Журнал «Если» - «Если», 2008 № 04
— Так, значит, это ты имела отношение к сегодняшним событиям в моей жизни?
Она усмехнулась:
— Последнее время мне все казалось, сердце мое, что на самом деле ты не веришь ни в меня, ни в мои силы.
Сансон присел на край стула с прямой спинкой.
— Три месяца назад, Инза, когда мы начали работать над твоими мемуарами, я говорил тебе, что не верю в колдовство. Однако я считаю себя вполне приличным литератором, способным придать пристойный вид любому тексту.
— Поль, дорогой, каждое написанное нами с тобой слово правдиво. И мне особенно хочется, чтобы ты принял меня такой, какая я есть, поскольку, как ты, наверное, уже успел догадаться, я успела привязаться к тебе.
Сансон отодвинулся вместе со стулом на несколько дюймов от королевы ведьм.
— Мне не слишком удобно завязывать близкие отношения с людьми, над книгами которых я работаю.
— Но я и в самом деле могу помочь тебе, Поль, — проговорила она. — Посмотри, что я сделала сегодня утром. Избавила тебя от аллергии, погасила твою большую задолженность, устроила так, что издатель не будет больше беспокоить тебя.
— И для этого ты воспользовалась колдовством?
— Колдовством, ворожбой, черной магией, — поправила она, выстроив характеристики по нарастающей. — Разве ты не обращал внимания на то, что мы пишем? Я действительно обладаю значительными оккультными силами, мой дорогой.
Поль глубоко вздохнул:
— И ты способна убить Руди на расстоянии?
— Расслабься, он жив. Просто я вывела его из игры.
— Но он находился в коме и…
— Возьми телефон, — указала Инза пухлой, в едва ли не детских перевязочках, рукой.
Мобильник Поля заверещал. Он извлек аппарат из кармана куртки и открыл его.
— Поль, с Руди все в порядке, — проговорила Полли, помощница главного редактора издательства «Гринси Паблишинг», правда, тоном, не внушающим особенного оптимизма. — Он пришел в себя, и этот странный румянец исчез.
— По-моему, уже неплохо. А где он сейчас?
— Насколько я могу судить, по дороге в Иолу, штат Висконсин.
— Зачем?
— Он решил несколько месяцев отдохнуть у сестры.
— Не знал, что у него есть сестра…
— И мы в издательстве тоже не знали. Но Руди всегда помалкивал о своей личной жизни.
— Теперь ты будешь редактировать нашу книгу?
— Как ни странно, нет. К нам присылают новичка из Германии. Оттуда, где находится владеющий издательством оружейный концерн. Из Мюнхена. Но имени я пока не знаю.
— Ласло Фонт, — подсказала Инза из своего сиреневого кресла.
— Полли, если будешь говорить с Руди, передавай ему мои наилучшие пожелания.
— Конечно, передам. Ну и денек, а?
Закончив телефонный разговор, он бросил хмурый взгляд на королеву ведьм.
— Что за черт… Ласло Фонт?
— Наш новый редактор, мой милый, — ответила она. — Не такой солдафон, как наш дорогой Руди…
— Руди был обыкновенным ничтожеством, а не солдафоном.
— А Ласло, невзирая на образование, полученное в отличавшемся весьма строгими нравами военном училище, человек любезный и джентльмен. У нас будет достаточно времени на завершение работы и… возьми телефон.
Телефон его опять трезвонил.
— Это снова Полли. Прости, что отрываю от работы над книгой, но я забыла кое-что сказать…
— Да?
— Сегодня мы выпишем тебе чек, Поль, а завтра отправим его по почте.
— Какой чек?
— Дополнительный аванс из твоей доли роялти. Очевидно, Руди распорядился об этом перед тем, как э… как его сразил удар. Двадцать пять тысяч долларов.
Поднявшись с места, Поль подошел к Инзе.
— Опять твое колдовство?
Она широко развела пухлые руки, безуспешно пытаясь изобразить невинность.
— Ведь такое могло случиться, будь я настоящей ведьмой, одаренной особой силой. Но ты считаешь меня самозванкой…
— Ну, нет. Так называл тебя Руди, — возразил Поль. — Я лично склоняюсь к тому, чтобы признать твои претензии. И совсем не возражаю против твоих попыток выжать из «Гринси» больше денег, чем они обещали.
— Спасибо тебе, дорогой.
— А вот остальные фокусы, Инза… когда мои кредиторы бросаются с моста верхом на мотоцикле или Руди Коркин падает в лихоманке… не знаю, чем ты там его наградила… такие штучки надо прекратить.
Она вздохнула всем телом, так, что звякнули браслеты.
— Ладно. Никакой черной магии и волшебства, — пообещала она. — Надеюсь, Ласло не разочарует тебя.
