Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №05 за 1989 год
И только в наши дни, похоже, нашлась разгадка. Экспедиция английского исследователя Клемента наткнулась в окрестностях Ритфонтейна на гряду скал Айердонконниз. Ландшафт совпадал с тем описанием, которое Фарини оставил в книге «Через пустыню Калахари». Одна из глыб-плит походила на деталь развалин, изображенных на рисунке путешественника. Поверхность некоторых кусков породы можно было при желании принять из-за выветривания за рифленую. Поддавшись игре воображения, Фарини принял причуды природы за творение рук человека...
Одиссея курляндского герцога
История эта трехсотлетней давности многим показалась бы вымышленной, нереальной, если бы не бесспорные доказательства подлинности всего происшедшего, собранные в разные годы исследователями многих стран...
Во второй половине XVI века, потеснив Испанию и Португалию, ведущими морскими державами стали Англия и Нидерланды. Но все чаще задумывались о своем месте под солнцем и более мелкие государства. О дальних морских походах мечтали политики Швеции, Дании, Бранденбурга. Перед их мысленными взорами стояли несметные богатства Нового Света, наводнявшие европейские рынки.
Маленькое герцогство Курляндское тоже не желало отставать от своих предприимчивых соседей. С 1642 по 1682 год здесь у власти находился герцог Яков, «один из коронованных мечтателей с великими замыслами, всю жизнь свою носящихся с планами, размеры которых находятся в обратной пропорции с их средствами» (так написал о нем один из поздних исследователей). Отличительной чертой политики Якова было то, что в заморские предприятия вкладывались в основном доходы, получаемые из имений герцога. На флоте применялся исключительно труд крепостных крестьян.
Как часто случалось, при подготовке подобного рода предприятий, бывших в диковинку уроженцам северных широт, осуществлению их планов способствовали богатая фантазия авантюристически настроенных организаторов, явная переоценка богатств открываемых земель, но при этом — и недооценка собственных сил и трудностей, встречавшихся им на пути.
Идеи, которые вынашивал герцог, соответствовали государственным нуждам Курляндии. Герцогству нужны были новые рынки сбыта своих товаров. Вот уже заключен договор с Францией о поставках в Курляндию вина и соли. Найдено решение «сельдяной проблемы»: курляндские рыбаки сами выходят в Северное море, а не покупают рыбу в Гетеборге, Бергене и портах Голландии. Ограничен ввоз готового платья из Европы благодаря устройству собственных текстильных мануфактур. То же Яков намеревался проделать и с пряностями — не зависеть от Голландии, покупая их там втридорога, а доставлять из Африки и Индии на собственных судах.
Были у Якова и другие цели. Блеск несметных богатств, привозимых в Европу португальцами и испанцами, ослеплял его. Герцог мечтал превратить Митаву в северный центр торговли заморскими товарами. В голове герцога бродили мысли о дальних походах —одна заманчивее другой. В 1650 году герцог поручил своему агенту в Амстердаме образовать при участии голландских торговцев «Компанию для торговли в Гвинее», чтобы таким образом «перестать зависеть от капризов Ост-Индской компании». Однако амстердамские купцы не отважились взять на себя защиту трех судов герцога. Но тот не отказался от своего замысла и временно отозвал корабли.
В сентябре 1651 года, взяв на борт в Голландии сто наемных солдат, к берегам Западной Африки отправилось судно «Кит». 25 октября корабль бросил якорь в устье Гамбии. Агенты герцога тут же приступили к переговорам с африканскими вождями. У правителя Кумбо за бесценок был куплен небольшой островок в десяти милях вверх по течению реки. Чуть позже путем различных махинаций курляндцы получили в пользование область Гилфре на северном берегу реки, как раз напротив островка (его назвали Сент-Андреас), а правитель Барра продал им область Байона в устье Гамбии. Над островом Сент-Андреас взвился курляндский флаг — с изображением черного рака на красном поле.
Через несколько месяцев в устье Гамбии пришел еще один корабль герцога Якова — «Крокодил». В фортах постоянно находился гарнизон, несший охрану складских и жилых помещений, а также лютеранская церковь. Герцог не без основания боялся нападений голландцев и англичан. Ловко играя на их раздорах, он сумел добиться того, чтобы его суда беспрепятственно ходили к берегам Западной Африки.
