Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1983 год
Будущее Гибралтара отнюдь не безразлично и средиземноморским странам. Эти государства обеспокоены наращиванием американского военного присутствия в регионе. Тревога вполне понятна, если учесть, что американским самолетам, дислоцированным в Гибралтаре, понадобится лишь несколько минут, чтобы достичь Алжира, Ливии или Туниса...
— Дальнейшая милитаризация колонии, и без того уже переполненной современными видами оружия, — заявил один из руководителей партии за автономию Гибралтара, Симон Алонсо, — приведет лишь к усилению военной напряженности в этом районе, росту угрозы безопасности соседних государств.
Гибралтар — Москва И. Завалов, корр. ТАСС — специально для «Вокруг света»
Весла для океана
1 августа 1983 года в полдень из Николаевска-на-Амуре вышла восьмиметровая деревянная лодка МАХ-4 с вымпелом экспедиции журнала «Вокруг света». Лодка была без двигателя. Только четыре весла да двое гребцов. Одного из них — неизменного участника всех тринадцати походов и владельца лодки — Евгения Смургиса читатели помнят как героя очерка «Встречь байкальского ветра». Гребной марафон на лодке, сработанной умельцем на севере Пермской области, Евгений Смургис начал в 1967 году. Памятное путешествие через Байкал было одиннадцатым по счету. В следующем году плавание продолжалось: Смургис в одиночку, преодолев водораздел двух океанов, приплыл в Читу, оттуда по рекам Ингоде, Шилке и Амуру сплавился до устья этой могучей реки. Так к этому времени Смургис оставил за кормой лодки 29 000 километров и 350 ходовых дней, составлявших двенадцать летних отпусков. Здесь лодка осталась на последнюю зимовку...
И вот вставлены в уключины заветные весла. Они знали волны Балтийского, Черного, Азовского, Каспийского и Карского морей. Теперь предстоял нелегкий путь вдоль побережья Охотского и Японского морей до Владивостока — протяженностью 1720 километров. Не только весла, но и характеры обоих гребцов проверял его величество Тихий океан...
О том, как проходил этот последний, практически безостановочный переход, читатели узнают из очерка «Весла для океана» в первом номере нашего журнала за 1984 год. Его автор — штурман дальнего плавания Василий Галенко — участник байкальского перехода на МАХ-4 в этом плавании выступал в роли второго гребца, штурмана экспедиции, историка и специального корреспондента журнала «Вокруг света». Он напомнит читателям славную страницу русской тихоокеанской эпопеи. История эта начиналась летом 1849 года. Тогда из устья Амура в неведомое вышли на веслах шлюпки под командой Геннадия Невельского — мореплавателя и первопроходца.
«Золотое яблоко» Суздаля
П усть не обижаются Париж и Прага. Пусть не огорчаются Ташкент и Новгород. Но «Золотое яблоко» в 1982 году получил Суздаль, став первым советским городом, удостоенным этой награды. Чем вызвано такое перечисление городов?
В 1971 году Международная федерация журналистов и писателей, пишущих о туризме (ФИЖЕТ), учредила приз «Золотое яблоко», который решено было вручать городам или частным лицам за заслуги в развитии международного туризма.
За двенадцать лет обладателями приза стали итальянская область Сицилия и английский город Йорк, венгерский Эстергом и французский Пезнас, западногерманский Ротенбург и Буковина в Румынии, знаменитый болгарский туристский треугольник Боровец — Рила — Мелник, город зимней Олимпиады-84 Сараево и другие.
Два с половиной года назад — в июне 1981 года — во Владимирскую область прибыл международный комиссар ФИЖЕТ по вручению «Золотого яблока» Жорж Оор, пожилой бельгиец с грустными глазами и доброй улыбкой. Этот строгий и внимательный человек всю жизнь посвятил международному туризму, культурному обмену между разными странами, в котором видел залог взаимопонимания и реальную альтернативу военным приготовлениям. А приехал он в Советский Союз специально, чтобы оценить Суздаль, ибо советская национальная секция ФИЖЕТ выдвинула на соискание приза в числе прочих именно этот город-музей и построенный в нем главный туристский центр.
«Золотое яблоко» — приз почетный, давно снискавший уважение международной общественности. Немало городов мира мечтали бы привлечь внимание строгой комиссии. Наряду с Суздалем свои кандидатуры выдвинули Париж и Прага, а у нас в стране — Новгород и Ташкент.
