Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1982 год
— Погоди, Паулино. Говори медленнее и не маши руками.
Мне становилось трудно понимать его: возбуждаясь, парень стал примешивать к португальскому слова родного суахили.
— Вода начала сильно бурлить... Вообще-то, глубина там начинается у самого берега... И вот гляжу — несколько крокодилов плывут бок о бок, как лодки, а навстречу им два или три, не помню уже, плавника — острые как ножи. Наверное, акулы. И ка-а-ак столкнулись лоб в лоб! — Паулино ударил кулаком правой руки в ладонь и подпрыгнул на сиденье...
«Наверное, нужно объяснить, кто такой крокодил?—помню, беспокоился он,— ведь у вас в Москве нет крокодилов...
В схватке участвовало, видимо, десятка полтора крокодилов и пять-шесть акул. Серые, с острыми двойными спинными плавниками и красноватыми глазами, они сновали в воде, вгрызаясь в бока крокодилам. Те клацали челюстями, пытаясь поймать плавник или тело у хвоста. Одному удалось схватить акулу за нижнюю челюсть, когда гигантская рыба открыла пасть. Обнажились ряды острых пилообразных зубов. Все завертелось в чудовищном водовороте, они ушли в глубину...
Схватка морских и пресноводных хищников на границе их владений! Ничего подобного я никогда не слышал. Знал, что акулы заходят в реки и опустошают сети рыбаков, а иногда даже нападают на купающихся людей. Крокодилы нередко пускаются в отважные путешествия через морские проливы к островам, лежащим вдоль побережья Восточной Африки. Иначе как объяснить то, что они встречаются в озерах и реках Коморских или Сейшельских островов?
А Паулино продолжал:
— Замерев, я стоял на берегу и глядел на этот жуткий бой. У кромки воды появилась розовая пена. Стемнело. Когда я взялся за руль, у меня руки дрожали.
Сначала Паулино сомневался, что ему поверят. Однако желание рассказать об этом случае знакомым пересилило страх быть поднятым на смех. И действительно, мало кто ему поверил. Честно говоря, и у меня в те дни тоже были сомнения.
Но Паулино знал и любил природу. Я видел, как по утрам он кормил из рук двух полудиких кабанов на нашей усадьбе. Гладил павлина, мангустов, обезьяну, сажал за пазуху неядовитых змей.
И я, как только появилась возможность, попытался собрать информацию, которая могла бы пролить хоть какой-то свет на эту историю.
В книгах об акулах и крокодилах — а таких изданий за последнее десятилетие в мире выпущено немало — масса сведений об их поведении. Есть данные о случаях нападения на человека и животных, есть сведения о пресноводных акулах в Южной Америке и Южной Азии, о крокодилах, живущих в морской воде у берегов Австралии и ее островов.
Но чтобы акулы нападали на крокодилов?.. Ни в солидном труде «Последние из крупных рептилий», вышедшем в Нью-Йорке в 1971 году, ни в книге «Акула. Легенда об одном убийце», ни в других трудах нет ничего похожего на эту историю. Не знали об этом — хотя и предполагали подобное — и зоологи в самом Мозамбике, к которым позже я обращался за советом.
Единственная зацепка возникла при перечитывании дневниковых записей тех дней: ведь Паулино говорил о двойных спинных плавниках и шилообразных зубах. Эти два признака, как выяснилось после изучения справочников по рыбам Индийского океана, определяют песчаных акул — обитателей теплых вод. Они достигают четырех метров в длину и опасны для человека.
Может быть, и для крокодилов тоже?
Н. Непомнящий
Случай, вполне допустимый...
Каждому, наверное, приходилось наблюдать, как дворовый пес охраняет порученную ему территорию. Человек умело использовал здесь свойство, присущее всем хищникам,— охрану своего охотничьего участка от вторжения конкурента. В то же время хищники, охотящиеся на различных жертв, могут жить в непосредственной близости друг от друга и не реагировать на присутствие постороннего на своем охотничьем участке — ведь они не являются конкурентами.
Случай, описанный Паулино, можно расценивать как реакцию «хозяев» участка (крокодилов) на вторжение «чужого» хищника (акул). Если же вспомнить, что эти хищники принадлежат к разным классам, а вторжение акул произошло на акваторию, для них не типичную, то этот случай представляется редким, даже исключительным. Но вполне допустимым. Дело в том, что границы ареалов этих двух видов соприкасаются, и заход одного из хищников во владение другого вероятен.
Несомненно, в рассказе имеются преувеличения. Сделаем скидку на молодость и увлеченность рассказчика.
