Альманах Российский колокол - Российский колокол, 2015 № 4

Решил медведь мораль зверью прочесть
Про долг, про такт, достоинство и честь.
Но волк-задира сквозь толпу продрался
И с барсуками тут же он подрался.
Порядку волка прежде чем учить,
Его, быть может, надо приручить?
…
Среди людей такие волки есть,
Им бесполезно назидать про честь.

Сорока – страстная трещотка,
Горазда правду разносить.
Свою работу знает чётко:
Расскажет всё, ты лишь спроси.
Орехи прячет где кедровка,
Где бурундук отрыл нору.
У волка вредная сноровка —
Баранов резать поутру.
Лисица – рыжая хитрюга:
Ворует куриц со двора.
Не рада рыжей вся округа —
Поймать её давно пора.
Мне удружила без секретов
Сорока пёстрая рассказ.
А я оформил в рифму этот
Сорочьей правды пересказ.

Малышка Лена – милое создание —
Игру на флейте собралась освоить.
Немного позже ей пришлось усвоить,
Что мало для игры иметь желание.

Чтоб развивать умения и знания,
Соседей приходилось беспокоить,
Готовых ей порой скандал устроить,
Чем принести немалые страдания.

Но час настал… достигла, что хотела.
Ей покорилась флейта и запела!
Всем по душе пришлось её звучание.

А было время – всем всё надоело,
Казалось Лене безнадёжным дело,
Но может чудеса творить старание.

Словно хлопья ваты белой
Закружили во дворе.
Выходи, снежки поделай
Днём ненастным в сентябре.
Ничего, что с крыши каплет,
Не беда, что тает снег.
Всё равно зимою пахнет,
И грустить причины нет.
Будто белых парашютов
Приземляется десант —
Осень с нами мило шутит,
Снег – осенний экскурсант.
Снег ложится на дороги,
И газоны, и кусты;
Без сомнений и тревоги,
Не спеша, без суеты.
Белизна к лицу деревьям
С позолоченной листвой,
Обновляет мир наш древний,
Мир прекрасный – мой и твой.

Последний лист календаря
Сегодня с грустью я срываю.
Ночь на пороге января
Пускай желанья исполняет.

Взмывают пробки к потолку,
Искрясь, шампанское играет.
Пусть будет все, как я хочу,
Чего и вам, друзья, желаю.

Здоровье пусть не иссякает,
Счастливым будет каждый день.
В душе пусть музыка играет,
А за окном цветет сирень.

Ну а сегодня пусть хлопушки
Нам возвещают Новый год.
На елках светятся игрушки,
И новогодний снег идет.

Уже сияет на востоке
Вифлеемская звезда,
И ангелы трубят на елке
О дне Христова Рождества.

Жёлтый песок. Белая наледь.
Сопки, торосы. Лёд и снега.
Вечность застыла. Древняя память
Тенью прозрачной в поле легла.

Дзерены чутко слушают небо.
Виснет над степью белый туман.
И облака, как обозы хлеба, —
Словно плывущий над ней караван.

Между холмами дорога в обитель.
След до границы – снежный накат.
Домик, как маршал и охранитель.
Столбики – взвод деревянных солдат.

След кочевой в объятиях пастбищ.
Бродят отары в синих снегах,
Корм добывая из крепких лапищ.
…Рыщет меж сопок злая пурга.

Жёлтый песок. Белая наледь.
Сопки, торосы. Лёд и снега.
Вечность застыла. Древняя память
Тенью прозрачной в поле легла.

К Тореям мчит табун коней…
Блестит ковыль рассветный…
Горит в малиновом огне
Заря. В ней тает лето.

Шершавый белый шум
Скребется в моих мыслях,
Мешая понимать
Поступки и слова,

И скучный гул машин
И тихий шепот листьев,
Сливаясь воедино,
За ним слышны едва.

На паузу поставь
Стремительные числа,
В покое скрыта мудрость,
Любовь и чистота.