Наибольшего расцвета торговля Курляндии с западноафриканским берегом достигла в 1655 году при капитане Отто Штиле, проявившем себя умелым и хитрым администратором. Особые уполномоченные сообщали в Гамбию о тех товарах, которые находили наибольший спрос в Курляндии. Местные жители охотно покупали металлические изделия, ткани в обмен на золото, слоновую кость, воск, шкуры животных, перец, коренья, растительное масло, кокосовые орехи.
Воодушевленный успешным ходом торговли на африканском побережье, Яков принялся вынашивать планы дальних походов в Вест-Индию и Южные моря.
Но времена быстро менялись. У курляндских территорий в устье Гамбии появились опасные соседи.
После того как голландцы отняли у португальцев большинство их владений в Западной Африке, они стали фактическими хозяевами всего Атлантического побережья. В 1631 году созданное в Англии Новое Африканское общество основало фактории в Сьерра-Леоне и на Золотом Береге. Чуть позже здесь появились и шведы. За ними пришли датчане, потом — французы. Если прибавить к этому еще и бранденбургские крепости 80-х годов XVII века, то создастся весьма пестрая и характерная картина раздела африканского «пирога». По-разному вели себя эти государства: одни пытались наладить с местными вождями мирные отношения, не гнушаясь, однако, с помощью же вождей добывать в глубинных районах «живой товар», другие открыто демонстрировали силу, захватывая невольников.
Якова такое соседство пугало. Он решил искать новые земли — подальше от агрессивных соседей. В 1651 году он испросил у папы Иннокентия X разрешение «пуститься в тяжкое предприятие, которое послужило бы на благо католической церкви» (как видно, герцога не смущало то, что курляндская династия была лютеранской). Переговоры велись в Вильне и Полоцке с папским легатом Доном Камильо Панфили. Яков был готов предоставить для экспедиции в Южные моря флот из 40 судов и несколько тысяч человек команды, ассигновав на это 3 —4 миллиона талеров. Но плану не суждено было сбыться. 5 января 1655 года папа неожиданно умер. В том же году разразилась шведско-польская война, в которую оказалась втянутой и Курляндия. Герцог вместе с семьей оказался в плену у шведов. Неволя продлилась два года. За это время фактории в Гамбии начали приходить в запустение. Они просуществовали до 1666 года, когда в марте пять английских кораблей вошли в устье Гамбии и потребовали немедленной сдачи крепости. Территория курляндцев перешла в полное владение Англии.
Чуть дольше продержались владения герцога на острове Тобаго в Карибском море, который заселили в 1654 году курляндские крестьяне и устроили здесь плантации. В 1696 году, уже после смерти Якова, оттуда вернулся домой последний колонист.
Почти пятнадцать лет продержались торговые отношения между факториями на западноафриканском берегу и самой Курляндией. Множество простых курляндцев — крепостных крестьян, нанятых на суда матросами или солдатами в гарнизоны,— повидали Африку, завязали контакты с африканцами. То было первое знакомство жителей Прибалтики с далеким, неведомым им миром народностей и племен, удивительной природой тропиков. Несомненно, обрывки этих ярких воспоминаний должны были храниться в памяти поколений, живших в прибрежных районах Курземе.
Вспомним: после Полтавской битвы Курляндское герцогство оказалось уже под влиянием России. Конечно, участников плаваний в Африку к тому времени уже не было в живых. Но память, несомненно, жила. Были и архивные документы. Недалекая от Петербурга Курляндия могла бы сослужить немалую службу Петру I при подготовке его экспедиции в Индийский океан (по ряду причин она не состоялась).
Кто знает, может быть, и сегодня живут в старых преданиях латышей, потомков тех крепостных матросов и солдат, воспоминания о далеком африканском береге и его жителях?..
Н. Непомнящий
Город Зосимы Калашникова
Слухами земля полнится. Они-то и привели меня в архангельский Дворец культуры моряков. Здесь, в зале-веранде второго этажа, жил своей жизнью удивительный город — Архангельск начала века, вернее, центральная его часть, тяготеющая к «туманному мысу» Пур-Наволоку.
С одной стороны город-малютка очерчен стеной зала. Она стала фоном, на котором он рельефно смотрится. С другой — темным пластиком обозначена могучая гладь Северной Двины. Этот пластик, пожалуй, единственная условность макетного пейзажа. Все остальное исполнено с такой степенью точности и достоверности, что кажется не просто реальным, но живым. Резные деревянные дома чередуются с каменными строениями; церкви и кафедральный собор — с гостиным двором и складскими постройками; круглые и остроугольные крыши — с шатровыми куполами и причудливыми башенками; красный кирпич — со светлой лепниной и беломорской сосной...
