Лариса Михайлова - Сверхновая американская фантастика, 1995 № 04
Джанет легла, и Грэй вытянулся рядом с ней, прислушиваясь к приглушенным расстоянием и стенами звукам в доме: неясные шаги, шум ветра, бьющегося в окно, гул включенного на кухне вентилятора. Сосредоточенное выражение исчезло с ее лица, и он испугался, вспомнив о бессмысленном теле, которое увидел впервые в Куполе Бриджеров. Он отгонял прочь это видение, но вздыхал облегченно всякий раз, когда она открывала глаза и улыбалась ему — все та же Джанет Бриджер, прильнувшая к нему, точно так же, как прошедшей ночью. Наконец она заснула. Грэй коснулся ее щеки, прошептал ее имя, словно талисман, и стал надеяться.
7. Живые памятникиГрэй тряс тело Дансер, вновь и вновь зовя Джанет, но не мог пробудить ни ее, ни кого другого. Лицо ее обмякло, только изредка подергивалось, подавая признаки жизни, которые тут же исчезали, так и не завершившись проявлением какой-нибудь личности. Он чувствовал, что предал ее, и самое несправедливое, что и сам был предан. Джанет ушла.
Снаружи завывал и свистел ветер — в Каменном Городе началась буря. Грэй рухнул на пол, привалившись спиной к боку кровати. Безвольная рука Дансер сползла на его плечо, и он взял в руки ее ладонь, делая вид, что она спит, и ее так просто разбудить.
Мид открыла дверь. Грэй положил руку Дансер вдоль ее тела и встал.
— Что тебе нужно? — воинственно осведомился он.
Мид шагнула внутрь, невысокая, но оттого не менее опасная. Руки она держала за спиной, словно затеяла лукавую игру.
— Я хочу, чтобы ты ушел. Я уж надеялась, что избавилась от тебя окончательно, когда почтенные дамы из купола женили тебя на этом. — Она с отвращением кивнула на Дансер, затем пристальнее вгляделась в простертую на кровати фигуру. — Признаться… они меня озадачили. Долгие годы, с тех пор как память матери впервые проснулась во мне, я думала, что они играют с тобой, что на самом деле они хотят, чтобы ты улетел с Завета… но если прорицательницы решили испытать тебя, этого испытания ты не выдержал.
Она пришла не для того, чтобы злорадствовать, подумал Грэй, хотя жалеет главным образом себя.
— Прости, что разочаровал тебя, — саркастически отозвался он.
Мид угрюмо поглядела на него.
— Тебе было семь, когда мать родила меня: по обязанности, чтобы сохранить главную линию по младшей, потому что Ирэн было уже двенадцать, а Эрис — пятнадцать. Женщина не должна быть так привязана к сыну. Грэй, я хочу, чтобы ты убрался с Завета. Чтобы тебя здесь не было.
Тяжелая ненависть затмила все прочие чувства на ее лице.
— Я могла бы убить тебя, — продолжала она. — Я частенько подумывала об этом, но бабушка все узнала бы и наказала меня. Они сделали бы Ирэн продолжательницей главной линии. Я дожидалась своего часа, надеясь, что ты скоро покинешь Завет, но теперь вижу, что ошибалась. Все-таки они хотят оставить тебя здесь… Бог знает, почему они так высоко ценят тебя, выродка. Так вот, Грэй, я освобожу нас обоих, если у тебя не хватило смелости сделать это самому.
— Что ты имеешь в виду? — еще спросил он, но встал между Мид и Дансер, словно его тело уже знало ответ на вопрос. Она усмехнулась. Грэй смотрел в ее злобное лицо, так схожее с лицом Джанет и бабушки.
— Как можешь ты с одной на всех памятью так сильно отличаться от других?
Мид хихикнула:
— Одиночка, тебе этого не понять! Мы все помним не одно и то же. Даже прорицательницы. Каждый из нас обладает свойством помнить нечто особенное. — Она протянула руки вперед, держа в них большой кухонный нож, точно короткий меч. Лезвие было очень острым. — Я помню, как убивать людей. Не так уж много времени прошло с тех пор, как рухнул Купол Шаков за попытку заключить сепаратное соглашение с иноземцами, да и Первопроходцы вовсе не были такими уж образцами добродетели, как рассказывали вам, детишкам. — Мид усмехнулась Грэю и кивком велела убираться с дороги. — Я окажу тебе услугу. Тебе не придется делать это своими руками, а мне не посмеют ничего сделать за пресечение бесполезной жизни алии, хотя и позже, чем следовало.
Дансер на кровати шевельнулась и пробормотала что-то неразборчивое.
— Я не позволю тебе убить ее, Мид. — Грэй облизнул губы, загипнотизированный блеском лезвия.
Мид хохотнула, и смех ее неприятно напоминал бабушкин.
— Если ты невежествен, Грэй, не надо прибавлять к этому глупость. Женщина, которую ты привел в дом, мертва вот уже тысячу лет. Во мне столько же от Джанет Бриджер, сколько в этом безмозглом куске плоти на твоей кровати.
