Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1983 год
— Нет. Не получится. Такой фотоснимок будет выглядеть просто удручающе.
— Не понимаю почему.
— Объясню. Возьмем, например, снимок, где преобладает красный цвет. Вот у тебя есть такой, там девушка-болельщица в красном свитере. Дай-ка его мне на секунду. — Денни перебрал пачку фотоснимков. — Да нет, в красном. Ты пропустил. — Тим выхватил требуемое фото из рук Денни. — Сделай с него обычное цинкографическое клише — ив журнале свитер выйдет черным.
— Ну и что?
— Да то, что темно-зеленая надпись «Риверсайд» на свитере тоже получится почти черной. Она не будет выделяться на фоне свитера. Ты не разберешь надписи и не будешь знать, за кого болеет девушка.
— Что-то не верится.
Тим догадался, что Денни мысленно подыскивает новые доводы, и избавил себя от необходимости их выслушивать, заявив:
— Прежде всего тебе придется хорошенько вникнуть в полиграфический процесс. Ты когда-нибудь видел, как печатается журнал?
Денни отрицательно покачал головой.
— Ладно, тогда мы вот как сделаем. Сегодня мне надо побывать в типографии. Давай встретимся через час на этом же месте и сходим туда вдвоем. Посмотришь, как сдают номер в набор, и поймешь, в чем будет заключаться твоя работа.
В последующие два месяца Денни оказался для «Зеленого и красного» приобретением куда более ценным, чем мог предполагать Тим. Небольшой денежный фонд, учрежденный заводом «Флэгг валв», дал журналу возможность помещать на своих страницах фотоиллюстрации. Денни представил несколько снимков, сделавших ему честь как фотокорреспонденту. Новое оформление журнала понравилось и школьникам, и преподавательскому составу, а что касается местных предпринимателей и торговцев, то от них как из ведра посыпались заказы на рекламу.
Денни купался в лучах славы. Его кремовый спортивный автомобиль с откидным верхом и красными сиденьями часто появлялся возле скромного жилища Мерклов: то Денни отвозил Тима домой после визита в типографию, то заезжал за ним перед совещаниями редколлегии, которые проводились в помещении школы.
Однажды к дому Мерклов подкатила кремовая машина. Послышался нетерпеливый гудок, и Тим направился к двери. На переднем сиденье рядом с Денни сидела огненно-рыжая девица.
Тим уселся сзади. Денни гнал машину на скорости сто десять километров в час, причем держал руль одной рукой, в то время как другая обвивала талию подруги. После того как машина чудом не врезалась в грузовик, Тим не выдержал:
— А почему бы тебе вовсе не держать руль, Денни?
— Не искушай, с меня ведь станется, — бросил Денни через плечо.
— Стой, красный сигнал! Ты что, не видишь светофор?
— Ах, он красный? Только не нервничай, старина...
Неделей позже, в пятницу, когда Генри за завтраком развернул «Утреннюю зарю», его внимание приковала заметка: накануне вечером неизвестный водитель сбил пешехода и скрылся с места происшествия.
— Господи, вот бедняга Гэдис. Помнишь его, Эдна? Он когда-то разносил молоко.
— А что случилось?
— Погиб. Попал под машину. Перелом основания черепа. Недалеко от нас — на углу улиц Ван-Бьюрена и Пайн.
— Вот несчастье-то. У них в семье трагедия за трагедией. Теперь в живых только его дочка осталась.
— Интересно, часто ли в нашем городе случается, что водитель совершил наезд и скрылся? — Тим отреагировал как профессиональный журналист. — Может получиться из этого материальчик для журнала.
— До чего же славно было бы! — заметила мать. — Вроде памятник вышел бы несчастному мистеру Гэдису.
По дороге в школу у Тима созрела идея очерка о местных случаях наезда с последующим бегством виновного водителя. Можно сделать броскую иллюстрацию. Распростертое на улице тело, вдаль стремительно уносится какая-то машина. Решение несколько поверхностное, но зато эффектное. Такой фотомонтаж вполне под силу Денни. Да и самому ему пойдет на пользу: хоть призадумается над собственным стилем автовождения.
Внезапно Тим замер. Денни, светлая машина... Да нет, что за безумная мысль! Светлых машин в городе — сотни. Тима потрясло, что в нем даже мимоходом могло зародиться столь чудовищное подозрение. Быть может, он подсознательно завидует Денни? Это никуда не годится. В дальнейшем надо будет за собой последить.
