Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1972 год
«Ударила зубами», — пронеслась мысль. Кобра снова взвилась в воздух. Антона захлестнула волна ярости. Почти не сознавая, что делает, правой рукой он захватил змею ниже пасти и изо всех сил стал давить ей горло.
Кобра извивалась, стараясь вырваться, потом обмякла и черной лентой скользнула к ногам Антона.
— Глупо, — прошептал пограничник, разглядывая потемневший палец. Он знал, что укус кобры смертелен. Нужно быстро спустить отравленную кровь — иначе... Иначе последний час видит он эти голубые в свете луны барханы.
Антон рванул из ножен штык-тесак, снял с плеча автомат, воткнул его стволом в песок, положил распухший палец на торец приклада.
— Врешь — не умру... — в отчаянии прошептал Бегичев и, занеся руку с клинком, ударил резко и сильно, отсекая указательный палец. — Я не должен умереть... Петя... Ты слышишь, не должен, — пробормотал пограничник и повалился на спину...
На бинтах, стягивающих кисть левой руки, проступило алое пятно. Оно ширилось, росло, и скоро вся повязка набухла кровью.
Узоров разорвал зубами второй индивидуальный пакет.
— Антон... Ты меня слышишь? — склонился он к товарищу.
— Слышу, — тихо отозвался Бегичев и открыл глаза. — Наложи жгут... вот сюда, — показал пограничник чуть выше локтя, — бинт не поможет.
— Как ты?
— Голова кружится. Сайфула нарочно подложил.
— Идти сможешь?
— Не смогу — поползу, — сквозь зубы процедил Бегичев.
Узоров развернул рацию.
— Я радирую в отряд — пусть высылают «тревожную» в наш квадрат. И привезут воду. Мы теперь...
Он не договорил. Пули взбили песок у ног сержанта, жалобно звякнули о металл радиостанции.
— Ложись! — крикнул Узоров и скатился по склону к кустам саксаула.
Бегичев бросился следом. Новая очередь веером взбила песок впереди пограничников. Антон упал.
— Жив? — окликнул товарища Узоров.
— Живой...
— Стреляют слева, с гребня... Не давай пристреляться, открывай огонь. Я поддержу... Им важно расстрелять рацию...
Бегичев ударил из автомата по гребню. Узоров быстро пополз вверх по склону, навстречу выстрелам.
— Прикрывай огнем, — успел крикнуть он и замер, ткнувшись головой в песок. Пуля ударила в приклад, обожгла щеку.
Снова застучал автомат Бегичева. С гребня ответили длинной очередью. Узоров не шевелился.
— Петя, живой? — крикнул Бегичев.
Сержант молчал.
Бегичев потянул к себе брезентовые ремни рации и вдруг увидел на металлической коробке два пулевых отверстия.
— Все, — прошептал солдат, — отработала, родная...
Пограничник посмотрел туда, где лежал Узоров. Сержант медленно полз вперед.
— Живой... Живой же... — пробормотал Бегичев.
Узоров достиг середины склона, взмахнул правой рукой. За гребнем вырос черный султан взрыва.
На песке лежали автоматные гильзы. От них тянулась цепочка следов.
— Он был один, — сказал Узоров, рассматривая вмятину на песке.
— Теперь не уйдет, — не отрываясь от бинокля, отозвался Бегичев. — Жаль, рацию испортил. Сейчас бы вертолет...
— Он ранен! — заметил Бегичев, склонившись над следом.
— Вперед, — свистящим шепотом выдохнул Узоров. — Если опять застрекочет — прикроешь огнем...
Они увидели его в лощине. Человек сидел, прислонившись спиной к стволу одинокого саксаула, руки сжимали автомат, голова свесилась на плечо. Узоров узнал Сайфулу. Большое темное пятно расплылось на знакомом рваном халате. Старик был мертв.
— Теперь назад, — угрюмо приказал сержант, — к следу, что ведет от солончака...
Бегичев покачнулся и тяжело опустился на песок. Руку нестерпимо ломило и жгло, словно ее сунули в пылающий костер. Кружилась голова, во всем теле ощущалась слабость.
Сержант достал флягу с НЗ, отвинтил пробку.
— Пей, пока не напьешься, — сказал он, — и умойся.
— А ты? — пробормотал Антон.
— И я тоже. Сейчас глупо беречь воду. Мы должны его достать. Понимаешь... достать. Он недалеко...
Они шли на восток, навстречу солнцу. У них уже не было воды. Связи с отрядом не существовало — сержант оставил разбитую рацию и теперь шел налегке.
А след то исчезал, то появлялся в стороне. Нарушитель двигался зигзагами, делал скоростные рывки там, где попадался такыр, и снова петлял, выигрывая время. Казалось, ему зачем-то нужен яркий солнечный свет дня.
