка, по которому должен появиться белый кану, осуществляющий сообщение с новыми благополучными землями.
Чтобы успокоить ропщущих короткоухих, одному из них разрешено участвовать соревновании людей-птиц и добыть с соседнего острова Мото Нуи яйцо морской ласточки. Юноша, любящий короткоухую девушку, разбивает яйцо ласточки, начинается восстание, а девушка... Они уплывают. Нет, большего Эдд не мог придумать. Но, похоже, эта придуманная этнодрама может в действительности разыграться на острове, стоящем на краю экологической катастрофы.
«Темные очки — долой! И не смотрите же в камеру! — кричит режиссер,— И танцы! Но как в 1680-м! О"кей!» «50 длинноухих и 40 короткоухих и всех воинов — в кадр»,— бормочет помощник. А Кевин Kocтнер, потирая руки, смотрит на экран монитора: «Получается! Хотя это не остров, а какой-то ужас».
Счастье свалилось на рыбаков, когда им еще давали 1000 песо за килограмм тунца! А теперь нужны маленькие рыбки для натаски морося птиц, и платят за них долларами, еще 9500 песо за танцы — это больше, чем получает учитель в Сантьяго!
С приездом киношников местная жизнь потекла по совершенна иному руслу. Раньше было что? Работа на полях сладкого картофеля да мощение второй улицы, авениды Торо — необходимая мера против вездесущей пыли. А сейчас женщины мастерят в культурном центре каменные фигурки и прочие причиндалы для съемок, плетут сети по рецептам древних, готовят на берегу кучки съедобных моллюсков — для достоверности, клеят перья для головных уборов и еще красят в телесный цвет трусы для своих сыновей, чтобы те на съемках выглядели голыми.
