Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1984 год
Между океанским побережьем и нижним течением Гаронны — огромный зеленый треугольник: это десятая часть всего лесного богатства Франции. Когда-то здесь были непроходимые топи. Трудолюбивые жители осушили болота, насадили сосны. Прежде лес был сплошным массивом, и зачастую огонь пожирал десятки тысяч гектаров. В одном из страшных пожаров конца сороковых годов погиб дядя Луизы. Он был рабочим на подсочке — собирал смолу. Тогда погибло почти сто пожарников. Сейчас сосновые боры разделены каналами и огнезащитными полосами — работать в лесах стало спокойнее.
Треть плодороднейших земель Жиронды отведена под виноградники. Хозяйства большей частью маленькие — до трех гектаров. Много молодежи трудится на этих семейных полях, но приходится им нелегко. Основную массу вин, особенно марочных, поставляют крупные предприниматели, владельцы замков. Они живут, разумеется, в Париже и регулярно снимают урожай прибылей. Замков в Жиронде три с половиной тысячи. Ведь крупный виноградник немыслим без замка, такова традиция. По разнообразию сортов вин этот край первенствует в стране. На левом берегу Жиронды и Гаронны производят красные вина — шато-ла-фит, шато-марго, южнее и восточнее Бордо — белые вина.
— Человеческая психика плохо воспринимает большие цифры,— продолжает Луиза.— Когда нам говорят: в мировой войне погибло столько-то миллионов людей, мы воспринимаем это разумом, ужасаемся — разумом. А когда видим смерть одного конкретного человека — мы потрясены эмоционально. Европа — вон какая огромная, не могу представить ее погибшей. А вот Бордо — без домов, без родных и близких... ни одного виноградника... Нет, не могу вообразить... и не хочу. Во время манифестаций за мир я борюсь за Бордо. Пусть каждый поднимет голос за свой дом.
«Если ты ничего не будешь делать, война обязательно подойдет к твоему порогу» — так говорил мой земляк, известный писатель Франсуа Мориак. Когда война пришла в его дом и фашисты оккупировали Бордо, Мориак писал антифашистские статьи, участвовал в Сопротивлении...
Я знаю, как бордоские виноградари боятся града. Наша планета порой представляется мне большим виноградником, а мы все — виноградарями, которые с тревогой всматриваются в каждую тучу на горизонте.
— Мой дед еще в первую мировую войну был ранен в битве на Сомме,— вступает в разговор Карлос Семедо.— Он знать не знал, за что воевал, за кого... Мой отец, крестьянин, никогда не держал в руках оружие, потому что верил: руки даны человеку, чтобы сажать деревья и растить хлеб, а не убивать. Вот почему я полностью поддерживаю Луизу — планета людей начинается с отчего порога. Я ненавижу войну. За всю историю земной цивилизации погибло почти четыре миллиарда человек — в тысячах войн. Нынешняя — единственная! — если разразится, разом уничтожит больше четырех миллиардов и вообще закроет историю человечества.
— Да,— соглашается Луиза,— не дать закрыть историю человечества! Вот наша цель. Примерно эти же слова звучали в прошлом году у нас в Жиронде на фестивале «Молодежь — за мир». Он проводился по инициативе КММ. Близ Бордо разбили огромный палаточный город. Среди тысяч парней и девушек со всех концов Франции были и представители других стран, в том числе молодежь из Советского Союза. Несколько дней шли бурные дебаты, митинги сменялись концертами. Мне запомнилась на фестивале одна художница, ее звали Кристина. Все дни она стояла у стендов своей выставки «Дайте нам мир» и раздавала открытки с надписью: «Я люблю мир». Я спросила Кристину: «Ты уверена, что наши выступления за мир принесут пользу?» — «Да,— ответила она,— ведь до сих пор кнопку не нажали».
— Открытки — одна из форм протеста,— подхватывает Патрик.— Молодые решаются и на вовсе отчаянные поступки. Как-то раз американские парни прокрались на военный завод — представляете, чего это им стоило! — и кувалдами разбили часть оборудования. В прошлом году, 6 августа — в день бомбардировки Хиросимы,— четверо ребят в Окленде, это в Калифорнии, двое в Торонто, трое в Бонне начали сорокадневную голодовку в защиту мира. В Париже их поддержали четверо: пятидесятилетняя Соланж Фернекс, мать четверых детей, глава организации «Женщины за мир», плотник Мишель Ноде, Франсиско Алехо — переплетчик, приехавший из Испании, и фотограф Жаки Гийон. Я сам не одобряю подобные крайности — я сторонник продуманных массовых протестов, но такие отчаянные поступки невольно вызывают уважение.