У себя в редакции Тим обнаружил конверт, а в конверте — несколько фото и записку от Денни: «Теперь увидимся только в понедельник. Великому Папаше приспичило пошушукаться с каким-то членом какой-то комиссии при законодательном собрании нашего штата, поэтому один денек я пропущу, прокачусь с отцом. Как знать? Вдруг познакомлюсь с самим губернатором? Накануне последних выборов Великий Папаша отвалил в его предвыборную копилку жирный куш. А пока погляди фотки». Больше Тим не думал о Денни до конца уроков, пока не собрался домой. У школьной двери его поймала за руку рыжеволосая подружка Денни — Луиза. У Тима сложилось впечатление, что она его специально дожидалась.
— Жаль, что ты со мной не встречаешься, Тим,— кокетливо сказала она.
— Я-то полагал, ты встречаешься с Денни.
— Ах, Денни! — Она презрительно тряхнула длинными волосами.— У меня с Денни все кончено.
— Почему же?
— Да он возомнил себя господом богом, и только на том основании, что у него есть машина да денег всегда навалом. В четверг я удрала от него и всей компании. Денни прямо взбесился. Одна девчонка рассказывала, что он бросился за мной вдогонку. Сел в машину и укатил на поиски. Но к тому времени я успела вскочить в автобус и благополучно ехала домой.
— И где же твой дом?
— Улица Ван-Бьюрена, семьсот восемнадцать.
Тим сохранил спокойствие в голосе.
— В котором часу ты ушла из компании?
— По-моему, не было и десяти вечера. Просто мне у Денни опротивело, вот и все, и я сказала ему, что я не такая, как он, наверное, думает.
Как только девушка ушла, Тим мигом выбросил ее из головы. Все его мысли занимал Денни: вот Денни едет, гонясь за девочкой, по улице Ван-Бьюрена примерно в то же время, когда сбили мистера Гэдиса. Остановился перед светофором. Слишком резко тронул с места... и бух! А там паника и бегство.
По телефону Тим побеседовал с сержантом из управления полиции. Нет, машина, сбившая Гэдиса, не обнаружена. Единственное подобие свидетеля — мистер Джеймс Мартин, проживающий по улице Пайн, тот самый, кто оттащил Гэдиса с мостовой. Правда, он машины толком не видел, знает только, что она была светлая, а это ровным счетом ничего не дает. Насколько известно сержанту, ни один водитель, скрывшийся с места происшествия, никогда не является с повинной! Во всяком случае, в их городе. Полиции остается только одно: смотреть в оба да выискивать светлый автомобиль с поврежденным крылом или же с вмятиной на капоте. Однако, как вынужден был признать сержант, надежды на успех практически нет.
Тим сообразил, что, пожалуй, самым ярким фрагментом очерка могло бы стать описание событий из первых уст, то есть в изложении свидетеля происшествия: что он почувствовал, когда услышал крик жертвы и увидел тело на мостовой. Тим взглянул на часы. Если свидетель — служащий, то сейчас наверняка дома. Лучше без звонка — вдруг мистер Мартин, чего доброго, заартачится.
Через четверть часа Тим звонил в дверь Мартина. Открыл ему сам хозяин — коренастый, добродушный, лысый; похоже, он возрадовался, узнав, с чем пожаловал Тим.
Заметив, что Тим раскрыл блокнот, мистер Мартин начал:
— Я занимаюсь страхованием. Страховое общество «Мартин и Берджер». Вы не могли бы упомянуть об этом вскользь?
— Обязательно, — сказал Тим. — Мистер Мартин, прошу вас, обрисуйте общую картину в том виде, в каком она вам представилась.
— Как я уже сообщал полиции, я возвращался домой с собрания. Шел по улице Ван-Бьюрена быстрым шагом, стремясь побыстрее укрыться от дождя. Миновал тот светлый автомобиль — он остался от меня по левую руку, светлый такой, то ли белый, то ли цвета беж, а может, бледно-зеленый, я в общем-то не приглядывался. Машина стояла у самого перехода, загородила мне дорогу. Увидел ее краешком глаза, из-под зонта.
— Закрытая была машина?
— Может, открытая, а может, с откидным верхом. Перед тем как сворачивать вправо, на улицу Пайн, я увидел Гэдиса, хоть и не знал тогда, что это он,— Гэдис стоял напротив меня, на другой стороне Пайн, хотел пересечь улицу Ван-Бьюрена. Завернув за угол, я прошел по улице Пайн от силы тридцать шагов и вдруг услышал крик. Негромкий, но истошный, если вы меня понимаете. Я со всех ног бросился обратно и пересек улицу Пайн, направляясь туда, где на мостовой виднелось тело, — возле самого тротуара по улице Ван-Бьюрена. Поблизости не оказалось ни души. Я знаю, при несчастном случае нельзя трогать пострадавшего до прибытия «Скорой помощи», но не оставлять же было старика на проезжей части, где его могла раздавить другая машина! Вот я и втащил его на тротуар.