Наконец в октябре прошлого года конгресс ФИЖЕТ, состоявшийся в Португалии, сделал официальное сообщение: шестнадцатым обладателем «Золотого яблока» стал Суздаль — один из старейших и прекраснейших городов России. Формулировка, занесенная в документы, была такая: «За сохранение и реставрацию памятников культуры, использование их в интересах туризма и за создание туристского центра».
...Представление о Суздале как о маленьком тихом городке, затерявшемся в просторах Владимирского ополья, вовсе не соответствует действительности. Точнее, еще лет двадцать назад так скорее всего и было, да и в наши дни посреди будничной рабочей недели может создаться обманчивое впечатление тишины и покоя. Но только не в выходные дни. И не во время летнего сезона. И не в разгар фестиваля «Русская зима»...
Да, город маленький — несколько тысяч жителей. Но в нем развернуты постоянно действующие музейные экспозиции и выставки. Где еще найдешь город, в котором на каждые пятьсот жителей было бы по музею?!
Да, Суздаль скромен масштабами — территория его лишь 10 квадратных километров, всего 74 улицы протяженностью 45 километров. Но за год город принимает около миллиона гостей — советских и иностранных туристов. Это ведь по 60 приезжих каждый день на каждый километр улиц ежедневно (конечно же, в среднем)!
Если приложить к Суздалю исторический масштаб, обратить взгляд в глубь веков, то здесь уместно будет провести аналогию с обратной перспективой, свойственной стилю древнерусских художников-иконописцев: удаленные предметы рисовались увеличенными по сравнению с близкими.
Первое упоминание о Суздале в летописи относится к 1024 году. В XI веке это крупный город на северо-востоке могущественной Киевской Руси, а в середине следующего столетия — уже столица Ростово-Суздальской земли. Далеко растекалась слава о суздальских мастерах, особенно о зодчих, умевших строить великолепные белокаменные храмы. В 1152 году князь Юрий Долгорукий повелел построить на берегу реки Нерли, в загородной резиденции Кидекше (ныне в четырех километрах от Суздаля), церковь Бориса и Глеба, ставшую классическим произведением белокаменного зодчества.
Возвысился Владимир, и Суздаль вошел в состав Владимиро-Суздальского княжества. А в XIII веке завоевал эти земли хан Батый. Суздаль был разграблен, сожжен, мастера уведены в плен...
Горел город, но и отстраивался, и снова сражался с врагами, с огнем. Долгое время монастыри, форпосты города, были деревянными, что же говорить об остальных строениях, о жилых домах? Шедевры шедеврами, но камень — как рабочий, не парадный материал — пришел сюда лишь в XVI веке. Строился город постоянно. Кажется, прислушаешься к истории — и чудится, что звуки древних городов — это в основном вязкое тюканье топоров и глухой каменный перестук. В Суздале эти неслышные звуки лучше всего различимы в Музее деревянного зодчества и крестьянского быта, где собраны старинные крестьянские дома, культовые здания, ветряные мельницы и другие хозяйственные постройки, привезенные из разных районов Владимирской области. Напротив музея, через речку Каменку, каменный Суздальский кремль.
В XIV—XV столетиях Суздаль — это уже не только крупный центр (в те времена и одинокий монастырь мог быть важным политическим центром), а самый настоящий большой город. Тогдашний Лондон куда меньше. Париж и Флоренция примерно одной площади с Суздалем. А вот Прага была покрупнее...
Проходит еще немного времени, и в Суздале возводятся те самые архитектурные ансамбли, которыми город славен и поныне: Покровский и Спасо-Евфимиевский монастыри, комплекс кремлевских зданий. Ведется бурное посадское строительство: торговые люди в своих слободах выстроили более тридцати приходских храмов с высокими колокольнями.
А вот история города в XIX веке — грустное воспоминание. Забыт был Суздаль. Обойденный дорогами, а главное, вниманием, обрел печальную характеристику — «захолустье». «Главное занятие обывателей — огородничество»,— сообщали справочники. Хуже всего было небрежение властей. В 1815 году заинтересовался суздальской живописью Гёте. Сейчас-то мы знаем, что живопись эта — периода XIII— XVII веков — бесценна и уникальна, а тогда великий гуманист получил официальный ответ: мол, в Суздале таковой не наличествует. И уж, конечно, никто не называл город музеем.