— Боже, а с ним-то что случилось?
— Ничего такого, просто ему исполнилось двести двадцать шесть лет, — ответила Инза. — Только не волнуйся, на самом деле это незаметно.
— Но как он дотянул до двухсот двадцати шести лет?
— Просто не стал умирать. У вампиров есть такая способность.
Поль вскочил.
— Великолепно, Инза, просто великолепно! Вместо никчемного редактора ты подсовываешь мне живого мертвяка.
— Ладить с ним будет много проще.
Сансон заходил по комнате — насколько это было вообще возможно в набитой вещами гостиной.
— И ты не оставила намерения наделить меня несколькими новыми страницами своих мемуаров…
— Теперь, когда дорогой Руди не имеет возможности давить на нас, я ощущаю прилив вдохновения!
Он повернулся к своему креслу, едва не споткнувшись о керамическую саламандру.
— Отлично, я приеду в пятницу вечером, и мы сможем…
— Мне подумалось, дорогой, что работа пойдет более продуктивно, если ты будешь у меня под рукой.
— То есть?
— Здесь, рядом, так сказать, на борту, — объяснила она. — То есть я хочу, чтобы ты остался у меня. Свободные спальни в доме есть, потом, как тебе известно, я обзавелась кухней для подлинного гурмана со всеми этими симпатичными шкафчиками и полочками…
— Я — писатель, а не шеф-повар, — проинформировал он собеседницу. — У меня есть свой дом. Там у меня компьютер, файлы. Там я пребываю в уединении, Инза. Нет, я не хочу перебираться к тебе.
— Очень хорошо, дорогой. Не стану тебя принуждать, — проговорила она, с пыхтеньем поднимая из кресла массивное тело. — Ты уверен в том, что у тебя нет больше никаких мелких проблем, которые я могла бы решить?
— Нет, спасибо. И больше никакой черной магии. — Поднявшись, он направился к выходу.
— Хорошо. Буду ждать тебя в пятницу, примерно к двум часам. — Инза неловко шагнула к нему.
— Ладно, буду к двум. — И он выскользнул в дверь, успев избежать прощальных объятий.
День приближался к вечеру, и погода сделалась еще хуже. Отъезжая по извилистой дороге от дома Инзы, располагавшегося на самой вершине холма, Сансон не только попал под проливной дождь, но увидел синие вспышки молний, услышал рокотавшие все ближе и ближе раскаты грома.
Либеральная станция, которую он всегда слушал в автомобиле, на сей раз транслировала один лишь треск, и он переключился на единственный джазовый канал в регионе, именно для того, чтобы услышать, как гнусавый диск-жокей объявляет, что весь следующий час будет отведен беспрерывной трансляции лучших произведений группы «Большие Копы».
Он выключил радио.
Дворники на ветровом стекле, которые он все собирался заменить, с каким-то плачущим визгом разгоняли струи дождя.
Ослепительная молния вдруг вырвала из сумрака участок дороги, вдоль которого были посажены деревья, и Поль увидел молодую женщину. Она стояла на обочине, худощавая, в белом плаще с зеленым шарфом, держа над головой небольшой желтый в горошек зонтик.
Он притормозил возле женщины и наполовину опустил стекло.
— Что-нибудь случилось? — обратился он к сплошной стене дождя.
Женщина заторопилась к машине.
— Ничего серьезного. Если бы не эта проклятая гроза, я бы сама добралась до дома.
— Машина сломалась? — спросил он, хотя на дороге не было ничего похожего на автомобиль.
Кивнув, она указала в сторону леса за узкой дорогой.
— Да, оставила на кладбище. Не заводится.
— На Старом кладбище Нью-Бекфорда?
Женщина улыбнулась:
— Звучит, конечно, странно. Но я художница, сидела в автомобиле и зарисовывала некоторые из надгробий и склепов восемнадцатого столетия.
— Что ж, садитесь, — предложил он. — Отвезу вас домой.
Незнакомка обошла автомобиль спереди, сложила зонтик и села рядом.
— Непохоже, чтобы вы хотели взглянуть на мою машину…
— Ну да, — признал Поль. — Любой ремонт выходит за пределы моих способностей.
Она снова улыбнулась:
— Позвоню в свой гараж, когда попаду домой. Меня зовут Сара Бардсли.
— Поль Сансон.
— О, вы писатель?
Тронувшись с места, он посмотрел на нее.
— Вы действительно слышали обо мне?
— Ну, вкусы у меня эклектические, — призналась Сара. — Я читала ваши детские книжки…
— Я написал их шесть лет назад, когда был женат и находился в лучшем настроении, — заметил он. — А теперь в основном перебиваюсь научно-популярной литературой.