Инициатива в разговоре снова переходит к Луизе Бурегба.
— Когда я возила гостей фестиваля по окрестностям Бордо,— говорит она,— то обязательно упоминала, что Людовик XVI велел казнить поджигателей лесов. И у экскурсантов неизменно рождалась ассоциация...
— С поджигателями войны? — спрашивает Жерар Алие.— Казнить поджигателей войны — это было бы актуально для нашего века.
— Да, ассоциация верная. Однако, к сожалению, правые объявляют преступниками тех, кто борется с поджигателями. Наш Комитет молодежи за мир, как и другие организации, которые выступают против войны, действует в необычайно трудных условиях. Правая пресса норовит выставить нас наивными, малодушными людьми, которыми управляет пресловутая «рука Москвы». Еще называют предателями, «пятой колонной». Но клевета — это далеко не все. Нередки нападения из-за угла. Фашиствующие организации то и дело провоцируют столкновения с участниками антивоенных манифестаций. А когда полиция принимается наводить порядок, она обычно не утруждает себя разбором, кто прав, кто виноват... И все же, несмотря ни на что, в ряды борцов за мир с каждым годом, даже с каждым месяцем вливаются все новые молодые люди.
Во Франции американские ракеты не размещаются. Но неужели, если из-за ракет, пущенных с территории ФРГ или Италии, вспыхнет война, то Франция останется в стороне? Мы не должны строить иллюзий: каждая ракета, размещенная в Англии, Италии, ФРГ,— это все равно что ракета, установленная в том же Бордо. Мне неважно, где стоит ящик динамита — в моей квартире или соседней. Стенка больно тонкая.
В ФРГ произошел такой случай. Петра Келли, депутат бундестага от «зеленых», партии, выступающей за мир и разумное использование природных богатств, подожгла картонную ракету перед штаб-квартирой социал-демократической партии. Петру арестовали, и судья наложил на нее крупный штраф «за нарушение порядка». Но в таком случае, к какому штрафу можно присудить президента Рейгана, если он подожжет запалы настоящих ракет? И кто будет судить? Останутся ли вообще судьи?!
«Быть молодым — это очень ответственно!»
— Мне отрадно видеть, что в рядах нашего движения за мир все больше и больше крестьян,— говорит Жерар Алие.— У них своих забот хоть отбавляй, и все-таки фермеры начинают понимать, что проблема мира главнее любой, самой острой их будничной проблемы...
Какое-то время мои собеседники говорят все одновременно — видно, что заботы крестьян они принимают близко к сердцу. Увереннее, громче других звучит голос самого компетентного в данной области человека — экономиста Филиппа Ле Галло. Он рассказывает, что за последний год доходы фермеров упали на десять процентов. По прогнозам к 2000 году количество крестьян в стране сократится вдвое.
Молодые люди на фермах еще меньше уверены в своем будущем, чем их городские сверстники. Крупные предприниматели владеют лучшими землями, применяют современную агротехнику и наемный труд. Отсюда идет основная масса товарной продукции. Часто у них есть собственные предприятия по переработке урожая. В большинстве мелких хозяйств агротехника отсталая, фермеры зависят от ростовщиков и торговых посредников, доходы низкие. Масса крестьян разоряется и уходит в города. Филипп умолкает.
— Я часто вижу своих земляков в рядах демонстраций,— говорит Луиза.— Их лозунги и призывы говорят о страстном желании мира, о несогласии с экономической политикой «Общего рынка». Они украшают свои транспаранты виноградными лозами и душистыми травами. Недавно в Париже я встретила среди молодых ребят, которые приехали с берегов Гаронны, своего старого знакомого — потомственного виноградаря дедушку Роже. Он проехал с внуком триста километров до столицы, чтобы поддержать молодежь. Ну, допустим, дедушка Роже давно не бывал в Париже: кто же откажется прогуляться весенней порой по Большим бульварам?! Но как я удивилась, когда увидела седовласого Роже в Обервилье!
Название «Обервилье» звучит в нашем разговоре впервые. Заметив, что я порываюсь задать вопрос, Карлос Семедо поясняет:
— Обервилье — это городок под Парижем, где весной этого года состоялся очередной фестиваль под девизом «Молодежь — за мир». Его тоже организовал наш КММ. Программа действий на будущее, выработанная в Обервилье, была обсуждена и одобрена конгрессом Движения за мир. Вообще, нынешняя весна оказалась очень урожайной, если так можно выразиться. Антивоенные фестивали, где стихийные, где организованные, проходили в Амьене, Гренобле, Страсбурге...