В. А. Земсков, доктор биологических наук
Уязвимое большое чудо
Остров Майклмас — песчаная отмель в Коралловом море — совсем невелик. В самом широком месте — метров восемьдесят, в длину — меньше двухсот. Отмель становится больше во время отлива, когда еще несколько сот квадратных метров кораллового песка возникает над океанской гладью. Там, куда прилив не доходит даже в бурю, гнездятся птицы. Этот островок в 60 километрах от материка один из множества составляющих Большой Барьерный риф. Пароход сюда заходит раз в неделю и бросает якорь далеко от берега, на подветренной стороне. Частным яхтам и парусникам не позволено подходить ближе чем на сто метров. Тут нет ни деревца, ни кустика, нещадно палит солнце. От материка на яхте ходу пять часов, но островок стоит путешествия.
Десятки, а может быть, сотни тысяч морских птиц избрали его местом гнездования. На мили вокруг разносится адский гвалт чаек, темных крачек, морских ласточек, бакланов. Гнезда впритык. Самцы и самочки беспрестанно поднимаются с гнезд и летят в море за провизией. Запах гуано при сорока градусах жары почти нестерпим.
Наш проводник, сотрудник заповедника, разрешает ходить лишь по кромке острова и наблюдать издали. Неуклюжие серенькие пятнистые птенцы темных крачек, только что вылупившиеся, топчутся возле ямок, пушок обсыхает на жарком солнце прямо на глазах. Крики, писк, мельтешение счастливых родителей, на первый взгляд — птичий сумасшедший дом. Но довольно скоро можно заметить, что здесь царят строгие законы. Каждая наседка охраняет свой, пусть крошечный, надел, наказывая нарушителей и опекая потомство.
Прогретый тропическим солнцем Майклмас — песчинка в дуге у восточного и северо-восточного побережья Австралии.
«Сберечь Большой Барьерный риф!» Впервые этот призыв защитников природы прозвучал в конце 60-х годов. В 1980 году ЮНЕСКО объявило это удивительное природное образование международным природным резерватом. К сожалению, это отнюдь не значит, что риф теперь в безопасности.
Гидрологи, картографы насчитывают здесь 2500 островов и островков, отмелей, дюн и морских утесов. Впрочем, точной цифры так и нет. В отлив море обнажает еще тысячи отмелей и рифов. Несколькими часами позже их вновь скрывают воды Тихого океана. Такие, как Майклмас, то увеличивают, то сокращают свою площадь. По примерным подсчетам, площадь суши Барьерного рифа 210 тысяч квадратных километров. По сей день не существует подробной карты Барьера, по сей день рыбаки и моряки, идущие от континента в открытое море, руководствуются опытом предков, которые отыскали некогда между рифами проливы, ведущие на морской простор.
Где-то здесь, в 160 километрах от Кэрнса, потерпела кораблекрушение «Индевор» — «Попытка» капитана Кука. Коралловый мыс, распоровший дно трехмачтового корабля, носит теперь имя капитана. Чтобы снять «Индевор», пришлось сбросить тонны груза, включая пушки. Они пролежали на дне моря двести лет. В 1969 году американская научная экспедиция подняла с глубин некоторые предметы, принадлежавшие великому мореплавателю. Теперь эти находки выставлены в местном музейчике, организованном любителями старины. Одну из пушек установили на острове Грин.
Список потерпевших кораблекрушение на Большом Барьерном рифе бесконечен. В наши дни на нем зарегистрировано около пятисот обломков, среди них и корабль капитана Флиндерса, одного из исследователей Австралии. Флиндерс был первым, кто попытался составить карту кораллового чуда. Его корабль разбился в 1803 году.
В 1970 году потонул первый танкер, нагруженный нефтью. Под угрозой оказался и сам риф, и его обитатели. Берега возле Кэрнса усыпаны обломками кораблей, которым удалось добраться до земли и здесь закончить свое путешествие по просторам морей и океанов.
Лозунг «Сбережем Большой Барьерный риф!» я увидел впервые за две тысячи километров отсюда, в Сиднее.
Висел он в комнате Майка Уильямса, геолога по образованию. Студентом в экспедициях он встретился с первозданной австралийской природой. Когда я познакомился с ним в Сиднее, он работал в управлении государственных парков и резерватов. Мы оказались соседями и часами спорили об охране природы, о системе резерватов и национальных парков. Майк рассказал мне о гостинице «Тропической» в Кэрнсе, где собираются люди, любящие природу, и откуда раз в неделю организуют путешествия к малоизвестным островкам.