Узорова раздражала такая неразумность неизвестного. Именно ночью он должен был идти по прямой, сокращая путь к цели. Здесь крылась какая-то загадка.
Небо смутно розовело. И вдруг яркий свет залил горизонт от края до края. Ночь была отброшена стремительным резким ударом солнечных лучей.
Пустыня преобразилась. Почти мгновенно из серо-голубой она стала жгуче-желтой, и далеко на востоке проступили у горизонта плоские и резко очерченные, точно приклеенные к небу, холмы.
— Мираж, что ли? — пробормотал Бегичев.
— Там, за холмами, горы, — тихо произнес Узоров, — он идет туда, Антон. И хорошо знает дорогу.
Сержант вскинул к глазам бинокль. В окулярах поплыл знакомый пейзаж — гряды бесчисленных песчаных холмов.
Узоров вздрогнул и опустил бинокль. Потом снова поднес его к глазам. По дальнему бархану передвигалась длинная угловатая тень.
— Посмотри, Антон, — протянул сержант бинокль товарищу, — что-то у меня с глазами. Вижу тень, а от чего она, не пойму.
Бегичев взял бинокль.
— Может, облака... — неуверенно произнес Узоров.
Оба посмотрели на небо. Оно было чистым до самого горизонта.
— Теперь бегом, — приказал сержант, — на месте разберемся и с этим фокусом. Я по следу, ты в обход. Маскируйся и действуй по обстановке.
Узоров нагнулся и быстро скользнул вперед.
Остановила его длинная автоматная очередь. Пули пролетели высоко над головой, и Узоров догадался, что стреляют издалека.
«Хорошо, что он заметил меня. Это отвлечет его. Антон должен успеть. Только бы успел...» — думал сержант, продолжая бежать по самой кромке бархана.
Короткая очередь полыхнула откуда-то слева. Нарушитель сменил позицию. Еще одна очередь. Пули вжикнули над головой.
«Пристрелялся». — Узоров упал, быстро добрался до гребня, снял фуражку, положил козырьком к противнику и отполз в сторону. Снова короткая очередь, и фуражку будто ветром сдуло.
Сержант осторожно выглянул из укрытия. Каждый мускул был напряжен до предела. И тут он услышал, как взорвалась граната, брошенная Бегичевым.
Узоров резко вскочил на ноги и ринулся по склону прямо на тусклые вспышки выстрелов. На бегу он бил короткими очередями по гребню. Справа стрекотал автомат Бегичева.
Внезапно выстрелы прекратились. В мареве, струившемся над барханом, вырос силуэт человека с поднятыми руками.
Вот уже можно разглядеть искрящийся на солнце длинный халат лазутчика и такого же цвета диковинный капюшон, закрывающий верхнюю часть лица.
И вдруг словно сверкнула молния. Быстрым движением нарушитель выбросил вперед правую руку. Сухо треснул выстрел. Пуля выбила автомат из рук Узорова.
Неизвестный упал на склон и покатился вниз.
— Стреляй в ноги! — закричал сержант, бросаясь за нарушителем.
Бегичев выстрелил, когда неизвестный выскочил и вскинул руку с пистолетом.
Нарушитель обмяк и рухнул на песок. Подбежавший сержант ногой выбил пистолет. Щелкнул браслетами-наручниками. Он извлекал из воротника рубашки задержанного ампулу с ядом, когда подошел Бегичев.
— Он контужен, — сказал Узоров, вытирая кровь с лица нарушителя, — нам просто повезло. — И показал товарищу ампулу с ядом...
Узоров истратил на задержанного последний пакет с бинтами. И вдруг похлопал его по щекам.
— Хватит притворяться, вы уже пришли в себя, — негромко сказал сержант. — У вас дрожит правое веко. Вот это...
— Уберите руку, — хрипло выдавил тот и открыл глаза. Резким движением склонил голову и впился зубами в ворот рубашки.
— Скорпион... — брезгливо пробормотал Узоров и отступил на шаг.
Сержант внимательно разглядывал неизвестного. Сросшиеся брови, волевой подбородок, тонкий с горбинкой нос. И холодные, жесткие, с неуловимым зрачком глаза. Он кого-то напоминал Узорову.
— Сайфула — ваш дядя? — быстро спросил сержант. — Он убит...
Лицо задержанного исказилось. Он взмахнул скованными руками, пытаясь встать. Но напряжение обессилило его, и он затих.
— Понимаешь теперь, почему не обнаружили его с вертолета?.. — Узоров потрогал халат на задержанном. Халат зашуршал шорохом песков.
— Чисто сработано, — отозвался Бегичев, — даже капюшон обклеили...
Он распахнул халат — на поясе у задержанного плотно, одна к другой, висели шесть фляжек.
— Вода, — прошептал Бегичев и отцепил одну фляжку, не заметив, как блеснули глаза незнакомца.