Я прославляю сталь,
Чей росчерк так неистов,
И алый отблеск букв,
Стекающих с листа.

Кофе с дальних плантаций —
Африка, Куба, Бразилия —
Весь шёпот южных ночей
Под коричнево-серой бумагой
И пеньковой тонкой верёвочкой:
Заворачиваю посылку,
Представляя, как ты
Посередине долгой, чёрной зимы,
Или, может быть, осенью
Зароешься в эту обёртку,
Шелестящую, хрупкую,
А потом будешь пить кофе
В ореоле золотистого света,
Внимая, как за его пределами
Колышутся тени
И пляшут резные маски,
И слышится бой барабанов,
И может быть, даже
Вспоминать
Обо мне.

Когда-то, давным-давно,
Он лежал в колыбели, и так ему пели:
«Спи, моя радость, усни,
Глазки скорей сомкни…» —
И мир исчезал вдали.

По ту сторону дрожанья ресниц
Ему являлась страна без границ,
Ему являлась страна чудес,
И он мчался дорогой птиц,
Уходя в чистоту небес.
«Спи, мой милый, усни…»
И, как листья, падали дни.

И вот
Вдаль унёсся который год,
Всему своё время; теперь время забот,
Тяжесть его гнетёт.

И он снова хочет в страну чудес,
Туда, где поёт сиреневый лес,
Туда, где дышится так легко,
Где желанья имеют вес.

Ах, расправь же крылья, Икар!
Тебя доконал бензиновый пар,
Лёгкие жжёт;
Очнись и в полёт,
Если он тебя не убьёт…

Там соловей. Холодный ветер по щекам
Сквозь форточку;
Сквозь мрак закрытых глаз
Ко мне приходят призраки, и птицу
Бессовестно обкрадывает ветер,
Созвучье звонких нот разъединяя.

День покатился на спад,
Прощай, душный чадящий смрад
Дневных магистралей и автострад,
Прощай, пыльный столичный ад,
Я поднимаю взгляд —
Небо. Звёзды горят.

Трамваи мелкой рысью в никуда.
Отправимся туда, где нет застывших лиц,
Вырванных из жизни глав и страниц,
Где люди не стреляют ради забавы в птиц?

К звездам вспорхнем без страха разбиться,
Ножницами распилим вековые провода.
Тот, кто на смерть обречен, вновь не родится.
Рожденный летать не почувствует дна.

Дети – плоды разврата. Вместо жизни видят сны.
Брат предает брата, не ощущая от поступка вины.
Квартирки грязны и тесны. Клоповники 21 века.
Давай улетим? Здесь каждый с детства калека.

Будем в танце кружиться до конца времен,
Слушать тишину вместо телефонной болтовни.
Перестанем фальшивить, избавимся от имен.
Я буду петь, пока не исчезнут моря и все корабли.

Трамвай безликий умчится к звездам. Дай же ответ!
Люди тянутся к теплым гнездам. Не потерплю бездушного «нет».
Я до дрожи в коленях боюсь темноты.
Мне нечего делать среди пустоты в мире, где забыто слово «мы».

Без тебя увянут цветы, потухнут костры. Никогда не будет весны.
Спрячемся от суетных душ, противных характеров и жестокости?
Я на краю пропасти. О чем ты думаешь, Великий Господи,
когда дети доходят до последней черты и с небоскребов
камнями вниз?

Я выполню любой твой каприз: покрою поцелуями
с головы до пят,
Назову дочь твоим именем, станцую на бис за тихое «да»
и один только взгляд,
Забуду всех прошлых фальшивых актрис. Огни ночи для тебя
отныне горят.
Любовь моей жизни, выйди из-за кулис! Мир рвется на части,
пока все мирно спят.

Робко, как безгрешная дева улыбаешься, поднимая к небу ресницы.
Ты теперь моя королева, звездной ночи волшебной царица.
Летим, летим! В мир без снов! Где вечное лето и нету снега.
Там всем хватает хлеба. И люди живут без оков.