— Ты совсем не она! Она по-прежнему здесь. Только в ловушке.
Мид прямо взглянула в его глаза — впервые за все время, как пришла в комнату.
— Ты больше не хочешь улететь с Завета?
Он знал, что должен броситься на нее и отнять нож. Он больше и сильнее, хотя она наверняка обладала и нужной памятью, и врожденной реакцией. Однако этот вопрос остановил его. Хочет ли он улететь с Завета? Да, но не такой ценой. Ему только-только перестало казаться, что он живет словно птица в клетке.
Пока Грэй колебался, Мид прыгнула на него, но отставила нож в сторону, чтобы его не задеть. Она была хорошим бойцом, но на стороне Грэя были сила и упорное желание не подпустить сестру к Дансер. Мид укусила его за руку и боднула головой, когда он пытался выбить у нее нож; затем она как-то особенно извернулась, и вдруг он оказался на полу.
— Нет! — закричал он. — Джанет!
Мид колебалась, взвешивая в руке нож и сверху вниз глядя на неподвижное тело Дансер — все же она не была так хладнокровна, как показалось ему вначале. Он напал на нее снизу и схватил за ноги, дернул — и она упала. Пока она падала, Грэй прыгнул на нее и ударил ее головой об пол.
Нож все еще был в руках у Мид, и она набросилась на брата, успев садануть, кромсая лезвием, по плечу, но Грэй перекатил ее на бок и прижал руку коленом. Мид выпустила нож, и Грэй тотчас схватил его.
Они смотрели друг на друга, оба тяжело дышащие и пораненные, затем Грэй отпустил сестру и сел. Мид поспешно отпрянула от него к кровати.
— Убирайся отсюда, — выдохнул он, прижимая к груди нож.
— Это мой дом. Сам убирайся. Немедленно. Не желаю тебя больше видеть.
Грэй положил нож на пол и уткнулся подбородком в согнутые колени, не глядя больше на Мид. У него были деньги. Он мог запросто перебраться в мужское общежитие или к другим сестрам, или поселиться вместе с Дансер в Куполе Бриджеров. Это не имело значения. Куда важнее и тяжелее было крушение мечты об отлете с Завета. Он отверг последнюю возможность избавиться от препятствия в виде жены. Грэй вздохнул. Мартин Пенн, наверно, все равно так или иначе остановил бы его, ведь Грэю никогда не удастся убедить прорицательниц Купола Бриджеров встретиться с чужаком. Он осторожно шевельнул правой рукой — плечо ныло и жгло от неглубокой раны, которую нанесла ему Мид.
Грэй почувствовал движение на кровати и резко обернулся. Мид снова стояла у кровати с ножом в руке — старым кривым ножом, который он хранил в шкафчике. Дансер резко села, глядя на Мид совершенно сознательным взглядом — но не Джанет Бриджер. Грэй вскочил:
— Отдай мне нож, Мид!
Мид неторопливо перевела взгляд с Дансер на Грэя.
— Другая жена, братец? У тебя здесь целый гарем в одном теле. Не беспокойся. — Она швырнула нож на кровать. — Останься здесь. Зрелище будет забавное, уж ты мне поверь.
И небрежным шагом вышла из комнаты.
Грэй обернулся к женщине, сидевшей на кровати. Рана на плече горела. Женщина смотрела ему в лицо, затем перевела взгляд на окровавленное плечо.
— Я могу перевязать, — проговорила она хриплым голосом, протягивая руку к Грэю.
— Ты алия, — сказал он.
Она неуверенно кивнула.
— Я это предполагала. Ты мой брат?
Грэй тяжело опустился на край кровати.
— Нет, — сказал он, закрывая глаза. Он ничего не хотел объяснять, ничего не хотел говорить, не хотел даже знать, кто она такая. Эта женщина совершенно не походила на Джанет: ни лицом, ни голосом. Он надеялся, что она исчезнет, но чувство вины вынудило его ответить:
— Я твой муж, Грэй Бриджер, потомок по главной линии, тридцать седьмое поколение после Джанет Бриджер. — Он взглянул на девушку и выдавил слабую улыбку.
— Селена, двадцать пятое поколение.
Он вспомнил это имя — оно было в длинном списке имен, выучиваемых наизусть, списке главной линии от Джанет Бриджер, все младшие дочери младших дочерей за тысячу лет. Ничего больше он об этой женщине не знал.
Ее пальцы коснулись его плеча. Он резко отпрянул и задохнулся от боли.
— Твое плечо нуждается в перевязке, Грэй Бриджер, — констатировала она как и подобало пра-пра-…-прабабушке. После чего снова откинулась на кровать, уставясь в потолок.
— Ничто не меняется, — чуть тише сказала она. Грэй отвернулся.
От двери смотрела на него Бабушка. За пределами Купола Бриджеров она казалась меньше обычного. Лицо покрывали морщины, темные глаза глядели устало. Увидев, что Грэй заметил ее взгляд, она вошла в комнату.
